— Ладно, князек. Мне нужна дисциплина. А бег зачем? — скептически спросила она.
— Знаешь, что? Уберем это, — Фордхэм снял плащ и опустил его на траву. — Давай, нападали на меня.
— На тебя? — сказала она. — Хочешь драться? — она огляделась. — Тут?
— Тебя не устраивает место?
— Редкие знают, как много у меня магии, — призналась она, коснувшись своих ушей.
— Это хорошо. Тогда они недооценивают тебя, — он стал шагать вокруг нее.
Волоски на ее шее встали дыбом. Он медленно и уверенно крался вокруг нее, как вокруг добычи. Магия затрещала в ее венах. Она почти ощущала его гул, задевающий ее светлую кожу.
— Так и есть, — дрожь побежала по ее коже. Это точно была ошибка. Тренироваться с Фордхэмом было не лучшей идеей. Монстр, которого знали, оставался монстром. — Они… недооценивают меня.
— Как я? — шелково спросил он.
И нежность его голоса почему — то была хуже всех уколов и шипов.
— Эм… да. Как ты.
Она притянула магию в грудь. Мягкий гул силы пропитал ее тело, оживляя его, словно она до этого просто двигалась, а теперь была настоящей. Она была готова. Ее ноги стояли на идеальном расстоянии друг от друга. Ее ладони были сжаты в кулаки по бокам. Она держала себя в руках, готовая.
Фордхэм повернул, заканчивая методичный обход вокруг ее тела, и ее идеальный план развалился.
Он молниеносно ударил ладонью, управляя водной магией, будто это был воздух в его легких. Магия обвила ее ноги, как лассо. Керриган смогла отпрянуть, но он этого и ожидал. В одну секунду он был перед ней, а в следующую его ноги стали отплясывать шаги так быстро, что она не могла понять их. Он двигался как ветер, словно был рожден делать это. Его нога зацепила ее, и ветер катапультировал ее назад, а земля под ее ногами толкнула ее вверх.
Она пролетела по воздуху, рухнула на спину в десяти футах от места, где стояла до этого. И Фордхэм стоял, скрестив руки на груди, приподняв бровь.
Все это заняло секунды. Не минуты, секунды. Она еще не видела, чтобы кто — то так двигался. Даже Фордхэм, а она видела его на тренировке и на ринге. Он показывал эти движения не всем.
— Довольна? — сказал он, возвышаясь над ней.
Она со стоном потерла ноющую спину.
— Где ты научился так двигаться?
Фордхэм поднял голову, серые глаза поблескивали.
— Я — кронпринц Дома Теней. Что ты ожидала?
— Не знаю, — честно сказала она. — Напыщенного придурка с обидой на всех?
— Обида заслужена, — сказал он, почти улыбаясь в конце.
Он протянул ей руку. Она опустила ладонь на его ладонь, позволила ему поднять ее на ноги.
— У тебя свои тайны, у меня свои.
— Тайны? — прошептал он.
— Я не видел, чтобы ты побежала на горе убеждать всех, что Лиама убили, что дом был заброшен, а убийца охотится на тебя.
Она прикусила губу.
— Никто не поверит мне без доказательств. Ножа мало.
— А пустой дом?
— Они просто отмахнуться. Члены племени постоянно ездят туда — сюда.
— Ладно, — буркнул он. — Но в следующие несколько недель многое на кону. Не будем идти туда неподготовленными. Дисциплина — основа военного протокола Дома Теней. Если переживешь следующие недели, будем надеяться, что ты переживёшь тот бой и поймаешь убийцу.
— Пять миль? — спросила она.
— Это начало.
Фордхэм побежал в умеренном темпе, наверное, для нее.
— Расскажи… о… военном протоколе, — сказала она между вдохами.
Он даже не запыхался.
— Дом Теней разделен на три главные семьи.
— Как… четыре… королевских дома… Брионики?
Он нахмурился и кивнул.
— Как — то так. Семья — свободный термин. Это скорее как разные фракции, и любой может сменить семью. Мой отец правил Домом Теней пятьсот лет, но не без перерывов. Другая фракция поднимется, свергнет мою семью и захватит власть за десять лет, и мой отец соберет поддержку и захватит трон.
