— Какой же ты охотник на вампиров? — спросила я, когда он плечом открыл окно.
— Реальный, — сказал он, карабкаясь через подоконник. Сара испустила приглушенный вздох, когда он ударил её головой о раму. — Тот, который не позволяет любому человеку получить травму.
— Она была вампиром!
— Да, — сказал он мрачно. — Твой создатель. И ты, фактически, её создатель. — Он дернул подбородком вниз, чтобы указать на Сару. — И она человек.
— Да! Ну и что? — закричала я. — Какое это имеет значение?
— Это важно, потому что, — он тяжело вздохнул, — когда ты убиваешь вампира, его потомки тоже умирают. — Он посмотрел мне в глаза, и его лицо исказилось. — Все из них.
— Ваш звонок не может быть услышен в данный момент. — Приятный, автоматизированный голос вторил в ограниченном пространстве фургона. — Пожалуйста, повторите попытку позже.
— Я попытаюсь ещё раз позже, — кричала я на iPhone Эбена в отчаянии. — Я пыталась в течение нескольких часов! Мама, папа, где вы?
Единственным ответом был пронзительный, непрерывный звуковой сигнал и вызов автоматически завершился. Я ткнула в экран пальцем ноги, пока мне не удалось попасть в правую кнопку, чтобы закрыть телефонную трубку. Мне повезло, что Эбен выбрал телефон, который может работать только с моими пальцами.
Конечно, мне не очень везло, учитывая, что вся моя семья таинственно пропала без вести и была недоступной, в то время как я сама была связана, за руки и за ноги, в задней части фургона, управляемого Бог-знает-где парнем, который ненавидел мою истинную природу.
Когда мы, наконец, бежали из больницы прошлой ночью, мы нашли машину отца, где мы её и оставили, но моей семьи нигде не было видно. У нас не было времени, чтобы решить, куда они ушли, не с тревогой покидая больницу, когда рядом становилось всё больше и больше полицейских машин; Ван толкнул Сару на пассажирское сиденье своего белого фургона, бросил меня на спину, и поставил на ноги на пол. Я пыталась дозвониться папе через iPhone Эбена, но я могла только оставить сообщение на голосовую почту. Никто не ответил на домашний, и ни на какой-либо другой из мобильных телефонов моей семьи. Я все еще пыталась связаться с кем-то, когда солнце взошло и как кирпич коснулось задней части моей головы.
И я проснулась, обнаружив себя, завернутой двухтонными стальными посеребренными цепями. Я собиралась убить Вана, когда я, наконец, освобожусь.
— Мы должны убираться отсюда, — сказал я Мозгу, который дулся на дне его банки. Ван тоже был обернут серебряными цепями, и висел на кольце, установленном в стенке фургона. — Можешь дать мне руку?
Мозг демонстративно размахивал плавниками, выглядя настолько злобно, насколько могла рыба.
— Почему мама не могла сделать эксперимент над полезным животным, как обезьяна? — возмущалась я, когда Ван подпрыгнул над другой выбоиной, и я потеряла контроль над телефоном. Он упал на пол и исчез среди груды ящиков на другой стороне. Я напряглась против своей цепи, без успеха пытаясь протянуть ногу, чтобы добраться до него. Кое-что серебряное остановило меня, и заставило почувствовать кожу жесткой и покалывающей, немного, как будто её лижет батарея. Я никак не могла выкрутиться из них. Ван, очевидно, знал, как удержать вампира.
Мои глаза расширились, и я бы закрыла лицо ладонью, если бы могла. Ван знал, как удержать обычных вампиров. Я уперлась ногами в пол фургона, потянув против цепей с силой всего своего веса. Ничего. Закрыв глаза, я пыталась представить себе как супер сила течёт в моих мышцах, а затем бросилась вперед. Металл завизжал в знак протеста, болты крепления цепи стали тянуться свободнее. Я собралась сделать ещё одну попытку, кровь стучала в моей груди…
Фургон развернулся к остановке. Я слышала, открытие передней двери, а затем топот шагов сзади. Я быстро откинулась назад, чтобы скрыть ослабленные болты и позволить моей голове опуститься на грудь, делая вид, что я сплю.
Задняя дверь со скрипом открылась. — Не беспокойся, вампир, — Ван прорычал, пока он поднимался. — Я знаю, какого это, когда кто-то молодой как ты, появляется. — Затем, более мягким тоном, который определенно не был направлен на меня. — Ты уверена, что хочешь остаться здесь? Я мог бы достать несколько подушек, чтобы сделать передние сиденья более удобными…
— Нет, мне нужно лечь. — Голос Сары звучал обморочным от истощения. — Пожалуйста.
— Я устрою это для тебя. — Ван подталкнул меня. Я почувствовала запах кожи и пота, когда он наклонился надо мной, чтобы проверить мои привязки. — Хм. И найду еще несколько цепей.
— Ты определённо покойник чувак. — я бросаю попытки обмана, и открываю глаза. Сара сидит в задней части фургона, её босые ноги болтаются. На ней мятая и в крови пижама. С её широкими миндалевидными глазами и общей трагичностью в воздухе, она напоминала Бемби после того, как его мать расстреляли.
Бедный ребенок. Трудно было поверить, что эта хрупкая девочка была Сверхсветовой известной онлайн, благодаря созданию пугающе умных порно самых горячих вампиров телевидения. Она выглядела, будто все ещё играет с Барби. Почему бы Сверхсветовая не могла превратиться в крутую героиню с ее собственными походными ботинками?
— Привет, Сара, — сказала я, стараясь казаться настолько спокойной, насколько я могла, учитывая, что я была завалена десятью тоннами металла. — Не волнуйся, все будет в порядке. — Я выразила ей дружескую улыбку. Она опустила глаза, избегая моих. Ой. Возможно, я не должна была показывать ей зубы. Бросая тщетные попытки придания уверенности, я обратила внимание на Вана. — Эй, слушай, ты должен отпустить меня. Я не могу дозвониться до любого из своей семьи по телефону, они могут быть в беде. Я должна вернуться туда.
— Я вел машину полночи. Мы на расстоянии километров. — Ван был занят смещением некоторых из ящиков, которые выстроились вдоль сторон фургона, креплением их на новые позиции. — Хотя я не собираюсь тебе рассказывать, где именно, учитывая, что старейшина Хэйкон может подслушивать.
Со всей этой ложью Эбена, я почти забыла о первоначальной претензии Лилит, что Хэйкон был мой двоюродный дед. — Так что я на самом деле произошла от кровной линии Хэйкона? Ты уверен?
— Конечно. — Ван звучал лично оскорбленным, как если бы была повергнута сомнению его способность читать. — Я мог бы проверить это.
