Эти двое явно хотят изгадить нам отношения.
Но если Аламбре реально был со мной, то что увидела я?! Может, я все-таки что-то поняла неправильно?
Ждать Неро долго не приходится: он появляется встревоженный и угрюмый.
Я вдруг понимаю, что он до мозга костей одиночка. И не ругается он с кем-то только из принципа. Или из выгоды.
Не то что я: живу в большой семье, и мои близкие мне дороги.
А вот Неро, если его занесет, может в ссоре морально порвать.
Потом он себе не простит, но сперва все разломает вдребезги и растопчет.
Он в сущности совсем дикий.
Я прижимаю палец к губам, делая ему знак молчать.
Если он что-то такое мне наговорит, что я не прощу, у нас все точно будет плохо. А так шансы еще есть.
— Заведи меня в дом. Именно в дом. И посмотри, что я тебе покажу.
Неро на взводе. Думает, что я его обманула и сама с Аламбре сидела. Что еще он может думать?
Но я-то просто сидела, а он Амарийю — целовал.
Неро поднимает меня вместе со стулом прямо в пледе. Заносит в сад. Потом в дом.
Все-таки тут очень грустно. Хочется хоть свет что ли оставлять.
Одиночество на меня давит.
Я снова делаю Неро знак молчать.
Он ставит стул со мной на пол.
— Объясни мне это, Неро. Что. Это. Было. — кажется, я все-таки не выдерживаю. И в моих словах плещет тихая ярость.
Посылаю Неро образ его объятий с Амарийей.
Его лицо вытягивается.
Он спрашивает:
— Время, когда это было?
Называю. Выжидающе смотрю в черные глаза.
Бесстыдно красивые, но толку от их красоты, если Неро мне врет?
— Я в это время был на встрече. Есть, кому подтвердить. А это — моя копия, весьма неплохо сделанная. Амарийя не умеет, зато в арсенале воинов уровня Аламбре — обычное дело. Сама Амарийя — реальная.
— Копия, значит? А что, если ты мне сейчас врешь?
Неро отходит от меня и устало плюхается на низкий диван.
— Мотив, Армела? У них мотив есть. Аламбре меня ненавидит. Амарийя понимает, что в глазах общественности моя женщина главнее в храме, чем она. Если эта женщина — старшая жрица. Что Аламбре сделал с тобой? Он явно провоцирует меня на еще одну битву. Знает, что если Сантос не придет восстановить меня, я просто умру.
— Что?! — до меня медленно доходит смысл слов Неро. — Тогда это все нам с тобой... урок доверия... Значит... Не верить глазам, ушам, аурам... Только сердцу верить. Аламбре проявил мой Дар.
— Чего?! — в глазах у Неро вспыхивает кровавый огонь, а его ладони сжимаются в кулаки.
— Спокойно. Он этого и добивается: чтобы ты пошел с ним сражаться и умер. На пляже Аламбре подкрался ко мне и сел впритирку. Так, что даже не пнуть его было, ничего. Нужно было выбираться хитрее. Ну я и попробовала его фантазию почувствовать. Увидела ее, переслала ему самому и сбежала, когда он растерялся.
— Молодец. Иди сюда, малышка. Я идиот и я знаю, что я идиот... Ты хочешь Дар освидетельствовать?
— Да. Эти двое уже открыто воюют против нас. Устраивают нам подставы. Я пока не придумала, как их самих подставить, но для этого я уж точно должна стать заметным лицом в храме, — я перебираюсь к Неро и утыкаюсь лицом ему в плечо. — Как это освидетельствование проходит?
— Довольно грандиозно. Так, чтобы никто не сговорился и не подтасовал результаты. Приглашаются десять не знакомых тебе мужчин-жрецов. Не разом, а по очереди. Трогаешь каждого и говоришь, что увидишь. Твой результат фиксируется. Независимо от тебя его обследуют две старшие жрицы. И так с каждым мужчиной, причем на каждого мужчину свои жрицы. Потом показания сверяются. То есть в целом тебя проверяет двадцать жриц на десяти разных мужчинах.
— Амарийя тоже участвует?
— Если захочет — может. Но ее показания не имеют больше веса, чем у других.
— Ага. Но я все равно знаю, как сфабриковать ложный результат. И все — нету новой опасной старшей жрицы. Сейчас жрицы по факту равны, главная, хотя и Амарийя, это не соблюдается. А вот я стану их общей соперницей.
