О, зарослей слева уже нет и вся странная долина как на ладони. Или лесок в прошлый раз сгорел или попросту сделал ноги, то есть корни, убежав от греха (НИЦЭМа и его шумных посетителей) подальше.
Агата прикрыла глаза. Почему ее все время тянет спать? Даже во сне? А вдруг однажды она возьмет и впадет в летаргический сон?
…Она смотрела на НИЦЭМ сверху – словно здешнее ленивое солнце или парящая в небе птица. А птице никакое магическое зрение не нужно, ей и так все видно. Котлован тянулся и тянулся - уже не на сотни метров – на целые километры. По бокам, точно паучьи ножки, росли угловатые трещины-овражки; глубокие и широкие у основания, они сужались и истончались, превращались в тонкие карандашные линии, исчерчивающие дерн подлеска. Можно проследить эти линии даже под землей – извилистые корни несуществующего гигантского дерева; огромную паутину, сплетенную затаившимся в котловане пауком… или метастазы странной опухоли, зреющей на многострадальном теле Кобуци.
Агате захотелось рассмотреть все как следует, и птица начала спускаться плавными кругами. Котлован стал гораздо глубже, или просто "с берега" не выглядел таким глубоким. Он, как внимательный темный глаз, тоже наблюдал за любопытной птицей. Или это была... воронка? Водоворот? Витки спирали, по которой снижалась птица Агата, становились все уже, спуск - все отвеснее, а потом птица просто сложила крылья и понеслась вниз в вертикальном пике…
Агата стояла на четвереньках и глядела в близкую землю – в песке посверкивали то ли мелкие осколки, то ли частицы кварца. Голова кружилась, сильно тошнило, как будто ее укачало в полете-падении. Еще и замерзла… или это в ванной начала остывать вода? Как быстро - наверное, сегодня Осипенко и правда соблюдает обещанный час.
Она с трудом поднялась; наверное, так шатает пьяных. Легко, без усилия – как горячий нож в растаявшее масло – вошла в стену. В детстве ей часто снились подобные (провидческие?) сны, в которых она легко проходила сквозь стены: всего лишь прислониться плечом, прижаться щекой и войти. После пробуждения Агата еще некоторое время помнила, насколько это просто…
Вместо того, чтобы как обычно проснуться, она очутилась в незнакомом коридоре. Темно-бордовый туман клубился на уровне ее пояса, поверх него виднелась освещенная на несколько метров – словно тусклыми фарами ближнего света – стена с парой дверей. Дальше – темнота. Агата неуверенно пошла вперед. Еще один Институт? Или она все-таки вернулась в ИМФ, но с другой стороны? В левое несуществующее или существующее-но-уже-не-здесь крыло?
Двери возникали по бокам и таяли в темноте за ее спиной, Агата даже не пыталась их открыть. Шла и шла, поворачивала, спускалась-поднималась. Везде тот же сумрак, тишина и клубящийся понизу багровый туман. Со временем самым главным стало только идти вперед, а самым страшным – вдруг какая-нибудь дверь возьмет и откроется…
Но за следующим поворотом Агата с облегчением увидела знакомую кирпичную стену.
…И опять она не проснулась. Стояла возле стены-тупика и смотрела на себя и на Келдыша. Игорь поглядывал то на нее, лежащую в ванной, то на приборы напротив. Что-то ему не нравилось, потому что он сидел, подавшись вперед, сцепив руки в замок и постукивая ногтями больших пальцев по оскаленным зубам.
- Где эти ч-чертовы… (другое слово, просто внутренний цензор-фильтр в агатиной голове заменил его на более приемлемое) испытатели?.. почему не просыпается? Время, уже время…
Агата критически осмотрела себя со стороны: голова повернута чуть набок, волосы расплелись и распушились в воде. Вроде бы ничего. Не храпит, рот не раскрыт. И купальник не сполз...
Тут Келдыш расцепил пальцы и дотронулся до ее лица – почувствовав сквозь тонкую и непреодолимую преграду сна это легкое прикосновение, Агата непроизвольно сглотнула.
- Ну давай, девочка, просыпайся… где ты там задержалась?
Агата очень хотела проснуться и не могла. Как это делается? Неужели забыла? Навсегда забыла?!
Келдыш взял ее руку в ладони, сжал, легонько встряхнул:
- Где бы ты не была, выбирайся оттуда! Возвращайся! Ты меня слышишь?
Агата почувствовала, как ее пальцы вцепились в твердую горячую руку, как ее с силой потянули – вперед, вперед… из вертикального пике со ждущей золотой воронкой… из темных бесконечных запутанных коридоров-призраков…
Из невозвращения.
Вода казалась просто ледяной. По коже сразу побежали мурашки.
- Ну как, хорошо выспались? - поинтересовался Келдыш. Агата заметила, что он сразу же выпустил ее руку – неужели ему так противно ее касаться?
- Х-холодно как! - она ногой подцепила пробку, и вода с шумом пошла из ванны. Когда Агата поднялась, Игорь молча набросил ей на плечи большое полотенце.
- Спасибо, а з-знаете, в Кобуци что-то вроде корроз-зии или как п-правильно… эрозии? Я увидела с-сверху…
- Идите переоденьтесь, - перебил ее Келдыш. – Можете одновременно рассказывать, но для начала хотя бы вытритесь. У вас губы просто синие.
Трясясь от холода, Агата переодевалась и рассказывала ему через приоткрытую дверь раздевалки. Келдыш сидел боком на краю ванной, покачивал ногой и слушал. Задавал уточняющие вопросы: с какой примерно высоты она все это видела, какого цвета дно котлована, не замечала ли какого-нибудь движения вокруг или признаков жизни в самом провале…
Даже когда по коридору разлетелось эхо торопливых шагов Осипенко, спрашивать не перестал. Хотя Нона попыталась заткнуть его с самого порога:
- Ловец, вы вмешиваетесь в дела не вашего уровня доступа!
Келдыш лениво улыбнулся.
- Неужели секретность даже выше этого? – он показал на вышедшую из раздевалки Агату. "Секретный проект" похлопал на него мокрыми ресницами и сказал обоим:
- Наверное, в Кобуци надо организовать аэросъемку.
- Аэросъемку? - автоматически повторила Осипенко, и Агата тут же засомневалась:
- Или это как-то по-другому называется? С самолета-вертолета. Когда стоишь рядом, на земле, не видно… масштабов.
- Масштабов чего?
- Разрушения.
Осипенко махнула рукой на статус секретности и вновь попыталась построить Ловца.
- Я же вам говорила – объект должен просыпаться сам! Зачем вы пытались ее разбудить?
- У Агаты есть имя, - сухо сказал Игорь. – Называйте ее по имени.
- Да какая разница!
- Разница есть. Именуя ее "объектом", вы абстрагируетесь, перестаете видеть в ней человека. Агата – человек, еще даже не взрослый, а не… лабораторная крыса. И сегодня она долго не могла проснуться. Как часто это случается?
- Что? О чем вы говорите?
