"Потому что без перерыва выстанывала мое имя".
Подумал злорадно.
— Я похож на Льюиса Кэрролла, чтобы рассказывать "Приключения задницы Фоукс в стране разврата"?
Она щурилась, пытаясь сфокусироваться на Дейвиле. На лице полное отсутствие понимания.
— На тебе активировали "лютую похоть", ты просила меня тебя оттрахать, вылизывала мое лицо, и терлась о член, как о волшебную палочку. Без конца стонала и все-таки трахнулась со мной во сне, судя по твоему: "Пожалуйста, Шам, пожалуйста", — перекривлял ее непонятно зачем. — Хотя, скорее всего, я тебе отказал там так же, как наяву. Даже в твоих гребаных снах я не хочу трахать отброса.
Хлопнул дверью и сбежал по лестнице.
Придет в себя и все вспомнит. Не сразу. Возможно, даже не сегодня. Применение двух противоположных кристаллов имеет свои последствия.
Эпизод 27. Хочешь меня?
Боль наполняла все тело. Оно ныло от дикого напряжения, природу которого трудно распознать. И не хотелось этого делать — голова отказывалась "включаться", показывая беспросветно черный экран, вдобавок к ощущению, будто в нее налили свинца.
В ушах шумело. Все, о чем могла думать, это "насколько все ужасно?" и "когда это пройдет?"
Тело не слушалось. Руки как у марионетки, мотались бесконтрольно. У кукловода нитки порвались.
Ужасно хотелось пить. Казалось, если не сделать глоток воды прямо сейчас — умрет. Точно.
Она периодически проваливалась в темноту, а та выталкивала обратно. И в эти моменты она вспоминала, что где-то должен быть Дейвил. Больше помощи просить не у кого.
Просить помощи у Дейвила — само по себе звучало безумно, и она как раз близка к сумасшествию.
Открыла рот в попытке позвать его, и испугалась. Неясный хрип не похож на ее голос. И вообще не ее!
Когда она успела охрипнуть?
Она выходила с друзьями их большого зала, почувствовала головокружение, и… теперь лежала с отвратительным самочувствием, хрипела и умирала.
Подушка скатилась по двери вниз. Глупо было ожидать значительного шума, но больше под рукой ничего нет. Кроме, разве что… смахнула светильник с тумбочки. Если это не подействует…
На удивление — сработало. После воды стало легче. Дышать, мыслить, и просто существовать. Она снова провалилась в темноту. Несколько раз просыпалась, пила воду и засыпала. Время казалось бесконечностью, состоящей из питья и темноты.
В конце концов, переборов дикую слабость и ломоту, она добралась до ванной. Залезть в душ не рискнула. Легко убиться.
Почистила зубы, щедро умылась холодной, практически ледяной водой. Стала немного… живее. Передвигаться по-прежнему тяжело, но голова заработала. Только почему-то вместо воспоминаний там все еще черное марево.
Феликса натянула удлиненную футболку, стараясь не думать, что Дейвил видел ее в белье. Прихватив с собой полный стакан с водой, она медленно, крепко держась за перила, спустилась вниз.
Дейвил лежал на диване, положив голову на подлокотник. Сосредоточенно всматривался в пространство перед собой, зло дергая щекой.
Он не заметил ее появления.
Она развалилась в кресле, перекинув ноги через подлокотник, положила голову на другой. Прижимая к щеке прохладный бокал, смотрела на языки огня, облизывающие поленья.
Треск дарил какое-то умиротворение. Кажется, слушаешь его и становится легче.
— Блять! — выругался Дейвил и саданул кулаком по диванной подушке.
Феликса посмотрела на него почти безразлично. Впрочем, сейчас она смотрела так на все. Словно погружена в черную меланхолию.
Ей плевать, что Дейвил злился. Она не чувствовала никакого интереса к его проблемам. Но тишина постепенно начала давить, и она бросила:
— Что случилось?
Вот так просто. Обычный вопрос, который в другом состоянии она вряд ли бы озвучила. Потому что они Фоукс и Дейвил. Отброс и высший. Которые не заполняют тишину в гостиной, они ее подкармливают.
— Свали, Фоукс. У меня от тебя передоз.
