внутренний трепет, который очень-очень давно не испытывала. — Во мне похоронен гопник Валера. Не слишком глубоко. На поверхности.
Очередная волна смеха и не угасшая толпа мурашек. И так волнительно уютно. Под нами густая зелень и быстрый поток реки с искаженным отражением неба. Прошедшее большую часть пути солнце, скрытое воздушным облаком. Воодушевляющие, незыблемые горы. Разве не чудесно?
Валера бы сказал: "Зачетно". Но он где-то растворился. Подобные эмоции не для него.
С прыжком я немного опоздала. Пока мы наслаждались видом и моментом, аттракцион закрылся. Сказать, что я расстроилась — ничего не сказать. Матвей невесомо гладил кисть моей руки в его руке, задумчиво смотря по сторонам.
— Идем, — припечатал внезапно и потянул за собой.
Одно досадное недоразумение смогло перечеркнуть весь кайф. Ну, и где справедливость? Или это я слишком эмоционирую без весомого повода?
Даже если так, ничего не могу с собой поделать.
Мы прошли половину парка, указатель подсказал направление — второй выход. Не тот, где осталась машина.
— Куда мы? — любопытство перевесило разочарование.
Фраза: "В другой раз", — очевидно не про меня. Либо когда захотела, либо никогда. Мадемуазель Крайность к вашим услугам.
— Почти пришли.
Тропинка вильнула меж высоких кустов с незнакомыми цветами. Широкое зеленое поле по краю подсвечено небольшими круглыми фонарями, но все это меркнет в сравнении с открывшимся видом.
— Воздушные шары?!
Казалось, глаза выпадут от восторга.
Пять шаров на равном расстоянии друг от друга ждали, кого прокатить.
— Запускают, когда темнеет. Вид лучше, — пояснил Матвей, уверенно направляясь к мужчине, лениво наблюдающим за снующими между шарами людьми. — Подожди здесь, я сейчас.
Ладонь мгновенно обдало холодом. Сразу ощущение, будто чего-то не хватает.
Один из шаров начал подниматься. Девушка с парнем внутри этой корзины выглядели счастливыми. Даже слишком. Рискуют получить порцию зависти.
Они становились все дальше от земли, натягивая трос.
Ладони коснулись теплые пальцы, отвлекая от наблюдения.
Матвей проследил за взглядом, усмехнулся и потянул в сторону, к крайнему левому шару.
— Я на такой штуке никогда не летала, — зачем-то решила сообщить этот непостыдный факт.
— Тем лучше. Больше впечатлений, больше эмоций.
Меня без труда рывком переставили с земли в крепкую корзину.
Могу ошибаться, но разве в воздушных шарах не должно быть огонька? Как ни странно, шар надут будто сам по себе. Никакого приспособления для раздувания и создания пламени. Ничего. Просто корзина и просто купол, но при этом он парит над землей. Пока невысоко, в отличие от соседнего. Он давно болтается в небе на тросе.
Матвей забрался следом.
— Умеешь управлять? А то унесет нас с тобой, впечатлений точно появится больше ожидаемого.
— Боишься?
Боюсь ли?
Этот мужчина спас меня из-под колес авто, одел, накормил, впустил в свой дом, ничего не требовал взамен. Даже первое "помогать по дому" отпало, он сам кормит меня ужином, с уборкой справляется робот-пылесос под управлением искусственного интеллекта, и с другими мелочами жизни она тоже вполне справляется.
Если все это — не коварный план, чтоб в итоге выбросить меня с воздушного шара, то боятся мне совершенно нечего. Матвей удержит. Я уверена.
Сжав по бокам от себя край корзины, смотрела на подозрительно идеального мужчину.
Так ведь не может быть. Уже думала об этом. Тогда вариантов, с чем связан подвох, не появилось. Нет их и теперь. Но мозг упрямо твердит: "Идеально не бывает".
Стоя напротив, Матвей три раза хлопнул по стенке корзины и шар неспешно поплыл наверх.
Слишком хорошо. До кома в горле.
— Зачем я тебе?
Возможно глупый вопрос, у нас ведь ничего не было. Только даже это "ничего" лучше "всего", что у меня когда-либо было.
Не ожидавший такого вопроса, Матвей сперва удивился.
Мы в небе на воздушном шаре и даже не смотрим вокруг! Что с нами не так?
— Хот-догами кормить, например.
Ответ… поразительный. Моя очередь удивляться?
Шар дернулся и завис. Трос натянулся полностью на уровне выше соседнего шара.
Удобно, никто никого не смутит.
Поежилась от прохладного порыва и от прямого, уверенного взгляда в полумраке.
Матвей подобрался ближе, взял мои ладони в свои. Горячее дыхание опалило холодные пальцы.
— Не дать замерзнуть, — голос изменился, став ниже и глуше.
Кажется, меня не в тот сериал закинули. Мой всю жизнь назывался "Романтика подъездов", а не "Нежность в облаках". Я ведь и растаять могу.
— Слишком мило, — пробормотала, понимая, что вовсе и не хочу, чтобы это заканчивалось.
Непривычно и необычно ощущать себя… такой. Окруженной романтичной нежностью. Без отвращения и желания сбежать. Наоборот: хочется прижаться и остаться.
— Разве?
Губы коснулись кончиков пальцев.
Порывистый вздох мгновенно унес ветер.
— Что ты делаешь? — голос скатился до шепота.
Матвей положил мои ладони себе на плечи, сокращая и без того небольшое расстояние.
— Собираюсь тебя поцеловать, — у глаз собрались морщинки от улыбки. — Позволишь?
Закивала, не отрывая взгляда от его губ.
Ветер вклинился между нами. Никакая и не преграда вовсе.
От мягкого столкновения в поцелуе, бабочки в животе забились в конвульсиях. Они не предполагали, что когда-либо настанет их время.
Движение языка сделало ласку раскованнее.
Пальцы — его и мои — зарылись в волосы. Стянула их, моментально получая напористую откровенность в ответ.
Желание большего и невозможности это "большее" получить. Оно, подстегивая легким разочарованием от осознания места, лишь распаляло. До сбитого дыхания, повышенной чувствительности кожи.
Широкая ладонь обожгла поясницу через одежду. Томительные движения рук, срывающие очередной вздох…
И короткий сигнал, оповещающий о новом сообщении.
Вздрогнула от неожиданности.
Порывистое дыхание врезалось в губы, смешиваясь с прохладным воздухом. Под пальцами чувствовала его учащенное сердцебиение, мое в груди билось так же часто.
Смарт доставать не хотелось.
В столь поздний час это либо реклама, либо Богдан. Второе, к сожалению, более
