Смысл слов я так же не могла уловить, сама бросаясь на уже завоеванную территорию. А потом мир перевернулся, тяжесть мужского тела накрыла меня, и жар разлился по телу, проникая в каждую пору. Я снова застонала, когда мужская ладонь нырнула под подол и начала свое путешествие вверх по ноге. Я прогнулась, чуть сдвинулась и что-то впилось мне в бедро.
— Ай, — вскрикнула я, и волшебство исчезло. — Нет! — я вывернулась, слетая с дивана на пол. Следом за мной на пол скатилась и гулко стукнулась сережка. Я подобрала ее и швырнула в Ардэна, следящего за мной каким-то ненормальным хищным взглядом черных, из-за расширенных зрачков, глаз. — Какого хрена, Дима?! Стерлядь лапай, ко мне не лезь!
— К… кого? — задыхаясь, спросил он, и глаза мужчины начали возвращение к нормальному состоянию.
Впрочем, меня это интересовало мало. Мой взгляд заметался в поисках двери, не нашла и позвала:
— Сим, открой дверь.
— Система тебя сейчас не услышит. Я блокировал ее сигнал, учел опыт прошлого раза, как и то, что она может вмешаться, — уже спокойней, хоть еще и с придыханием ответил Ардэн. — Ты не выйдешь отсюда, пока мы не поговорим.
— Хрен тебе во всю морду, — огрызнулась я. — Уже поговорили.
— Тебя влечет ко мне, не стоит это отвергать, — усмехнулся Дима, но подходить не стал. Вместо этого снова разлил вино и сел на свое место.
Мне деваться было некуда, потому я тоже бухнулась на стул и сжала в руке бокал, тут же махнув его залпом, не дожидаясь ни тостов, ни компании собутыльника. Меня трясло от ярости. И что бесило больше, мне сложно было понять. Но при мыслях о сережке, хотелось запустить чем-нибудь в наглую рожу похотливого недоделанного аттарийца. А впрочем… Если женщина чего-то хочет, она должна это получить. Сказано же: «Что хочет женщина, то хочет Бог». А значит…
— Сволочь! — и пустая уже тарелка понеслась в Ардэна. — Дрянь такая! — тарелка с салатом. — Самовлюбленный павиан! — соусник. — Как же ты меня бесишь, кобелина позорный! — ничего не полетело, потому что Димасик метнулся ко мне едва уловимым движением и завалил вместе со стулом на пол, умудрившись подставить под голову свою руку, и я не ударилась. — Отвали, придурок. Отвали, а то нос откушу, — пригрозила я.
— Суть претензий, — совершенно спокойно спросил Ардэн.
— Козел.
— Я уже понял, что ты ко мне неравнодушна. Дальше.
— Сволочь!
— Повторяешься, — хмыкнул противный мужик.
— А ты сволочь в квадрате, — заявила я и попробовала его скинуть с себя. — Дима, будет больно, — честно предупредила я.
Не внял, а зря. Я резко дернула ногой, и колено врезалось в то место, которое Ардэну заменяло голову, сейчас, по крайней мере. Улыбка стекла с наглой хари, как расплавленный воск. Дима сполз с меня и схватился за пах. Я перекатилась подальше и вскочила.
— За что? — сипло вопросил меня страдалец.
— Сказано было — не лапай, — проворчала я, поправляя платье, которое сейчас усиленно жалось к моим ногам, стремясь закрыть доступ к сокровенному. — Дим, у тебя своя баба есть, что от чужой надо? Не жирно будет?
— Да нет у меня никого, — Дима перевернулся на четвереньки и глубоко вдохнул. — Не ожидал.
Я хмыкнула и отошла к тому самому диванчику. Сережка опять упала на пол, я подняла ее, повертела в руке и показала Ардэну:
— Улика, — весомо произнесла я. — И вчера, после заповедника, я сама видела, как ты ее запустил к себе. И ее: «Дмирт, наконец-то», тьфу, тоже слышала.