Перекатила голову по спинке, наблюдая, как он снова пристально вглядывается во что-то невидимое для ее глаз.
Кристаллическая сетка.
Она мечтала видеть. Но с неинициированным кристаллом это невозможно.
На его выпад хотелось пожать плечами, но… в другой раз.
— Меня от тебя тошнит, — она свыклась со своим едва слышимым хрипом, и теперь привыкала, что в нем не отражаются эмоции.
Снова уставилась на огонь, потягивая воду. Рык обласкал клыками уши.
— Взаимно. Месяц буду отмываться от ощущения твоего языка на коже.
Волнение слабо колыхнулось и затихло. Похоже, это действие какого-то кристалла, и когда оно пройдет, лавина эмоций прорвется и… будет плохо. Но сейчас она с этим ничего не сделает, ведь так? Значит, не стоит напрягаться.
— Ты отвратителен, ты знаешь?
— Какое ценное замечание. Еще что-то, или заткнешься и не будешь мешать?
Он впился взглядом в небольшой листок, сверяясь с кристаллической сеткой.
Зажмурился, постучал затылком о мягкий подлокотник.
Напряженная челюсть притянула взгляд. Представила, как проводит кончиком пальца по линии подбородка, едва касаясь ведет ноготком вдоль кадыка. Она почти видела, как он напрягается и вздрагивает, а она не останавливается и ведет дальше, к ямочке на шее, и ниже, расстегивая пуговицы на рубашке… Но он в свитере.
— Ты жрешь меня глазами, Фоукс, — раздраженно подметил он, не смотря в ее сторону.
— Нет, — возразила она, не отворачиваясь. — Слегка облизываю.
Он вздрогнул. Прям так, как рисовало воображение. Только теперь она реально видела напряженное тело и пристальный взгляд. От которого в обычное время хотелось удавиться, а сейчас она просто усмехнулась, покачивая головой.
— Знаешь, если бы ты мог убивать взглядом, я бы умерла семь лет назад. Представляешь? Ты бы сейчас жил с какой-то другой старостой, вероятно, из ваших. Возможно, это была бы Мими. Тебе было бы некого ненавидеть настолько сильно, потому что другой меня не существует. Только я могу ненавидеть тебя в ответ так же люто, Дейвил. Представил?
Она не понимала, зачем это говорит. Слова просто несло потоком, а она представляла возможную реальность без нее.
Повернулась к нему, закусив губу в качестве похвалы своей смелости.
Дейвил не шевелился. Он просто смотрел на нее, кажется, бесконечно долго.
Что отражалось в его изумрудных глазах? Или там пусто?
Нет, она готова поклясться — в них что-то было, только она не могла разобрать. Слишком далеко, и блики огня мешали всмотреться.
— Это было бы охуительно, Фоукс, — слегка хрипло выдал он, возвращаясь к своему занятию.
Немного кольнуло под ребра, и она зачем-то произнесла:
— Я бы не хотела, чтобы было по-другому. Ты привнес много эмоций в мою жизнь. По большей части негативных, конечно, но все же эмоций.
Он молчал, а она следила, как языки пламени играют друг с другом.
Скорее всего, она пожалеет о сказанном. Потом. Когда окончательно придет в себя.
— Не подлизывайся.
— Если верить твоим словам, я тебя уже облизала, — она слишком спокойна для слов, которые вылетали изо рта.
Вновь посмотрела на диван под ощущением тяжести. Руки Дейвила зависли в воздухе. Она догадалась, что он держал сетку, только смотрел он на Феликсу. Сместила взгляд ниже, на напряженную шею, плечи, вздымающуюся грудную клетку, и ниже. Запнулась на внушительном бугре штанов, метнулась к его лицу. Слова вылетели сами собой:
— Ты хочешь меня?
И удивления в этом вопросе нет. Будто она уже спрашивала его, заранее зная положительный ответ.
Странные ощущения… такое внезапное, сильное возбуждение. Откуда? С чего бы ему…
Закусила губу, не сдержав стона. Зажмурилась от болезненного потока сменяющих друг друга фрагментов. Словно кто-то снял заслон. Острые эмоции, заглушенные прежде, вернулись вместе с воспоминаниями. Непроизвольно выгнулась, впиваясь лопатками в спинку кресла и запрокидывая голову назад.
