Несколько кривых улыбок дали мне понять, что я попала в точку. Впрочем, это неудивительно: ведь я и сама была когда-то студенткой и изучала те самые предметы, которые многим казались совершенно лишними. Мы же занимаемся магией! Зачем нам какая-то дурацкая (а, главное, сложная) физика? Впоследствии выяснялось, что всё-таки нужна.
— Второй уровень позволяет влиять на реальность более существенным образом. К примеру, именно здесь помогают людям, страдающим анорексией или ожирением. В том, что касается физиологии, разумеется. Психологическая сторона вопроса нам неподвластна. До определённой степени с ней может помочь смежная наука, магия сна. Также второй уровень весьма успешно используют для работы с врождёнными уродствами. Основная идея — отыскать тот ракурс, то мгновение, когда пропорции оказываются нормальными или желательными, зафиксировать изображение в рамках этого момента, а затем, возможно, добавить ещё несколько косметических штрихов первого уровня. Итак, работа на второй глубине — сложная, требует вызубренных формул и точных расчётов. Для многих сфер она бесполезна, но там, где дело касается серьёзных физических изменений, может сыграть важную роль.
И наконец существует третий уровень глубины. На первый взгляд, он довольно-таки похож на первый. Отражение кажется весьма похожим на реальность. Но именно здесь в полной мере приходит в действие правило зеркальной полярности.
— А это что значит? — недоумённо выдохнул один из студентов, должно быть, второкурсник.
Хотя, как по мне, на второй год им уже пора бы знать такие определения. Но, возможно, мальчишка не слишком заморачивался зубрёжкой, считая, что природного таланта и способности схватывать налету окажется достаточно для успешного окончания учёбы.
— Это значит, — насмешливо обернулась к нему светловолосая девушка, — что там всё наоборот. Это так, по-простому, для самых «одарённых».
Парень обиженно насупился, а я решила не вмешиваться в перепалку.
— Если на третьем уровне вы закрываете дверь, в реальном мире она распахнётся. Если забираете из амбара полмешка крупы, в действительности мешков станет два. И так далее. Но тут и осторожным приходится быть вдвойне. Во-первых, здесь возможны по-настоящему глобальные изменения, и прежде чем приступить к волшбе, стоит несколько раз подумать. Во-вторых, как именно будет меняться мир? Это далеко не всегда тривиально. Возьмём, к примеру, нашу многострадальную женщину из салона. Положим, мы уничтожим её бородавку. Каким будет эффект? Её настоящая бородавка станет в два раза крупнее? На лице появятся две бородавки? А может быть, новая бородавка выскочит не на лице, а, скажем, на спине? Именно для таких расчётов вам и дают теоретические знания по третьему уровню. Но иногда ни один расчёт не заменит практику и профессиональное чутьё.
— Что-то мы по теории уровней ничего такого не проходили, — снова вмешался второкурсник.
— Это материал последнего года обучения, — подсказал Корниш.
Интересно, и откуда он это знает, если сам только на третьем?..
— Совершенно верно, — подтвердила я, не делясь вслух своими вопросами. — Заметьте: такие знания нужны только тому, кто способен спуститься на третий уровень. А это совсем немногие. Всего несколько человек в каждом выпуске. Но тем, кому подвластна вторая ступень, тоже на всякий случай дают такие знания, хотя бы в виде укороченного курса.
— Зачем?
— Затем, что изредка даже взрослому, сложившемуся и обученному магу внезапно удаётся попасть на более глубокий уровень, чем обычно. Это называется «прорыв» и случается крайне редко, но всё-таки случается. Как правило этому способствует целый ряд факторов, в том числе — сильный всплеск эмоций. Но если маг сумел перескочить, к примеру, со второго уровня на третий, ему удастся сделать это повторно.
— А мы будем делать упражнения на третьем уровне? — спросила Алана, внимательно и серьёзно глядя на меня из-под длинных чёрных ресниц.
— Обязательно, — ответила я. — Но не сегодня. Сегодня будем работать с первым. Если вопросов больше нет, приступим прямо сейчас. Пройдём в подпространство, — я указала широким жестом на огромное, почти во всю стену, зеркало, — и каждый из вас попробует что-нибудь поменять в этой аудитории.