— Это… варварски.
Он бросил на нее печальный взгляд.
— Вызов — это образ жизни. Общество правит во всей Аландрии. Не отчитываясь и не сдерживаясь. Вызов усыплен, как собака. Это не свобода.
Керриган удивленно взглянула на него.
— Ты… состязаешься… чтобы вступить… в Общество.
— Да, — он не стал рассказывать, почему решил вступить в то, что явно не одобрял.
Они бежали до вершины обрыва, и Керриган уже не могла бежать.
— Мне нужен перерыв.
Она рухнула на ближайший камень. Она сжалась, пытаясь унять покалывание в боку. Ощущалось так, словно ее снова и снова ударяли ножом. Она недавно ощущала такое, так что знала.
— Это пытка.
Фордхэм расхаживал перед ней.
— Станет проще.
Когда ее пальцы перестали пульсировать от бешеного ритма сердца, она смогла сделать глоток из фляги.
— Удивлена, что ты говоришь о доме.
Он посмотрел на горы.
— Тебе нужно было знать, почему дисциплина была важна.
— Да, но ты мог просто сказать мне заткнуться. Но ты рассказал о своей семье… своем народе.
Его серые глаза посмотрели в ее, холодные и непоколебимые, как всегда.
— Теперь ты будешь стараться лучше, ведь знаешь причину. Я был на войне. Я видел то, что ты не можешь понять. Это спасло мою жизнь, — он протянул руку и поднял ее на ноги. — И это спасет твою жизнь.
27
КУПАЛЬНИ
Три дня тренировки дисциплины привели к боли в мышцах, отчаянном желании съесть все на ее пути и долгим часам в купальнях, как она делала и сейчас. Сон был бы отличным времяпровождением, но он ей не давался. Каждый день ей казалось, что она рухнет замертво от усталости. Но ее голова ложилась на подушку, и глаза широко открывались.
Близость смерти, видимо, оставляла след. Пять лет назад она чуть не умерла, и сон так и не вернулся. Нож, вонзенный в плечо, стал еще одним пунктом в списке причин, по которым она не могла спать.
Она отклонила голову и сползла еще на дюйм в горячую воду. Естественный горячий источник под горой круглый год обеспечивал воду для купания. Это было одним из плюсов жизни тут.
Керриган предпочитала ходить сюда, когда все уже спали. Она не стеснялась раздеваться при других девушках, но не привыкла показывать уши, если был другой вариант.
Ее глаза закрылись, последняя пара дней смывалась с ее кожи. Она хотела бы успокоить разум так, как вода успокаивала ее тело.
Не помогало то, что она с тревогой ждала новости от Эллерби. Она написала ему письмо, оно отправилось в его дом Элсианде. Она не знала, что надеялась услышать от него… и получит ли ответ. Учитывая состояние его дома, ее вряд ли ждал ответ. Но теперь она переживала за него.
Все это злило и путало ее. Хуже, это не приближало ее к нахождению племени, которое примет ее, вовремя. Ей нужно было что — то придумать, понять, как потянуть за нити.
Вот бы поспать…
Ее дыхание стало ровнее. Пальцы скользнули в воду. Купальня под землей убаюкивала ее, забирая в сон. Она днями не спала больше пары часов. Она не могла бороться с притяжением.
Сон тут же укоренился. Сон, каких еще не было. Кристально ясный. Картинки были яркими, ослепляли, словно отпечатывались на ее веках.
Сначала золотой медальон, разбитый на три неравные части. Части соединились, и появился символ — ворон. Тот же, что был на кинжале. Ворон взлетел, и она вдруг увидела арену, но она была затоплена. Платформы висли на веревках, лестницы и неустойчивые рамы. Все парило в воздухе над водой, и пока она смотрела, структура двигалась. Она увидела Фордхэма на арене. Он стоял на скругленном куске помоста, тянулся к чему — то перед собой. Фигура появилась за ним, но она не видела, кто. Резкий толчок, и Фордхэм упал. Она инстинктивно знала, что падать было нельзя, что он потеряет все. Она тянулась к нему, но сон уже изменился.
