— И оставить их там? С ней?
— Да! Твоя семья сходила с ума от беспокойства, твои раны… ты в курсе, с каким удовольствием Мирран демонстрировал их твоей матери?!
Я сжал кулаки. Маршал еще ответит за свои угрозы и волнение моей семьи. Кольцо сверкнуло зеленью, светлой, искрящейся. Я машинально тронул его пальцами — теплый камень, живой. Невероятно.
— Божественный дар! — тихо прошептал я. — Вы видели такие?
— Да, очень давно. У молодого юноши, что путешествовал по нашим землям. Оно не позволит надеть на тебя больше рабский контроль, но, если тебе отрубят палец вместе с ним, его влияние пропадет. Так что будь осторожен…
— Не переживай. Терять конечности я не намерен.
— Очень хочу в это верить.
— А она? Вот так отпустила нас? — я нахмурился. Две недели она держала меня на расстоянии, две недели открытого игнорирования, и все же я чувствовал ее внимание. Но ее реакция на меня…
— Мне показалось, алиэри Мила была очень рада вашему отбытию, и твоему особенно.
— Я так плох? — усмехнулся я, понимая, что моя бывшая госпожа была чрезмерно щедра на раздачу энергии другим рабам, но только не мне.
— Дело не в тебе, — задумчиво протянул мастер. — Сама эта девушка загадка. Считается Бесполезной, но может создавать такое. — Мастер махнул на кольцо. — С одной стороны — наивная, с другой — очень подозрительна. Добрая, и все же, не задумываясь, надела ошейники на детей.
— Ошейники? Ты реакцию детей видел? Там же никакого влияния не было. Первый ошейник, тем более снятый со взрослого человека, крушит психику ребенка, полностью сминая сопротивление. А у детей никаких реакций. Словно украшение надели.
— И вот тут вопрос, что же она сделала с ошейниками? Наставник ничего не обнаружил в них. Все цело исправно, но реакции ноль.
— Неужели, эта девушка заинтриговала вас? — усмехнулся я, поднимаясь и потягиваясь.
— Да. Заинтересовала. Именно поэтому я сыграл хорошего парня и увез тебя, как она того и хотела. В следующий раз она будет более приветлива со мной и, возможно, позволит узнать себя лучше.
— А что делать мне?
— Забыть все, как страшный сон, и затаиться на пару месяцев. Или твоей благодетельницей заинтересуется маршал. А его внимание «хорошим» не заканчивается.
«Забыть?» Я поднялся и подошёл к окнам. С них открывался чудесный вид на океан. Скоро я буду дома, и привычный образ жизни быстро сотрет плохие воспоминания. Даст время продумать план мести маршалу, забывать его подлость я не собирался. А Мила…
Я помнил ее бледность, смятение, нервозность и реальный страх, когда приближался к ней. Странное желание встретиться вновь и постараться сгладить эти чувства занозой засело в сердце. Вновь, машинально коснувшись кольца, обернулся к мастеру:
— Держите меня в курсе ее дел. Я не привык быть должником.
— Уверены? Алиэри Мила точно не считает, что вы ей должны.
— У каждого из нас свои долги. Разве не так?
Мастер Райгон довольно усмехнулся и, поднявшись, заявил:
— Твоя одежда в ванной, Вильяма пришлю через час. Обед, как всегда, в общей каюте, не опаздывай.
— Да, мастер.
Мужчина вышел, а я задумался. Я знал, что он верно служит императорской семье уже не один год. Но и отец, и дядя отказывались признаваться, что связывает их с этим человеком. А сам мастер, с его деньгами и связями, казалось, был самым свободным человеком на Экиарисе. Он был одним из лучших магов, хитрый, порой жестокий, но, несомненно, вызывающий восхищение.
И его тоже заинтересовала Мила. Интересно, чем?
Мила
Платформы быстро неслись над пустыней. Солнце клонилось к горизонту, и я впервые почувствовала удовольствие от прожитого дня. Я нагулялась, наелась и впервые навеселилась до того, что сейчас находилась в странной неге. Мальчишки вповалку улеглись на пол платформы, и я отдала им все мои подушки с дивана. Ариэль растянулся поверх остальных мальчишек, и ни один из мальчиков его не сдвинул с места. Все устали.
