Неро откликается:
— Аламбре — мой старый враг. Из-за женщины мы убили друг друга на полигоне. Меня восстановил Сантос, а его — правитель. Потом Аламбре пытался похитить ту женщину и изнасиловать ее из мести. Он Двоюродный, так что провернул все не сам, а в сговоре с другим правителем. Женщина в итоге досталась мне, но Аламбре не смирился. После той женщины у меня не было отношений. Теперь ты. Он снова явился.
— Значит, на меня ему в общем плевать, а у вас счеты... Понимаю... А как он про нас узнал?
— Возможно, он в сговоре с Амарийей. Он любит со всеми сговариваться. Она нас увидела, поняла, что все не просто так и наплела ему. Он и прискакал. А может он и сам как-то отслеживает. Он больной, Армела, хотя и кажется относительно нормальным.
Вот да. Что-то такое меня в Аламбре и смутило. Его склонность к одержимости.
Я продолжаю массировать плечи Неро.
— Я не буду с этим Двоюродным общаться. Каждый раз, как увижу его рядом, буду сообщать тебе. Хорошо? Неро, лучше скажи мне, что у нас. Ты зовешь меня ласковыми словами, предлагаешь дом, а еще у нас идеальный секс. Но дальше-то что?
Неро останавливает мою руку. Мягко сжимает ее в своей.
— Чего ты хочешь, малыш?
— Хочу понять, почему ты не создан для семейной жизни. Какого демона играешь в какие-то игры, где влюбляться нельзя. Я, наверное, не умею встречаться просто так, ради секса. Мне больно.
— Армела, сядь. И послушай.
Его голос снова ровный, и меня это пугает. Но ярости я уже не чувствую.
Только...
Неро показывает мне на подушку напротив себя. Сажусь.
— Чувствуешь?
Это то самое колдовство Неро. Оно сейчас обнимает меня.
— Да. Причем тут это?
— Я не эльф, Армела. А это не колдовство. Это — мое поле. Часть моей души. Я просто другое существо среди вас. Совсем другое.
У меня внутри все леденеет.
Это неправда. Это чудовищная, бессовестная... правда...
Так не может быть...
— Тогда как же Дар? И все остальное... Ну... как у нас?
— Это воля Сантоса, Армела. Он так сделал, а я согласился. Тогда я не хотел отношений совсем и не думал ни о каких Церемониях. Меня только радовало, что я ни с кем не совместим. Казалось, что так будет меньше проблем. А теперь... Все, что у меня есть — это я. Никаких детей. Никакого будущего.
Ему больно. Ему ужасно больно.
Такой горячий. Такой реальный. И... абсолютно другой.
Я просто обнимаю его и стискиваю изо всех сил.
Не буду ему ничего обещать.
Я не знаю, смогу ли я жить без семьи. Просто не знаю.
Но боль Неро я чувствую как свою. И сейчас я никуда не побегу, узнав его тайну.
— Бросишь меня, Армела?
— Я собиралась, — признаюсь. Сердце Неро под моим ухом бьется быстро-быстро, а его руки обнимают меня крепко-крепко. — Теперь мне нужно подумать. Раз все так.
— Я тебя люблю. Я соврал, что нет, — Неро говорит мне в макушку. — Люблю. Ревную. Безумно хочу. Ты совсем моя, но я не эльф.
— Прекрати, а. Я тебя тоже люблю. Мне больно, Неро. Мне безумно больно, — я сжимаю его еще сильнее, впиваясь в его горячую кожу ногтями.
Что теперь — непонятно. И сил уйти больше нет, и оставаться бессмысленно.
Неро целует меня.
Да, целоваться сквозь слезы сейчас самое то.
— Трахни меня, — прошу. — Плевать на Дар. Плевать на весь этот мир. Просто трахни меня. Чтобы ты, я и больше никого и ничего. Я хочу раствориться. Чтобы не осталось границ. Чтобы всего этого ужаса не осталось. Душа к душе.
И я теряюсь в Неро.
Теряюсь под ним. Он рвет мне платье и просто грубо берет меня.
На полу.
Такой же одержимо больной, как и я.
А мне хочется лишь вцепиться в него, кусать его и царапать его широченные смуглые плечи и спину.
Мстить ему за всю нашу боль и за любовь, где непонятно, кто виноват.
Ведь будь я сама, как Неро, существом с полем, все бы у нас вышло.
А сейчас есть только кошмарная необратимость.
Мне просто хочется Неро сожрать. Мы сплетаемся в клубок, где не ясно, где он, где я.