Неро смотрит на меня во все глаза.
— Рассказывай.
— Жрицы знают жрецов. Трогают, наверное, танцуют, может, сексом занимаются. Они все могут быть знакомы ближе, чем тебе кажется. Ты же не следишь за каждой вне храма?
— Нет.
— Ну вот. Фантазии жрецов тоже вряд ли сильно меняются. Те, которые самые яркие и сразу всплывут. Так что можно, зная правду, спокойно присочинить что-то еще вместо нее. Показания по скольки мужчинам должны совпасть?
— От шестидесяти процентов и выше. Но мы учитываем все нюансы. Даже слабый Дар — это огромная ценность. У нас только три десятка жриц с Даром, Армела. И это — тайна.
— Я понимаю. Просто мужчин нужно заменить. Вместо жрецов взять незнакомцев для всех, чтобы и я, и жрицы были в равных условиях.
— Нет, — Неро резко мотает головой.
— Боишься, что они расскажут о Даре за пределами храма? Что все узнают больше, чем нужно?
— Не хочу, чтобы ты мужиков посторонних трогала. Которые дуб дубом и вообще не поймут, чего творится. Решат, что ты их соблазняешь, и сами в ответ полезут! — Неро крепко меня обнимает. Почти стискивает.
О боги. Да что же поделать с его чернейшей ревностью?!
— Заплатите им. Скажите, что это новый эксперимент в храме. Пусть не думают, что это и близко соблазнение! А вообще ты можешь хотя бы чуточку больше мне доверять?! — я не выдерживаю и срываюсь на крик. — Я когда твои поцелуи с Амарийей увидела, и то не до конца поверила! А ты заводишься от простого следственного эксперимента!
— Я от всего завожусь. Прости. Я такой.
Ой! Неро встает с дивана вместе со мной на руках — да у него скорость похлеще Аламбре. Что-то страшное.
А затем я упираюсь ладонями в гладкую стену. Неро меня так ставит.
Ох, нет, я не хочу сейчас!
Я еще не успокоилась и не пришла в себя после ужасных переживаний. Я еще очень на Неро зла.
— Остановись!
Он не останавливается. Юбка задирается мне до пояса. К попе прижимаются горячие бедра. И не только бедра.
Я пытаюсь вывернуться, но Неро мне не дает. Полностью блокирует мои руки, пригвождая меня к стене.
— Расслабься, — он не говорит. Он приказывает.
Неро реально собирается меня изнасиловать?
Затыкать мне рот на любое общение с мужчинами и грубо за него наказывать?
Сейчас я не чувствую ни капли желания.
— Тронешь меня — между нами все кончено. Я устала от ревности. Я так не могу!
— Хорошо, — Неро парой ловких движений опускает и оправляет мне юбку. — Просто отлично. Хочешь чего-нибудь поесть? Или хочешь продолжать обустраивать домик?
Конечно он зол. Зол и дико напряжен.
Но я не могу взять да предать свои чувства.
— Нет. Я хочу побыть одна.
— Замечательно. Я тоже побуду один. Тут, во владениях. Понадоблюсь — позовешь.
И он куда-то выходит из дома, громко хлопнув дверью на прощание.
Ну прекрасно.
Прошлой ночью я толком не спала, все глаза проплакала, издергалась, умерла от отчаяния и ожила заново от смутной надежды.
Днем были зубодробительные курсы. Завтра, между прочим, меня тоже ждут учителя.
Я буду спать.
А Неро, что Неро.
Походит на улице, перебесится и вернется.
Ладно бы я реально пошла в храмовый садик для свиданий и отдалась раз пять подряд неизвестным. А потом еще дважды — каким-то знакомым.
Я просто обсудила, как гарантированно исключить подтасовку данных.
Аламбре на меня вообще сам напал. Я его не приглашала.
И, возможно, я была в реальной опасности, если Аламбре легко нарушает закон, а потом заметает следы.
Но сна у меня нет ни в одном глазу.
И Неро нет.
Он сказал его позвать, но... если я его позову, это будет, как поражение.
Мол, я на все согласная. Только, приходи, только меня не бросай.
Ревнуй, насилуй, мотай мои нервы.
Неро должен вернуться сам. Сам вернуться и осознать, что ерунду он творит.
Безумно ревновать женщину — это не отношения.
Я ворочаюсь в огромной пустой кровати. В довольно большом пустом доме.