— А что именно? — попыталась уточнить Алана.
— Всё, что угодно. Единственным ограничением будет ваша собственная фантазия.
Их фантазия интересовала меня более всего остального. Конечно, я не рассчитывала, что кто-то из студентов создаст в классе Первозданное зеркало, семь ключей или двойника очередного хранителя, но надеялась, что склонности так или иначе проявятся в выборе задания.
Однако либо я ошиблась, либо просто не умела находить тайный смысл в явных поступках. Во всяком случае, ни появившиеся в аудитории фикусы, ни, наоборот, исчезнувшие учебники, ни прилепленные ко всему, к чему только можно, рога ни о чём значимом мне не сказали.
Зато Алана задала весьма неплохой вопрос.
— Магистр Блэр, я вот чего не смогла пока понять. Когда мы отсюда колдуем над аудиторией, всё понятно. Подправили отражение — и то же самое меняется снаружи. А как быть, если мы что-то сделаем друг с другом? Ну, скажем, наколдую я сейчас Корнишу рога.
— А чего это сразу мне? — возмутился Лука, на всякий случай почёсывая себя по макушке — убедиться, что Алана не привела гипотетическую угрозу в действие.
Сокурсники, особенно мужского пола, посмеивались, не проявляя солидарности с товарищем. Вот пойдут теперь по институту слухи, что Алана наставила Корнишу рога — и что ты будешь делать? Или меня такие детали не касаются?
— Ну, не тебе, вообще кому-нибудь, — пошла на попятный девушка. — Если что-то наколдовать человеку, который находится в зазеркалье, — теперь она постаралась сформулировать вопрос как можно более абстрактно, — что будет, когда он вернётся в реальность? Рога, например, останутся?
— А почему бы нет? — фыркнул один из старшекурсников. — С чего бы им не остаться?
— Но мы же не принадлежим к миру зазеркалья. — Алана энергично жестикулировала, как часто делают люди, не до конца уверенные в том, что хотят сказать. Чувствующие, но не знающие, как выразить свои интуиции словами. — Мы здесь — гости. Допустим, на нас как-то можно воздействовать, пока мы пребываем в подпространстве. Но ведь магия рассчитана на отражения, не на реальность. Как она продолжит работать, когда мы, настоящие люди, снова окажемся в реальном мире?
— Отличный вопрос, — заметила я. Теперь хихиканье сменилось парой завистливых взглядов, а сама Алана гордо расправила плечи. — Маг действительно работает в неестественном для человека пространстве. Именно поэтому мы никогда не покидаем реальный мир полностью. Скорее как бы меняемся местами со своим отражением. И некая наша частица всегда остаётся снаружи.
— Отражение — снаружи? — недоверчиво переспросил второкурсник.
— В каком-то смысле, — подтвердила я. — Его ещё называют «тень» или «отзвук». Увидеть его, конечно, нельзя: оптических предпосылок для этого нет. Однако же оно существует. И то, что происходит с нами в зазеркалье, оказывает влияние на это отражение. Приделают вам в подпространстве рога — приобретёт их и ваша тень. Когда вы вернётесь в свой мир, снова поменяетесь с ней местами. И рогатыми останетесь оба: как вы, так и двойник. А если, к примеру, вас убьют в зазеркальном мире, с тенью случится то же самое. Человек не может жить, когда мертво его отражение. И наоборот. Вы навсегда повязаны, потому что вы — одна сущность.
Теперь никто не усмехался, и атмосфера серьёзности, самую малость замешанной на страхе, сохранилась до конца занятия.
Неспешно шагая к выделенному мне на ближайшие несколько недель кабинету, я услышала громкие голоса, доносившиеся через открытую дверь в конце коридора. Там, как я помнила, располагалось рабочее помещение ректора. Видимо, разговор на повышенных тонах вёлся буквально на пороге, поскольку я отчётливо увидела чью-то тень. Но в этот момент высунувшаяся из другого, более близкого, кабинета рука крепко схватила меня и настойчиво потянула в сторону своего обладателя. Я и пискнуть не успела, как оказалась зажата между косяком и туловищем Кейла.
