мужской груди. — И вообще, твоя очередь отвечать.
Дармат какое-то время отсранённо молчал, словно решая что-то важное для себя, а потом внезапно легко поинтересовался:
— О чём ты хочешь спросить?
— А я уже спросила, — негромко сказала я и опустила голову, потому что не могла выдержать пронзительный взгляд чёрных глаз дракона.
Я понимала, что он ждёт, когда я снова посмотрю на него, но это было выше моих сил. Тогда Дармат наклонился к моему уху и прошептал:
— Я так долго был один, что забыл, как это — чувствовать себя живым. И да, мне порой кажется, что у меня нет сердца. Но в этом есть и свои плюсы.
— Какие, например?
— Когда нет сердца, оно не тревожится и не болит, — просто ответил Дармат.
— Но это невозможно! — возразила я. — Ни одно живое существо не может жить без сердца! — И ошеломлённо замолчала, наконец вспомнив, что это другой мир, с другими законами, а значит, здесь могло быть что угодно. Смущённо кашлянула и спросила: — Скажи, а как долго ты был один?
— Не помню, — ответил Дармат, продолжая изучать моё лицо. — Но иногда мне кажется, что я так жил всегда.
— Но зачем? — моему изумлению не было предела. — То есть… я хотела сказать, разве можно по доброй воле запереть себя в четырёх стенах, ни с кем не общаться, закрыться от всего мира?
— Другой жизни я не знаю, — мрачно усмехнулся Дармат.
И тут меня осенило:
— Всё. Я поняла! Это проклятие.
Я вдруг вспомнила сказку про аленький цветочек. Вот только я не знала, как преподнести это дракону.
— О чём ты? — удивлённо спросил Дармат.
— Это как в сказке, когда злая ведьма заколдовала принца, — выпалила я. — И он вынужден был жить много лет в образе чудища лесного.
— Но мы не в сказке, это реальная жизнь, — возразил Дармат.
— А я думаю, что здесь точно без ведьмы не обошлось, — настаивала я. — Да ты сам посуди! Живёшь затворником, не знаешь, когда всё это началось и почему, но самое интересное — ты уже в который раз ночью превращаешься в человека, но почему-то не помнишь об этом.
— Помню, — вдруг признался Дармат.
Я возмущённо посмотрела на него.
— Почему тогда ты морочил мне голову, пытаясь убедить, что всё это сон?
Дармат смущённо отвёл взгляд, но ответил твёрдо:
— Соня, я не превращался в человека уже много лет. И не потому, что не хотел, а потому что не мог.
— Вот об этом я и говорила, — ухватилась я за его слова. — Теперь я ещё больше уверена, что тебя заколдовали. — И решила пояснить: — Все драконы спокойно превращаются в людей и живут обычной человеческой жизнью, а ты не мог. Да ты сам подумай, как такое могло с тобой произойти?! Это ведь не какая-то простуда, которая вдруг приклю…
И ошеломлённо замолчала.
— Подожди! Если ты раньше не мог превращаться в человека, то почему сейчас превращаешься?
Мы уставились друг на друга. Дракон выглядел взволнованным, а меня распирало любопытство.
— Если бы я знал! — воскликнул Дармат. — Но началось это с твоим появлением.
— То есть в ту ночь, когда я оказалась в твоём доме, ты впервые за долгие годы превратился в человека? — спросила я.
— Да, — подтвердил Дармат.
— А почему не поверил, что это происходит на самом деле? — продолжала допытываться я.
— Потому что до этого мне лишь снились сны, в которых я видел себя в образе человека.
За окном светила яркая луна. Ночной ветер по-хозяйски ворвался в комнату, надув парусом занавеску, которую я повесила накануне, и, не найдя на своём пути препятствия в виде двери, радостно подвывая, помчался дальше, исследовать пустынные пещеры.
Я зябко поёжилась под взглядом дракона. Одеяло тотчас сползло вниз, и рука дракона оказалась на моём плече. Я начинала нервничать от такой близости.
— Всё это очень странно, — проговорила я почему-то шёпотом.
— Что именно? — тоже негромко спросил Дармат. — Что живу один? Или то, что вижу сны про себя?
— То, что ты превращаешься в человека именно рядом со мной.
— Поэтому я и спрашивал у тебя, к какому драконьему роду ты относишься.
— Я свободный человек, — упрямо повторила я. — И, если честно, я не понимаю, как моя принадлежность к драконьему роду могла бы помочь тебе разобраться, что происходит.
— Я думал, что ты как-то связана с моим домом, — усмехнулся Дармат. — И тебя подослали ко мне специально.
— Но для чего?
— Чтобы пробудить меня, заставить выйти из добровольного заточения.
Я с сомнением приподняла брови:
— А какая выгода мне от всего этого?
— Это я и хотел выяснить, — признался Дармат. — Когда спрашивал, кто тебя подослал и что тебе пообещали за это. Потому что прийти к дракону-отшельнику — это чистой воды самоубийство. — Он помолчал, что-то обдумывая, а потом вдруг быстро заговорил: — Я ведь мог спалить тебя дотла. И спалил бы, потому что лишь Пламя знает, как сильно я жаждал в тот момент убить тебя.
Такое признание повергло меня в шок. А ведь я считала, что грозное рычание, струи пламени и постоянный
