меня отделаться. И рожать, ты права, будем вместе. В этот раз я поделюсь своей силой с ребенком и роды приму. У меня восемь месяцев на подготовку. Его величество поделится опытом.
Юля нервно сглотнула, уже представляя в красках, как это будет. Целители ладно. Им положено. Но муж? Стремно, не то слово.
- Слушай, - повернулась она к нему и понижая тон голоса до заискивающего, - я погорячилась. И вообще по сравнению с остальными ты у меня самый прогрессивный. Честно.
- Нет, женщина, - Фильярг смотрел сурово, однако глаза смеялись, - мужчина должен принять решение, пока горит пламя проблемы. А приняв его – не отказываться, ибо сомнения – это пепел.
Угу. Очень удобная философия, а главное – ровненько так ложится на мужское упрямство. А ведь она, если подумать, тоже дочь огня и тоже может решать, пока что-то там горит, но и передумать может. Ибо глупость это – пепел, если жизнь диктует свои правила.
- Ладно. Пламя. Пепел. Пошли домой, а?
Погода сегодня одарила солнцем. Было тепло и чувствовалось, что наступает весна, а там, не успеешь оглянуться, как прогреется воздух, а за ним и море. Можно будет забыть о толстых плащах, теплых жилетках, шапках и перчатках. Хотя про шапки – это Юля по привычке. Головных уборов здесь почти не носили. Максимум – капюшон накидывали для защиты от дождя и ветра. Первое время зрелище – снег на волосах – шокировало, потом привыкла и уже не возмущалась, видя даже маленьких детей без шапок зимой. Дети огня, одним словом.
Юля села на траву. Привалилась к теплому боку. Провела ладонью по чешуйчатой лапе.
Сверху неодобрительно кашлянули и протянули собственный плащ в качестве подстилки.
После новости об интересном положении хозяйки уровень ее охраны был повышен и это означало – никуда без товарищей безмолвных. Она словно вернулась в прошлое, когда каждый шаг сопровождался минимум тремя подозрительными взглядами.
Вот и сейчас:
- Леди ассара, смею заметить, полеты в вашем положении могут быть опасны.
Все же репутация – страшная вещь.
- Мы просто поговорим.
Ей не поверили. Устроились неподалеку, готовые пресечь любую дурь, которая взбредет в голову ассары.
- Рассказывай, - попросила Юля, прикрывая глаза и подставляя лицо под солнечные лучи.
Бок под спиной поднялся, опустился. Как в него только поместились все десять корзин с рыбой? Его дома вообще не кормили что ли?
- И можешь не делать вид, что спишь. Чтобы ты знал, я волновалась. Тебя так долго не было.
- Разве это долго? – возмущенно пророкотали в голове.
Ну да. Четыре года. Раз – и пролетели. Для долгоживущих это, наверное, как четыре дня.
- А ты снова размножаешься, личинка.
Конечно, что еще остается короткоживущим, как не оставлять потомства?
- Не беспокойся, на этот раз все будет хорошо и твоя помощь не нужна.
Над ухом заклокотало, Драго выдохнул клуб дыма, бок затрясся и до Юли дошло, что калкалос смеется.
- Твои размножения забавны. Никогда не думал, что с блохами интересно.
Интересно. Ровно до момента, как их надо кормить по утрам полезной кашей.
- Лучше про своих блох расскажи, - попросила Юля.
Бок надулся под спиной и удрученно опал.
- Нечего рассказывать, - рокот сделался почти по-человечески обиженным, - всегда найдется тот, кто сильнее, лучше и достоин большего, чем ты.
Юля прикрыла глаза. Теперь главное, сдержать насмешку в мыслях, а в голову, как назло, упрямо лезла блондинистая драконица с ярким маникюром. Она хлопала длинными ресницами, постукивала когтем по скале и, надув губки, говорила: «Дурак вы, Драго. Как есть, дурак. И шутки у вас, дурацкие. Совсем вы со своими двуногими одвуногились. Какой из вас калкалос? Скоростными полетами не интересуетесь, на скалы пламенем не плюетесь, баранов не ловите. Все вам какие-то странности подавай».
И что тут сказать? Умей проигрывать? Глупое утешение. Найдешь еще лучше? Как там говорит восток: «В лесу полно деревьев». Надо лишь зайти.
- И всегда будет тот, кто хуже, но ему ничего не мешало свить, что у вас там, гнездо, да? – проговорила Юля. – Это лишь отговорки дураков. Вот ты куда смотрел, когда за ее хвостом гонялся?
На хвост, наверное, и смотрел. Не на грудь же.
- На пламя, конечно, глупая самка, - рыкнули недовольно в голове. Вздохнули: - Оно у нее такое… как солнце. Смотреть и смотреть.
Н-да, ошибочка вышла, но все равно – не на мозги. Мужики, даже с крыльями, везде одинаковы.
- Слушай, ну и зачем она тебе, если не оценила?
- Я слишком долго слушал песни ветров, лысая самка двуногих, - в голове грохотала грусть, - с молодым пламенем проще зажечь огонь.
С молодым, наверное, да. Только он глуп. Это, считай, воспитывать и воспитывать. Дитя в семье, а не муж. Впрочем, у каждого свой выбор. Но за Драго обидно, н-да. Вернулся не калкалос, а потертый коврик с крыльями. Если бы можно было – Юля бы той хвостатой… хвост бы и выдрала.
Но кто знал, что калкалосы столь чувствительны. Подумаешь, отказала. Нашла кого-то молодого. Переживать-то зачем так сильно? Вон, чешуя уже редеть начала.
- И зачем тебе молодое пламя? – решила сыграть в глупую Юля. – Наскучит после второго полета. Что там интересного может быть кроме, гм, хвоста?
- Пламени, дурная личинка, - яростно поправили ее. – Самая важная часть калкалоса – это пламя.
- У нас, знаешь, тоже хватает самцов, которые кидаются на тех, кто и без них горит ярко. Или что еще хуже - считают своих избранниц, хм, бесполезным бревном, а проблема в том, что они сами – еле тлеющий уголек. Так что мнение глупой личинки таково: пламя – это тоже труд. Хочешь зажечь, так найди ту, с кем будете гореть вместе.
- Думаешь, это легко, безмозглая двуногая личинка? Ты даже летать не можешь!
Хвост яростно взбил землю, когти зарылись в траву, а охрана встревоженно приблизилась. Спор заставил их нервничать.
Юля рассмеялась. Погладила себя по животу.
- Пусть я не летаю, зато огонь зажигаю регулярно. Но если хочешь – оставайся. Моя семья – твоя семья.
Мужа она уговорит на чешуйчатое пополнение.
- Единственная просьба – не поддаваться и не катать детей.
Рано
