С понимающей улыбкой на губах Нерикен прикоснулся кончиками длинных синих пальцев к виску принцессы. Серебряный кузнечик подмигнул ей круглым золотым глазом. Валерия сидела у себя дома, в саду, на старых качелях, с пакетом орешков в руках. Она достала один орешек, очистила хрупкую скорлупку и положила в рот ароматный шарик. Вкус у лакомства был действительно непревзойденным. А ей пришла пора возвращаться домой, к детям.
Старый Арай, бывший вождь, шел по одной из улиц города, построенного его бывшими соплеменниками. Несколько лет прошло с тех пор, как появились на этой земле странные люди из другого мира, с тех пор, как ушел за чужеземной женщиной его младший сын Манул. Люди-великаны, называющие себя Воинами Создателя передали им дар Богов, долго учили пользоваться своей новой силой. Потом те, которых он считал своим племенем, своей кровью, стали уходить далеко в сельву и строить там новые города. Теперь они жили в новых, больших и высоких домах с белыми светлыми окнами, носили красивую одежду, умели читать и пользоваться разными чудесными вещами. Люди не только его племени, но и со всех концов огромной земли, вольготно развалившейся в Великом океане, тонкими струйками проникали туда, куда раньше боялись шагнуть, там они встречались, знакомились и скоро появлялись новые дома, площади, улицы. Он видел много незнакомых лиц, а еще здесь были дети. Правда, не очень большие, не более восьми-десяти лет исполнилось самым старшим, но столько детей в одном месте он не видел в своей долгой жизни. Самых маленьких носили на руках родители или качали на открытых верандах домов в красивых плетеных люльках.
Прошла мимо него незнакомая молодая женщина с корзиной в руках, полной белоснежных куриных яиц. Мужчина проехал на самоходной тележке, в которой лежали горой свежие овощи. Из дверей одноэтажного дом разносился запах свежего хлеба. Жители города явно не были знакомы с голодом.
Его младший сын Манул стал уважаемым человеком среди чужеземцев, он носит их одежду, умеет хорошо и правильно говорить и его дар велик, гораздо больше, чем у самого Арая и Микеле. Совсем недавно он женился, жена его, Елена, бледнокожая красавица из соседнего королевства, у нее высокий дар лечить людей. Манул зовет отца жить в свой большой, светлый дом, обещает, что скоро у них появится первенец и старый Арай сможет потешить себя счастьем быть дедом.
Вчера он ходил на то место, где столетия жили его предки и где он сам прожил всю свою жизнь. Лишь несколько небольших хижин осталось на том берегу. Арай отодвинул матерчатую занавесь на входной двери и вошел в одну из них. На старых шкурах посреди небольшой комнаты прикрыв глаза лежал Микеле, его старший сын, считающий себя вождем. Вождем племени, которого не стало уже давно. Худенькая женщина, одна из его жен, склонившись, посасывала пальцы на его ногах, одновременно поглаживая стопы. Другая женщина вылизывала Микеле низ живота и бедра своим влажным языком, отчего он низко урчал, делая жуткие гримасы своим округлым лицом.
Арай деликатно кашлянул, давая знать о себе. Микеле лениво приоткрыл глаза, недовольно вздохнул и, приподнявшись, махнул ладонями:
— Брысь отсюда, дуры! — взглянул на отца. — Хочешь немного белого лила? У меня есть кувшинчик, совсем свежий.
— Нет, сын, спасибо, я не стану пить сегодня с тобой белый лил. Зашел посмотреть, как ты живешь, какие дела делаешь, что собираешься делать дальше?
Сын встал со своей циновки, по-прежнему с ленивой неспешностью прихватил кусок серой ткани, висящий на сучке возле входа и обернул ею свои мощные бедра.
— Хорошо живу, отец. Так жили мои предки и я не собираюсь жить по-другому, мне нравится моя жизнь и пусть я останусь совсем один, менять ничего не буду. А ты, ты сам как собираешься жить дальше, отец?
— У меня есть еще время посмотреть на то, как изменился мир вокруг. Хочу увидеть больше, раньше мой каждый день начинался и заканчивался в этой хижине, а теперь вокруг столько нового.