— А мне в коридоре надо было ей сказать, что прекращаю наши отношения? — спросил Дима и опустил зад на пятки. — Уже в третий раз, между прочим. Грейн меня сдал? — я промолчала. Дима усмехнулся. — Я бы его тоже сдал, — неожиданно признался он. — Все было бы проще, если бы мы не дружили. А так рычим друг на друга, как два тарнайских пса. Но я не дам ему официально признать тебя постоянной парой. Надо будет, забуду, что друг.
— И кто ты после этого? — холодно спросила я.
— Ты, правда, не понимаешь? — неожиданно зло спросил Ардэн, я пожала плечами. — Ладно, о легарах.
Я с большим интересом посмотрела на него. Наконец-то я узнаю об этих таинственных легарах. Чую, именно тут собака порылась.
— Легар — существо гуманоидного типа, но в далеком прошлом рептилоиды. В результате многотысячелетних мутаций изначальный вид изменился, однако древняя кровь иногда проявляется. Весьма редко. Ненависть, точней, кровная вражда. Хрен его знает, как это действует, но кровь конкретного врага легар чувствует во всех представителях рода. Так же, когда даются клятвы на крови. В основном, такие клятвы даются, когда легару спасают жизнь, и он считает себя обязанным вернуть долг. И есть еще один случай, самый редкий… — На меня выжидающе посмотрели, я опять пожала плечами. — Когда легар чувствует свою женщину. Идеальная пара, Инна, понимаешь? Я даже не думал, что такое может проявиться у полукровки. Грейн несколько раз спасал меня, я возвращал долги, но легар молчал, хоть Ром мне и ближе всех, не считая моей матери.
— А-а-ы… да… — глубокомысленно произнесла я и почесала репу. — Ну-у… Черт, Дим, Ромка меня нашел первым, если так рассуждать…
Ардэн мотнул головой.
— Мы увидели тебя вместе. Только меня заклинило, — проворчал в ответ Дима. — Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Огнем каждую вену пробило, голова чуть не разорвалась. Это я после понял, что легар на тебя среагировал. Но все равно как-то не верилось, мне нужно было подтверждение.
— Угу, помню, — кивнула я. — Ты на меня рычал по началу.
— Не на тебя. Точней, думал, что на тебя. Потом понял, что бешусь из-за Грейна и того, что он к тебе прикасается, — сказал Ардэн и поднялся на ноги. — С Хельгар я последний раз был в твой первый день на корабле. Опять же неверно истолковал желания своего тела. А когда появилась галлюцинация, и я понял, что не та женщина рядом, начал всерьез думать о происходящем.
Эвона как, значится… Я поджала губы, глядя на него.
— Ин, ты мне нужна, — сказал мужчина, растерянно улыбнувшись.
— Дим, ты классный, — я помялась, подбирая слова. — Но я уже с Ромой, и он мне нравится, даже, наверное, больше. Черт, я даже не знаю, что сказать.
— Ты мне еще один поцелуй должна, — вдруг резко сменил тему Дима, испортив драму.
— Может, не надо? — осторожно спросила я.
— Надо, Инна, надо, — кивнул он и сдернул меня с диванчика.
Я влетела в объятья Ардэна. Вырываться не стала, целовать, впрочем, тоже не спешила.
— Я сама, — наконец, решилась я. — А ты руки не распускай.
— Не буду, — пообещал Дима.
Привстав на цыпочки, я обняла его лицо ладонями и потянулась к губам. Очень хотелось поцеловать без всяких эмоций, но этот мужчина волновал меня, так же, или почти так же, как мой синеглазый инопланетянин. И поцелуй постепенно затянул. Руки Ардэна крепче сжались, почти болезненно, сдавив и мешая вдохнуть. А после и вовсе одна рука легла мне на затылок, не давая отстраниться. Но я и не спешила отстраняться, ловя губами рваное мужское дыхание. И лишь когда жар начал вновь туманить мое сознание, я отвернулась и вырвалась из объятий.
