Давай вспоминать, как любили?
Понять бы еще, почему мы забыли.
Дружить мне с тобою не хочется,
И в сердце живет одиночество.
Пора научиться прощать,
А может, пора перестать ждать?
С разбегу о стену снова и снова,
Пусть больно, зато привычно.
Хоть нервы давно не здоровы,
Смеюсь до слез, истерично.
Ты холоден, словно осколок льда,
А я угольком полыхаю всегда.
Раз нет кораблю гавани,
Зачем мы тогда плаваем?
Быть может, ошиблись в решениях?
Семьей поспешили с тобой стать.
Как изменить свое отношение?
Ведь я не могу без тебя спать.
Ты ранишь бездумно, до сердца,
Я плачу в подушку ночами.
И если нас держат лишь кольца,
Зачем нам страдать годами?
Вопросы, эмоции, крики и срывы,
Прозрение, чувства, страсти порывы.
И снова пытаться понять другого,
А хочется счастья в ладонях простого… *
__
*Стихотворение автора
__
Я замолчала, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
Редьярд вздохнул и закусил до боли губу. Видимо, я все же попала в цель, и он теперь уже на всю катушку осознал, насколько мне было больно от его резких слов и от того, что он меня прогнал.
— Алина… — Он прижал меня чуть ли не до хруста костей и нежно поцеловал в макушку.
Один-один, любимый. Раз у тебя совесть приходит набегами, как монголы на Русь, так и у меня тоже, значит, может!
— Не прогоняй меня больше. Я тоже не из железа. Еще раз пошлешь — и таки пойду. Не знаю куда и как, но я тебя предупредила, а сейчас, чтобы ты поскорее поправился, не смей раскисать! Мне нужен муж в хорошем настроении! — сказала и запела «Ветер перемен». Нужно всегда ходить в себе надежду на лучшее, никогда нельзя сдаваться — иначе не выжить.
Мы еще долго лежали рядом, я держала его за руку, он нежно целовал меня.
— Такое чувство, что у нас первое свидание… — рассмеялась я.
— Главное, чтобы оно не было последним! — поддержал меня своим здоровым пессимизмом Редьярд.
Глава 20
Редьярд
До глубокой ночи мы общались обо всем на свете. Алина, завернувшись в теплый плед, рассказывала о своих интересах, своем мире, а я о своем долге и законах этого мира, пытался объяснить, как правильно призывать магию, как гасить ее, если разнервничалась… Она с завидным усердием и ответственностью пыталась делать все то, о чем я говорил. Даже перестал удивляться, как хорошо и быстро у моей жены все получается. Мне годы понадобились, чтобы освоить это все, а она такая умница…
Засыпать, обнимая ее, иметь возможность касаться, целовать, убирать с лица непослушные пряди… Оказывается, для моего счастья нужно не так уж и много. Но что нужно для ее счастья?! Я должен это понять, просто обязан хоть как-то показать ей свою преданность и благодарность за то, что она осталась со мной.
— Я люблю тебя… — шептала она. — Ты мой дракон… Любимый… Хороший мой…
Я чувствовал, что ей меня жалко. От этого было еще больнее. Меньше всего я хотел, чтобы меня сейчас жалели. Да и, в конце концов, это был мой выбор. Я знал, что будут последствия, и все равно призвал магию, чтобы найти ее. А она знает, что мало надежды на то, что я когда-то встану, и все равно здесь.
Да, магические болезни гораздо хуже и непоправимее обычных. От простых хворей давно найдены лекарства, и маги могут помочь, а вот в моем случае… Боюсь, все безнадежно.
Проснулись мы ближе к обеду. Когда я открыл глаза, солнечный свет заполнял всю комнату, а Алина стояла у зеркала в каком-то странном костюме и расчесывала непослушные волосы.
Хорошо, что я не видел его вечером, точно бы не уснул...
— Доброе утро! — обернулась, едва я привстал на локтях, чтобы повнимательнее ее рассмотреть.
Стройные ножки были открыты, короткая юбка с заправленной в нее белой рубахой подчеркивала стройный стан, а декольте на груди вообще заставило меня сглотнуть.
— Ты прекрасна! — сказал, пытаясь скрыть свое приподнятое настроение.
— Спасибо! А у меня и для тебя есть подарок! — Она положила расческу, подошла к креслу и приложила к себе довольно интересную модель костюма. А я-то уже решил, что это она себе его пошила. Ну надо же что-то надевать на этот диковинный пеньюар?
— Выглядит неплохо, — улыбнулся, пытаясь помягче уточнить: — Алина, а это же домашняя одежда у тебя?
— Эм… — Она изогнула бровь и склонила голову набок. — Нет, это моя привычная одежда. Я так на учебу ходила.
— А можно… — снова сглотнул, не в силах смотреть на такую красоту. — Можно ты в ней будешь только по дому ходить?
— Тебе не нравится, да? — спросила с укором.
— Нет, мне как раз слишком нравится! — вздохнул, признаваясь ей в своей слабости.
— Ох, Ре-е-едька-а-а… — Она всплеснула руками и осторожно присела на кровать рядом со мной.
— Не железный я, Аля, не железный… — взял ее за руку и нежно коснулся губами пальцев.
— Я сейчас переоденусь… — смущенно прошептала она и начала свободной рукой расстегивать пуговицы на рубашке, обнажая кружевной лиф. Нет, она определенно издевается! Что ж, месть достойная моего поступка. Хотя… А что, если я все же попробую?
— Ой! — воскликнула Алина, когда я притянул ее к себе и усадил сверху.
Удовольствие сквозь боль… Да уж, это та еще сказка.
