— Арина! — возмущенный крик заставил меня содрогнуться. В следующее мгновение генерал навис надо мной и я отклонялась назад пока не уперлась спиной в мягкую поверхность дивана. - Ты нравишься мне, слышишь? Я все время думаю о тебе, с самой первой минуты, как я тебя увидел. Твои волосы, твоя кожа, твои губы - все, что я хочу в этой жизни. Я хочу тебя, я люблю тебя! Мы провели вместе ночь, но ты меня прогнала. Скажи, что не так? Я тебе противен? Неприятен?
Ошарашено хлопала глазами, вникая в смысл сказанного. В животе скрутился тугой узел, когда наконец до меня дошла фраза: «Я люблю тебя».
Но самое странное, что я чувствовала то же самое. С чего бы?
С того, что Ильмар не выходит у меня из головы который день, а ту ночь, когда его прогнала, я бы запомнила на всю жизнь. И я ее запомню… но если сейчас отвечу ему, то таких ночей может стать сотни, а то и тысячи.
— Ильмар…
— Я люблю тебя, — уже тише повторил он. — Эмоции, которые ты вызываешь во мне не сравнимы ни с чем. Я хочу целовать тебя, когда ты вот так хмуришься, я хочу обнимать тебя, когда ты от меня закрываешься… Я сойду с ума, если ты мне откажешь, но это будет твоим правом. Просто скажи мне, что ты думаешь?
Что я думаю… Что я могу думать, когда лежу на диване, а он стоит так близко… Так близко, что чувствую мяту, древесную кору и что-то прохладное, словно мороженое. Снова, как и в первый день.
— Я тоже люблю… тебя, — еле слышно произнесла и утонула в теплоте синих глаз.
Губы мужчины жадно впились в мои опьяняющим поцелуем, от которого кружится голова и забываешь дышать. Плевать на то что мы оба уставшие, измученные, сейчас это было не важно. Все, что имело значение - только он и его нежные, осторожные прикосновения к моей разгоряченной коже.
Ильмар гладил мои волосы, слегка сжимая их в кулаке и с моих губ срывались стоны, он ловил их влажным поцелуем и взглядом требовал большего. Я слегка прикусила нижнюю губу и кивнув, почувствовала как краснею. В прошлый раз все было не так, менее чувственно, не так откровенно… Сейчас же я вся была перед мужчиной, еще в платье, но с открытым сердцем. Я призналась в любви тому, кого люблю больше жизни…
Эльф мягко отстранился, улыбнулся и скользнул ладонями по моим коленям вверх, под тоненькое платье. Невольно сжала ноги, испугалась...
Глупая...
— Поцелуй меня, — попросила шепотом и прикрыла глаза. Мурашки от удовольствия пробежали вслед за поцелуями от шеи до живота, и едва сдерживая стон запустила пальцы в волосы Ильмара. Бретельки платья соскользнули, приоткрывая грудь, сильные руки сорвали с меня одежду в ту же секунду, не заботясь о его целостности, но в этот раз я подалась навстречу страстным жарким поцелуям, не чувствуя ни капли смущения.
Выгнулась, сходя с ума, когда мужчина тихо зарычал в ответ на мой стон, его ладони скользнули по моей спине, а поцелуи спустились еще ниже и стали нежными, сладкими, дурманящими кровь…
— Ильмар… — то ли полувсхлип, то ли полустон сорвался с моих губ. Я не могла больше ждать, не хотела, жаждала большего, намного большего, а эльф словно испытывал меня на прочность. Перехватил за запястья, резко перевернул меня на живот и кончиком языка провел по спине вниз. Теперь зарычала уже я и окончательно потеряла над собой контроль.
Мужчина ласкал меня долго, страстно, дразняще… К моему платью на пол упала его одежда и оставшиеся крохи моего смущения исчезли.
— Я люблю тебя, люблю… — шептал мне тихо, прикусывал мочку уха и его ладони гладили мои плечи вызывая во мне ураган эмоций.
— Люблю, — хрипло шепнула я в ответ и мир перестал существовать, были только он, я и одно на двоих желание.
Солнце заливало ярким светом гостиную сквозь широкие окна, улыбаясь, я наблюдала за солнечными зайчиками на стенах и никак не могла отпустить руку Ильмара. Мужчина лежал сзади, голову положил на мое плечо, не видела, но ясно чувствовала каждой клеточкой кожи его взгляд. Вся я по самую шею была укрыта простыней, одежда все еще валялась на полу и не было никакого желания ее надевать.
