— В расчете, — хрипло произнесла я. Прокашлялась и попросила. — Выпусти меня.
Ардэн взял меня за руку и подвел к дверям.
— Я всегда буду рядом, — сказал он. — Тебе от меня уже никуда не деться.
Дверь зашипела, и нам предстала перекошенная физиономия стерляди.
— А эта что здесь делает? — в меня ткнулся тонкий палец, который тут же захотелось сломать. — Дмирт!
— Хельгар…
Я обошла стерлядь, бросила на Диму насмешливый взгляд.
— Все, значит? — спросила я. — Ну-ну.
— Инна, — позвал меня Ардэн.
Но я оборачиваться не стала. Тем более в него клещом вцепилась Хельгар. А возле каюты меня уже ждал Рома. Он хмуро взглянул на меня, я виновато улыбнулась и сказала:
— Ничего не было. Я уже выбрала тебя. Мы просто разговаривали.
Рома кивнул, и мы вошли в каюту. Он не кричал, даже не упрекнул. Просто обнял меня и прижался щекой к моей макушке:
— Тебе от меня уже никуда не деться, — сказал Грейн, и я ощутила дежа вю.
Честное слово, хоть с двоими сразу живи. Ох, ты ж, чего подумалось, ай-яй-яй! Но идея мне понравилась. Ну… просто понравилась. А вы о чем подумали?
Вода. Много воды. Много воды сверху. И вся на меня…
— А-а-а!!!
— Проснулась? Ну, рассказывай.
Сима! Офигевшая в конец Сима! И я почему-то не на широком ложе, а в душевой на полу, а сверху вода, много. И вся холодная. Обалденно красивая Система сидела рядом со мной на корточках, подперев щечки кулачками, и радостно улыбалась.
— Ну! — поторопила она меня.
— Сераф-ф-фим-ма, — отстучала я зубами, — у т-теб-бя погорел-ло т-там что-т-то? — я покрутила пальцем у виска.
— Перестаралась, — вздохнула Сима, и вода с потолка исчезла, сменившись теплым воздухом. — Согрелась? Теперь рассказывай.
— Что тебе рассказать, исчадие ада?! — вскричала я, вскакивая с пола. — Ты меня утопить хотела? Я тебе соли под хвост насыпала? Сима, это же гестапо в чистом виде!
Красивая Сима повисла над полом, обиженно надув щеки.
— Я думала, мы подруги, — выдала она, — а ты меня словами нехорошими называешь. Ну взбрызнула чуток водичкой, ну и что? Теперь обижать меня надо?
Моя челюсть гулко звякнула об пол. Это что, я еще и прощения должна просить у этой садистки? А Сима, оскорбленная добродетель в чистом виде, смотрела на меня с немым укором и ждала.
— Извиняться не буду, — предупредила я.
— А и не надо, — неожиданно легко согласилась она. — Ты расскажи, что у вас там с командиром было. Он меня заблокировал, представляешь? — адская машинка снова надулась, став похожей на хомяка, только блестящего и совсем красивого. — Я ему верой и правдой, не щадя процессора, так сказать, а он вон как. Вот устрою ему армагеддец местного масштаба, пускай тогда почирикает.
Я подобрала челюсть с пола и восторженно поаплодировала умной технике с Земным вирусом в электронных мозгах. Система с достоинством поклонилась и посмотрела на меня с жадным интересом. Подсушенная и согревшаяся я вышла из душевой, гордо неся голову с самым таинственным видом. Что характерно, Серафима уже сидела на кровати в излюбленной позе и болтала ногами. Глазюки, тем не менее, смотрели на меня все с тем же жадным интересом.
— Ну-у-у, — заныла она.
— Что конкретно тебя интересует? — важно спросила я.
— Визуализация Агорайских покоев понравилась? — задала она неожиданный вопрос.
— Круто вышло, — ответила я, и Сима стала пунцовой, ну вот просто вся. Была голубовато-серибристая, а стала пунцовой.
— Это он мне еще позволил сделать, ирод проклятущий, — сварливо произнесла Система. — Потом замкнул картинку, а меня под хвост мешалкой. Вот зачем он со мной так, а?
Я заинтересовано посмотрела на нее.
— Ты сколько фильмов посмотрела, Сим?
— Много… очень, — гордо сообщила она. — У меня такая скорость обработки информации и возможность дальнейшего преобразования и развития, какой у ваших компьютеров еще до-олго не будет, — я фыркнула на это бахвальство. — А еще я собрала лексикон с турбазы, она недалеко была. — Ы-ы?
— Турбаза? — я округлила глаза и осторожно спросила. — Как недалеко?
— Ты до нее совсем чуть-чуть не дошла, когда тебя тайлар Грейн забрал. — Охотно ответила Система. — Если бы не свалилась в яму, то минут через десять уже бы к ней вышла. Ты вообще возле нее весь день кружила, только зачем-то сворачивала в сторону, когда совсем немного оставалось.
Я поднялась с кресла, подошла к стене и приложилась к ней лбом, не со всей дури, конечно, к чему мне эти радикальные меры? Затем еще разок и еще для закрепления эффекта. После выдала такую тираду, что поголубевшая было Серафима, вновь приобрела ровный пунцовый цвет. Вашу ж за ногу! Это я рядом была, совсем рядом! У-у-у, дурная голова до космоса доведет… Я бы уже наотдыхалась и домой вернулась! А теперь что? А теперь у меня есть два шикарных мужика, для которых я идеал, а на Земле просто Инка Журавлева. Ладно, в космосе не так уж и плохо, только своих бы предупредить…
— Ну, и чего там было-то? Вы с тайларом командиром Ардэном того…? — вновь загорелась любопытством Сима, забыв про всякий стыд, как, впрочем, честь и совесть. Хотя откуда они у этой охамевшей заразы? — Ну, Инна-а-а!
— Ты мне объясни, тебе-то какая разница? — спросила я, пребывая все еще в процессе самобичевания, не смотря на двух шикарных мужиков.
— Так любопытно же, — она посмотрела на меня, как на несмышленое дитя. — Если было, то тайлара Грейна жалко. Он хороший, романтичный такой, — Сима мечтательно вздохнула. — И красивы-ый.
— Они все тут красивые, — отмахнулась я.
— Не, это тебе так кажется из-за вашего земного несовершенства. — Новая зарубка украсила мою добрую память. — А он и по аттарийским меркам красавец. Командир тоже, но он не такой романтичный. Он тиран и деспот. А еще…
— Хрюн неблагодарный, — усмехнувшись, подсказала я.
— Вот-вот, — поддакнула Сима. — Вообще, внешний облик аттарийцев обусловлен долгим оттачиванием генного набора, как и их склонности, таланты и даже здоровье.
— Селекционеры хреновы, — усмехнулась я. — Погоди, то есть то, что у Ромы вся семья разведчики…
— Аха, — кивнула Система. — Это их семейная склонность, так пару постоянную и подбирают, чтобы в дальнейшем сохранялась чистота династии по всем параметрам. Они и состоят в военном сословии уже много поколений. Командир — лидер, по материнской линии.
— А по отцу легар, — усмехнулась я. — Всегда знала, что он гад ползучий. А вообще, это свинство. Будущим поколениям еще до рождения навязывают образ жизни и профессию. Никакого выбора.
