Он потряс коробку. Внутри что-то зашуршало, а потом на ковер высыпалось несколько блестящих пуговиц.
Дея сразу поняла, где могла видеть их раньше. На кителе дознавателя.
Она прикусила палец, чтобы не закричать. Ее сердце глухо колотилось в груди, кровь отдавалась в висках.
— Хочешь сказать, что их он тоже создал? — прошептала она, глядя на пуговицы так, словно это были маленькие ядовитые змеи. — Или просто срезал тем ножом с твоей одежды?
— Мои пуговицы на месте, — Йеванн развел руками. — Ну, что теперь скажешь?
Дея почти бездумно опустилась на софу. Ее колотило. То, что показывал Йеванн, не укладывалось в голове.
Она вспомнила, как Ноэль просил у нее эти дурацкие пуговицы, пообещав, что вернет кинжал. И после та некрасивая сцена за завтраком, когда он устроил истерику. Тогда она испугалась, почувствовав в нем присутствие чужеродной силы. Но до последнего отказывалась поверить, что эта сила — темная. И вот теперь доказательства перед глазами.
— Так не бывает, — пробормотала она, глядя в пространство. — Его никто не учил…
— Бывает, милая, — маг сел с ней рядом и, обняв за плечи, притянул к себе. Она не сопротивлялась, не было сил. — Многие из нас рождаются с магией, но только избранные способны ее подчинить. Обычно этому учат. Долго и очень болезненно. Я знаю, что это такое, потому что мы все от рождения светлые. Но тебе пора понять одну важную вещь: если ты светлый, то ты добыча. На тебя охотятся, тебя используют, тобой хотят обладать. Если ты темный, то ты хищник. Ты охотишься, ты преследуешь, ты используешь в своих целях. Как по мне, лучше быть хищником, чем добычей. И, похоже, твой сын согласен со мной.
— Я не хочу это слышать, — прошептала Дея, закрывая уши ладонями.
Он удержал ее руки.
— Тебе придется. Каждый из нас сам выбирает свой путь. Твой сын уже выбрал.
Поднявшись, потянул ее за собой.
— Идем. Есть еще кое-что, что тебе стоит увидеть…
Она шла, не слишком соображая, куда идет и что делает. Йеванн подвел ее к спальне Ноэля и слегка приоткрыл дверь.
— Смотри. Только очень внимательно.
Дея заглянула в полумрак комнаты.
— Я ничего не вижу.
— Нужно смотреть магическим зрением. То, что ты должна увидеть, недоступно простым смертным.
— Но я не умею…
— Умеешь. Твой взгляд меняется, когда просыпается магия. Вспомни, как ты смотрела на меня сегодня в библиотеке. Ты видела мои раны, хотя они были скрыты под одеждой.
— Но я не знаю, как… Это само собой получается.
— Знаешь. Просто расслабься.
Она машинально подчинилась. Наклонила голову, представила, что смотрит сквозь пустоту в никуда, и почувствовала, как глаза сами смещаются в одну точку.
А потом с них будто упала пелена. Мир обрел четкость и ясность. Тьма отступила, Дея увидела очертания мебели, причем, они немного светились потусторонним зеленоватым светом. И ахнула.
— Что это?!
Над кроваткой Ноэля танцевал рой голубых светящихся стрекоз.
Она хотела броситься к сыну, но Йеванн успел ее удержать. Обнял за талию, прижал к себе и жарко прошептал на ухо:
— Ночные сильфы. Духи ночи.
— Сильфы? — голос Деи совсем ослабел. Теряя опору, она прислонилась к плечу супруга. — Что они здесь делают?
— Не бойся, они не причинят ему вреда. Их притягивает его сила, как мотыльков притягивает огонь. Ты никогда не задумывалась, почему маги видят элементалей? И почему чем сильнее маг, тем больше таких существ его окружает?
Она смогла только молча покачать головой.
— Элементали это духи природы. У них нет ни плоти, ни разума. Но за каждым магом тянется поток силы, как шлейф. Попадая в этот поток, духи обретают и то, и другое. Вернее, обычно только плоть. Вот как сейчас, — Йеванн кивнул на танцующий рой. — Но если маг очень сильный, а его шлейф длиннее обычного, то у духов появляются и зачатки сознания.
— И что это значит?..