В моих губах он, у меня внизу его язык, и я теряюсь в бесчисленных оргазмах, позволяя Неро и его полю делать все, что они захотят.
Пусть берут меня, обнимая все и проникая всюду. Пусть присваивают меня до точки.
Я — его. Возможно, я всегда была его и для него.
Сегодня я тоже не отпущу Неро. Никогда я не отпущу его.
Я все глаза выплачу и стану проклятой, но его буду прижимать к себе, царапать и лизать.
Пусть весь мир рухнет. Плевать.
Он уже рухнул, этот мир, где мы не можем быть счастливы вместе.
***
— Ты что-то еще от меня скрываешь? — на улице глубокая ночь, а мы с Неро лежим обнявшись. Уже в постели.
— Нет. Того, что я не эльф, мало? — Неро горько улыбается. — А ты?
— Скрываю. Я должна была тебя влюбить, чтобы ты при всех мне признался. И бросить...
Какие красивые у Неро губы. Чувственные, темные, ярко очерченные.
— Иначе пойдешь танцевать в казарме у каких-то уродов. Не пойдешь, — Неро легко сдавливает меня.
— Откуда? — я уже не боюсь. Теперь уже нечего бояться.
— Тарума твоя пришла и рассказала. Видимо, беспокоилась за мое сердце. Больше она не сможет даже в храм зайти. Не терплю предателей.
— Чтобы ее демон сожрал! А обо мне ты что думаешь?
— Люблю. Ты хочешь, чтобы я при всех сказал? Или при ком-то?
— Не хочу... Это ведь может повредить карьере жрицы. Гости будут сразу понимать, что им ничего не достанется. Если уж в храме жрица никому не отдается, то вне храма тем более.
— Все, что вне храма — личная жизнь, земляничка. Не работа. Но отдаться старшая может и в храме. Придет в садик для свиданий и выйдет, к кому захочет. Бесплатно. Просто ради новых ощущений. Хоть обычному своему гостю, если он тоже туда зайдет, хоть первому встречному.
— Предлагаешь мне так сделать? — улыбаюсь. Оказывается, мне нравится Неро дразнить.
— Можешь. Но меня потеряешь. Максимум, на что я согласен — танцы. Никаких поцелуев, — лицо Неро темнеет.
— Бедные-бедные гости. Будут у меня голодными ходить.
— Пусть ходят. Я составил для тебя список курсов и график, когда они идут. Если все получится, ты могла бы заменить Амарийю.
— Чего?! У меня же нет организаторских талантов! — я легонько пихаю Неро в плечо.
— У тебя много чего есть, о чем ты не подозреваешь. Скорее, никаких талантов, кроме умения интриги плести, нет у Амарийи. Но не хочешь — не надо.
— Пока не хочу. А об отношениях давай так: не будем объявлять их, но не станем особо скрывать. Жить я буду здесь или в храме с тобой. Кто чего узнает — посмотрим по обстоятельствам. Семье я не стану говорить — они не поймут, чего я не думаю о Церемонии.
— Если захочешь меня бросить, я пойму, — Неро говорит обреченно. Сколько же он об этом думал, бедный?
— Не поймешь. Давай жить наши чувства до конца. Пока они есть — будем вместе... И плевать на будущее. Сегодня есть сегодня. В нем мы вместе. Кто еще про тебя знает?
— Правители. И кто-то из знати вполне четко подозревает. У них ничего похожего на поле нет. Они даже по неопытности не смогут принять это за колдовство.
— Я никому не скажу. Давай спать, Неро. Посмотрим, что мы сможем сделать завтра.
— Давай. Только сначала я изнасилую тебя. Языком.
***
Утром, глядя на сад, где тоже есть пионы и розы, «такие же, чтобы ты по тем не скучала», я понимаю, что Неро прав.
Действительно, если я заменю Амарийю, то смогу спокойно работать в храме, не принимая гостей. Ну не интересно мне сидеть и сплетничать с мужиками, даже если это цвет общества.
Кто-то сильно любит внимание, а я очень в меру.
Когда получаешь в почти полное распоряжение мужчину, который воплощает все твои лучшие представления о мужчинах, становится дико с чужими флиртовать.
Сегодня мы едим что-то острое. Какой-то рис с морепродуктами.
— У меня много неэльфийских привычек, малыш. Прости.
— Ты сам моя главная неэльфийская привычка. Итак, мой дорогой, кто наши главные враги? Двоюродный Аламбре, Троюродная Амарийя?