Ребятам на рынке было интересно всё, тем более сейчас, находясь под защитой ошейников, так как ни один торговец не смел отгонять их, видя следом мой интерес. Шумной компанией мы прошлись по продовольственному рынку. Ариэль бегал от прилавка к прилавку, и с его подачи мы на пробовались всего, что только можно, начиная от вяленого мяса до чудесных фруктов, странных форм и цветов. Я пробовала сама, угощала других, и то, что нам нравилось, покупали для оставшихся в поместье домочадцев. Скупиться и думать об экономии больше не приходилось. Деньги, переданные Райгоном, сильно помогли нам. Потому мы выбирали ткани для одежды мальчиков, и я так же выбрала себе пару кусков нежнейшего шелка.
Алиэр Райгон довольно долго составлял нам компанию. Пообедав с нами, он вызвался быть гидом по огромному рынку, и при его виде торговцы выкладывали на прилавки более редкие и красивые вещи. Я чувствовала себя ребенком, попавшим в сказку, а восторженные охи и ахи мальчишек только подогревали мое настроение, что, казалось, забавляло Райгона.
Этот мужчина мне нравился. Сильный, уверенный в себе, он идеально держал со мной дистанцию и в то же время оставался прекрасным собеседником, умело поддерживающим разговор особенно со мной, которая больше любила слушать, чем говорить.
Стеколку он все же вручил мне, как и договаривались — один тар за саженец. Хотя небольшие деревца с уже сформированной кроной трудно было назвать таковыми. Они были прекрасны. Разных цветов, на одном деревце красовались как светлые, так и темные листочки одного оттенка, и это действительно было редкостью, и стоили такие растения в тысячу раз больше, чем один тар.
Но Гордон остановил мой протест, а Райгон заявил, что для начала моей работы подойдет такое количество цветов, и он верит, что у меня все получится. Желание пробовать самой создать витраж возбуждало, и я не смогла отказаться, хотя Гордон не один час провел, уточняя договор на заказ следующих витражей. Слушая, как он обговаривает каждый пункт, я расслабилась и доверилась своему управляющему.
Стеколка заняла практически всю вторую платформу, а на первой разместились мы, и, сейчас наблюдая за мальчишками, я задумчиво смотрела на них, понимая, что не жалею об обмене, который состоялся.
— Госпожа, — управляющий подошел и протянул кружку с прохладным напитком.
— Благодарю, Гордон. Присядьте. Вы сегодня весь день на ногах.
— Как и вы, госпожа, — улыбнулся мужчина и присел рядом. — Вы выглядите довольной.
— Да, мне хорошо.
— Не думал, что мальчишки так позабавят вас.
— Они напомнили мне детство… Я так давно не веселилась, было забавно пробовать фрукты. А животных, вы видели? Помните, тот лохматый шар?
— Помню. Очень рад, что вы его не купили.
— Хотя очень хотелось, — засмеялась я. — Хорошо, алиэр Райгон предупредил, что он обожает есть стеколку.
— Вам нравится этот мужчина?
— Алиэр Райгон?
— Да.
— Почему вы спрашиваете, Гордон?
— Он очень заинтересован вами… Он вам импонирует, но в то же время вы не хотите его приближения…
— Вы же знаете, я не доверяю мужчинам. Он прекрасный собеседник, но он свободный…
— Вы поэтому отправили принца Эйрана… Потому что он свободный?
Я нахмурилась, понимая, что и сама не знаю ответа. Но принц постоянно держал меня в напряжении. Он, как магнит, с одной стороны, невероятно тянул к себе, а с другой — отталкивал, и я так и не смогла понять свои чувства и эмоции к нему…
— Все сложно… — прошептала я, и Гордон тут же решил сменить тему разговора.
— Я обдумывал, кому мы можем отдать Миро. Все же его нога…
— Нога… — задумчиво протянула я, смотря на свое колечко. — Уши Лина… Знаете, у Ариэля и Лина очень чувствительные уши. Шрамы… Мальчик чувствует их, ему постоянно больно, именно поэтому он так встревожился за брата. А Миро, он так держался, старался успеть за всеми…
— Может, Шаир сможет облегчить их страдания, … — предложил Гордон. Но я покачала головой. Кольцо еще сияло силой божественной энергии, и я поняла, что знаю, как ее потратить. Поднявшись, тихо подошла к Миро. Он лег скраю, стараясь отодвинуть поврежденную ногу от ребят, чтобы те ненароком ее не задели.