— А еще мы вместо вот этого окна, — Ильмар кивнул на то окно, которое было смежным с моим. — Сделаем двери. Чтобы ты могла, не выходя на улицу попадать в кофейню.
Удивленно обернулась и открыла рот, чтобы возмутиться, но наткнувшись на взгляд, не принимающий никаких возражений, улыбнулась и чмокнула мужчину в уголок губ.
— Ладно.
— А на территории за нашим домом построим большой цыплятник.
— Это называется курятник, — фыркнула я.
— Ладно, курятник. А еще переделаем гостиную в том доме, поставим прилавок, столики для гостей. Но если честно, мне бы не хотелось, чтобы ты этим занималась. Тебе больше не нужно беспокоиться о деньгах, а развлечений в столице полно. Правда хочешь с утра до вечера печь пирожные? Ты могла бы оставить этот свой талант только для меня.
— Ильмар, я правда хочу печь тортики и пирожные. И делать их на заказ. Я хочу делать людей счастливыми.
— И толстенькими.
— Именно.
Нежный поцелуй в щеку и я снова млею, улыбаюсь как влюбленная дурочка и готова на что угодно, что бы Ильмар ни попросил. Даже отказаться от моего маленького, собственного дела, и если бы он снова спросил, хочу ли заниматься заказами с утра до вечера, я бы задумалась.
— Пора идти, цыплятки и правда голодные.
— Ладно, но помни, что теперь этот дом и твой тоже. Я хочу, чтобы ты была ко мне как можно ближе. Дверь сделают к вечеру, а я пока найду необходимые вещи для твоей кофейни и цыплятника на заднем дворе.
— Курятника!
— Хорошо, хорошо! — рассмеялся эльф и помог мне встать.
После душа быстро натянула на себя платье и собрав мокрые волосы в косу побежала… теперь уже не домой - на работу.
Аксений уже подходил к воротам и увидев меня, махнул рукой. Я замерла, всматриваясь в грустное лицо старичка, но когда подошел ближе, поняла, что произошло что-то серьезное.
— Что с вами? Больны?
— Да, — чуть не плача, упавшим голосом сообщил старик и поднял на меня глаза полные боли. — Супруга моя… умирает.
По телу пробежали колючие мурашки. Умирает - страшное слово, совсем недавно нас покинула мисс Марну, теперь вот снова…
— Аксений… — не могла подобрать слова, да и говорить тут было нечего. Просто обняла его и он разрыдался, совсем не по-мужски, но ему можно, сейчас это даже нужно.
— Я пришел сказать, что пока не буду работать, прости уж, Ариночка.
— Даже не смейте переживать об этом! Вам нужна какая-нибудь помощь, деньги нужны?
— Нет, что вы, спасибо огромное. Не нужно, — он утер слезы и отвел взгляд, стыдясь своей слабости. — Разве что эклерчики любимые ее… Несколько штучек, много не надо…
Я сдержанно кивнула и сжала губы. Еще минуту назад готова была прыгать он переполняющего меня счастья, а сейчас разрывалась от горя. Словно Аксений как-то передал мне свои чувства, и мы на пару молча вошли в дом. Тут же принялась за эклеры, отложив все остальные заказы. Мисс Эреклей скоро придет за карамелью, придется извиниться и просить подождать, но это ничего.
Заварила ромашковый чай, налила в кружку и подвинула старичку. Он смотрел куда-то в стену невидящим взглядом, и выглядел так, словно состарился еще на сотню лет…
Эклеры остыли и я упаковала их в самую красивую коробочку, какую нашла, перевязала яркой алой ленточкой и подала Аксению.
Мы попрощались без слов, но старик пообещал вернуться после похорон. Я только отмахнулась.
— Приходите, когда вам захочется или если нужна будет помощь, работать необязательно. Сочувствую вашему горю.
— Я не смогу без нее, Ариночка… И дом этот… я же строил его для нас, для наших детей, а что теперь? Он станет пустой. Нет, я не хочу там находиться. В каждой картине, в каждом полотенце и занавесочке буду видеть ее.
Аксений ушел, а я проплакала все время, пока готовила карамель, пока остужала ее и собралась с духом только когда в окно постучали.
Быстро вытерла лицо и с улыбкой подошла к окошку.