— Иди, отец. Иди к своему новому. А я остаюсь здесь, я так решил.
И Микеле нежно приложился ртом к самому краю небольшого кувшинчика с белым лилом.
Глава 23
Алекс Шерман и Александр Воронцов вышли из небольшого цеха, в котором несколько минут назад изучали новые образцы магической техники, которую изобретатели предлагали для серийного производства. Не желая повторять ошибки, совершенные человечеством на Старой Земле, маги решили не использовать для работы приборов, технических приспособлений, бытовых изобретений невозобновляемые природные ресурсы. Их возможность заряжать энергией огромной мощности любые материалы, имеющие кристаллическую решетку, позволяли изготавливать батареи, обогревающие дома; светильники в каждом доме, недорогие и удобные; печи для приготовления пищи, медицинские приборы и мощные установки в лабораториях, охлаждающих устройствах и многое другое работало бесперебойно и безопасно.
Однако же хотелось прогресса, люди и маги жили мечтой о полетах в небе, нужны были новые решения и сегодня они изучили часть предложений.
— Бывает нечто, о чем говорят, смотри, вот это новое, но это было уже в веках, бывших прежде нас. — процитировал Экклезиаста Шерман. — М-да, Все уже было, и падал Икар, сын Дедала, пожелавший подняться до Солнца и человек стремился обрести крылья. А знаешь, Саша, пожалуй, среди всех образцов мы можем выбрать парочку, еще немного поработать над ними и получится неплохо. Надо делать, мы слишком долго топчемся на месте.
— Я рад, что ты так просто смотришь на такие вещи, Алекс. Согласен с тобой, утверждаем пока две модели, дорабатываем, в процессе доработки обязательно появятся новые идеи. Расскажи мне, как твои дела? Ты изменился в последнее время, причем в лучшую сторону, я тебя не узнаю. — Александр с улыбкой смотрел на друга.
— Кажется, я счастлив, Саша. — словно сам удивляясь своим словам ответил Шерман. — Я женюсь.
— Ты? — Александр остановился, в изумлении разглядывая Алекса, будто тот превратился в нечто неожиданное. — Ты, Алекс Шерман, ненавистник женщин, женишься? Да кто она, эта замечательная дева, открывшая тебе глаза на мир?
— Ее зовут Ольга. — с теплой улыбкой смущенно признался Шерман. — Ольга Верховская, дочь нашего биолога. На Острове я не встречался с ней, а может быть, просто не замечал, тогда Изабель царила в моей жизни, сейчас же просто удивляюсь, как я мог не видеть такое чудо? Да, она истинное чудо, Саша. Она такая светлая, ясная, рядом с ней мне впервые стало тепло, я будто бродяга, пришедший наконец-то домой, где меня давно ждали. Это удивительное чувство!
— Я рад за тебя, друг мой. — с понимающей усмешкой смотрел Александр на Шермана. — У меня почти не оставалось надежды, что однажды такое случится. Береги ее, свою женщину, береги, как собственную жизнь. Такие подарки судьба не преподносит слишком часто.
— Я знаю, Саша. Она — моя и я все сделаю, чтобы так было до конца моих дней. Расскажи о Валерии, как она управляется с детьми, чем занята?
— Понемногу справляется, Алекс. Она почти не делится своими мыслями и заботами, но в ней нет уже того безразличия и безысходности, что были прежде. У нее много работы, связанной с социальными делами, магической наукой она почти не занимается, что-то отвращает ее от этого. А вот устройство общества… Понимаешь, она бескомпромиссна во многих делах. Если я порой скатываюсь в планах до чего-то, похожего на благотворительность, она сразу же требует не развивать эти планы. Она дает шанс каждому сделать свою судьбу, но не желает делать подарки, считая, что только результатом собственного труда человек может гордиться и только труд сделает его жизнь счастливой и наделит чувством собственного достоинства. Представляешь, даже людям с физическими недостатками она не согласна назначать пособия. Нет, она привлекает всех, кого возможно, лечит этих людей, приводит в хорошую физическую форму и дает им работу. Поблажек нет ни для кого. И знаешь, как бы не злились на нее некоторые особо ленивые, в итоге потом они благодарят ее.
