На улице раздался звонкий голосок Ариэля, и я, так и не открыв письмо, поднялся и подошел к окну. Мальчик, заливаясь смехом, бросал двум нюхачам мячик, и те, сбивая друг друга, неслись его ловить. Пытаясь своими хоботками, отнять игрушку друг у друга, чтобы потом принести своему хозяину. Я покачал головой. Сколько раз говорил госпоже, что у рабов не должно быть личных вещей, но она это игнорировала. И у мальчишек появились одежда, которую они надевали, когда были не на службе. Личные книги, игрушки, питомцы…
Надо быть честным, такие вещи появились за это время у всех. Госпожа всегда была внимательна к своим… Рабам? Как давно я перестал осознавать себя рабом? Здесь мы стали людьми. Людьми нашей госпожи, о которых она заботилась с не меньшей заботой, как и мы о ней.
Это произошло незаметно. Сначала она сказала, что у всех должно быть личное время. Перед сном нам запретили думать о работе. Поначалу было трудно, но вечерами, отложив свои дела, госпожа звала нас на прогулку, устраивала соревнования между телохранителями или мальчишками. Мы научились играть в футбол, мастеровые сделали сцену, и раз в месяц у нас стали проходить концерты. Пели и танцевали, разыгрывали сценки, устраивали соревнования с вручением призов.
Раз в три месяца госпожа собирала всех своих домочадцев и благодарила за работу, вручая личные подарки или денежное вознаграждение. Меня поражало, что каждый раз она знала за что благодарит, за какой поступок или работу. Делала это всегда искренне, и люди, почерпнув с ее словами частичку магии, с большим рвением принимались за работу. Вопрос не стоял, как заслужить побольше наград или денег. Все старались порадовать госпожу, сделать нечто, что она заметит, оценит, улыбнется. Мы сами хотели порадовать ее, и ошейники здесь были не причем.
Ошейники… Я впервые понял, что они перестали работать больше двух лет назад. Он висел у меня на шее, камень гармонии по-прежнему давал защиту от оборота, и все же… Я больше не ощущал от него никаких эманаций: ни запретов, ни мотивационных разрядов. Я был свободен от контроля, сам решал, как провести день, какие дела сделать в первую очередь, какие приоритеты выставить. Раньше это все решалось через госпожу, но сейчас в этом не было необходимости.
Я не знал, что с ошейником, не знал, что мне делать с этой своеобразной свободой, но Лорвуд посоветовал заниматься своим делом и доказать госпоже, что достоин такого доверия. И я старался. За что получил сначала денежную награду, а потом и возможность иметь хобби.
Вышло это совсем случайно. Получив деньги, я не знал, на что хочу их потратить. Ходя с госпожой по рынку в Прибрежном, думал, что бы я хотел купить именно себе… Оружие? Я не умею им обращаться. Одежду? У меня всего было вдоволь. Книги? Госпожа покупала их стопками.
В тот день мы были на корабле мастера Райгона. Он привез очередные саженцы стеколки в благодарность за спасение принца, а также привез заказ на первый витраж. Там же я увидел виноградную лозу, что привезли на продажу, и вспомнил, как мечтал по молодости заниматься виноделием.
Не удержался, купил эту лозу. Попросил алиэра Марта посадить ее, а через полгода угостив госпожу первым урожаем, получил в подарок еще три виноградных лозы разного сорта, место, где их можно посадить и предложение построить помещение, где можно будет заниматься виноделием, если оно мне так нравится.
А мне действительно это понравилось. Теперь в свое свободное время я занимался изучением винограда, процессом производства вина и выяснял, что для этого нужно. Госпожа посоветовала взять помощника в лице Омелиана, и у меня появилось больше свободного времени.
Год назад мы собрали прекрасный урожай винограда, и я получил задание купить себе раба, что занимается виноделием и поможет мне с моим хобби.
— У рабов не может быть имущества. Тем более в виде других рабов, — настаивал я.
— Управляющий Гордон, пожалуйста, — госпожа закатила глаза. — Просто купите его и получайте удовольствие от процесса создания вина. Вы же один не справитесь. Вас основная работа отвлекает, а за виноградниками нужен присмотр и человек, который вам расскажет все тонкости этого процесса. Вы же сами говорили, что не всё пишут в книгах.