— Он питает их своей магией, а они становятся его свитой. Защищают своего господина, выполняют его приказы. Их сила и возможности растут вместе с ним.
Дея вскинула на него растерянный взгляд.
— Ты говорил… что Ноэль разговаривает с ними… Это правда?
— Правда. — Его руки сильнее сжались на ее талии. — И они отвечают ему. Я еще не встречал магов, способных в таком возрасте наградить элементалей самосознанием и речью.
— Что же с ним будет? Когда Венарий узнает, то захочет использовать его… Я не могу этого допустить!
Она задрожала в его руках. Но не от холода — от страха за сына. Развернулась и уткнулась носом в крепкую грудь.
Йеванн чувствовал, как она прижимается, ища защиту, как цепляется за его плечи.
В тот момент он понял, что готов отдать все, даже собственную жизнь капля за каплей, лишь бы ее страхи никогда не сбылись.
Он зарылся носом в ее макушку, втянул цветочный аромат волос и прошептал:
— Доверься мне, Дея. Хоть раз в жизни доверься мне. Клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом.
Остаток ночи она провела в его спальне. Оставаться одной после всего, что узнала, было страшно. Но безоглядно доверится мужчине, которого недавно считала врагом, было еще страшнее.
Йеванн больше ни о чем не просил, ничего не обещал. Просто прижимал ее к себе, как ребенка, и баюкал. В его руках было тепло и надежно. И все же… Все же тревожный червячок грыз девушку изнутри.
В какой-то момент она подняла голову и увидела лицо мужа. Потемневшее, хмурое. Он смотрел в потолок, пока она лежала у него на плече. Его губы были сжаты в полоску, в глазах застыла отчаянная решимость. Он продолжал одной рукой прижимать ее к себе, но мыслями был далеко.
Она не осмелилась задавать вопросы. Тихонько легла обратно, подумала и прижалась к нему плотнее. В эту минуту ей как никогда хотелось чувствовать рядом с собой крепкое мужское тело. Чувствовать, что она не одна, что рядом есть тот, кто защитит и согреет.
— Что бы ни случилось, верь мне, — раздался в тишине хриплый голос. — Что бы ни сказали другие, что бы ты ни увидела, просто верь. Тогда у нас все получится.
— Хорошо…
Тогда она и представить себе не могла, на что подписалась.
* * *
В назначенный срок в Иллурию прибыли послы Альдарика. Письмо императора застало Йеванна в саду, где он наблюдал за Деей и Ноэлем. Ему все же удалось ее убедить, что коль Ноэль может управлять собственным Даром, то нужно учить его делать это с умом. Хороший темный маг руководствуется рассудком. Плохой — эмоциями. Светлый — раб своей силы. И кому, как не Дее, было знать, насколько он прав.
Она старалась не вспоминать их первую встречу. Но не вспоминать и забыть — две разные вещи. Иногда картины прошлого сами лезли ей в голову, и тогда ворожея малодушно думала, что все было бы куда проще, умей она управлять своим Даром.
Если бы она тогда остановилась, увидев, что перед ней лежит дознаватель. Если бы прошла мимо, оставив его умирать. Если бы Бертрану не пришлось брать на себя ее вину. Если бы…
То как бы она жила сейчас? Тихой скромной жизнью жены аптекаря, с мужем и сыном. Но так и не познав того безумия страсти, что подарил ей Йеванн. Так и не познав, что значит кричать от наслаждения в мужских объятиях, пылать и таять от поцелуев, плавиться воском в его руках…
Если бы можно было вернуться назад и все изменить, как бы она поступила?
Что выбрала бы, если б был выбор?
Дея не знала. Теперь не знала.
Еще недавно она бы без оглядки вернулась назад и променяла сегодняшний день на вчерашний. Йеванна на Бертрана. Но после того, что узнала о первом муже, ее уверенность пошатнулась.
Берт знал, что ее ждет. Он знал о встрече с Йеванном еще до того, как она состоялась. Жил с этим знанием и с ним же умер. А ей ничего не сказал!
Была ли это с его стороны попытка ее уберечь?
Дея ломала голову, терялась в догадках, но так и не могла найти ответ, который вернул бы ей душевный покой.
Но Йеванн прав. Ноэля нужно учить. Если, конечно, она не хочет, чтобы однажды его Дар сослужил ему плохую службу, как ей самой.