Возразить на это было нечем, и у меня появился еще один помощник только уже по винодельной части. Нир и его команда мастеровых построили нам небольшой заводик, сколотили бочки, и в этом году мы впервые наполнили их вином.
Тор посмеивался и говорил, что я просто создаю новую возможность заработать. Но мне действительно нравилось этим заниматься. И я понимал, что не хочу терять это хобби и это место, и тем более мою госпожу, что позволила воплотить мою мечту в жизнь.
Возможность заработать? Эта проблема отпала у нас в первый же год нашего пребывания в поместье. После того как Плакальщица расцвела, мы высадили стеколку и уже через два месяца собрали первый урожай разноцветных стеклянных листьев. Для витражей их было мало, а вот для ювелирных работ вполне достаточно.
Змееглаз, ювелир, с которым мы вместе служили у герцогини, с удовольствием принялся за работу, и уже через день у нас была россыпь ограненных кристалликов, что привели госпожу в невероятный восторг. А еще через неделю госпожа уже примеряла первые сережки, браслет и брошку, что он создал и получил магическую благодарность, которую не чувствовал уже долгое время.
Когда магическая энергия потекла по его телу, тот впервые за все время нашего знакомства пустил слезу. Магия позволяла сохранить здоровье, замедлить или обернуть старение тела, сохранять силы и многое другое. Мы сейчас получали магию госпожи, и она никогда не скупилась на нее.
Сама госпожа, окруженная заботой Шаира, расцветала. Окунувшись в новую жизнь с головой, становилась сильней на тренировках, уверенней, видя свое отражение в зеркале, вдохновленной, занимаясь витражами.
Тренировки. Я усмехнулся, вспоминая этот занятный момент. Наш молодняк, только прибыв в поместье, был дотошно изучен и осмотрен Тором и получил вердикт: «Слабаки, которых надо гонять и откармливать!» С последним госпожа Мила согласилась, а вот тренировки, что выбрал для мальчишек начальник охраны, подвергла сомнениям и критике.
В один из дней я застал спорящих Тора и госпожу. Мила настаивала, что мальчикам нельзя давать такие нагрузки. А Тор доказывал, что только так они станут войнами, способными защищать свою госпожу. Меня поразило, что Тор спокойно возражал госпоже, указывал на ее ошибочное мнение и высказывал свое, а госпожа не сдавалась и настаивала на своем.
Тор ошибся сам, в пылу разборок заявив, что с такими нагрузками даже слабые алиэри справятся. На что госпожа Мила довольно заявила, что давно подумывала заняться укреплением своего тела и будет рада потренироваться вместе с мальчишками. Видя вытянутое в потрясении лицо начальника охраны, я не выдержал и захохотал.
В нашем поместье никто не мог сладить с Тором, кроме Шаира, и, заметив на теле госпожи даже один синяк, тот отчитывал начальника охраны, что он калечит госпожу, и напоминал, что она хрупкая девушка.
Тор накопил и выкупил на рынке две бутылки вина и умалял меня и Лорвуда помочь ему разобраться с этой ситуацией. Мы согласились. А почему нет? Иметь в должниках начальника охраны было даже забавно. Подключив Шаира, убедили госпожу, что мальчики окрепли и уже готовы тренироваться дальше отдельно, а для госпожи лучше заняться более мягкими средствами укрепления своего тела и выносливости. Тор лично подобрал для нее комплекс упражнений и даже стал обучать ее приемам самозащиты и боя.
Госпожа Мила с каждым днем становилась уверенней и спокойней. Теперь в Прибрежном могла с легкостью торговаться с купцами и не вздрагивать от их громких криков. Шаир одевал ее в наряды, что подчеркивали ее женственность. Требовал для нее изысканных украшений, и, когда она появлялась на людях, мужчины расстилались у ее ног.
Госпожа этого не замечала. Думала, что это все из-за желания ей продать что-нибудь по дороже. Или по-прежнему считала, что раз в нашем мире мало женщин, то даже на такую, как она, будут бросаться, как на пирожное. Потому отмахивалась от любых знаков внимания и увлекалась своей работой — созданием витражей.
