идёт война. Огненных на нашей земле было мало, их огонь был против Хаоса самым действенным оружием, и твари Хаоса стремились уничтожить их в первую очередь, — он обрывает сам себя и смотрит на меня с тревогой.
А у меня холодок пробегает по позвоночнику. Получается, я для Хаоса одна из первоочередных целей.
— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Но ты должна слушаться.
Мне страшно, но одновременно я понимаю, что если пустить в свою душу страх, то управлять мной сможет кто угодно. И моя свобода выбора будет только в том, кого я захочу себе в качестве хозяина. А подходит ли мне это? Поэтому решительно прогоняю дурные мысли и спрашиваю:
— Но что стало с Огненными? Неужели все погибли?
— Все, кроме Вальгарда. Я не слышал, чтобы кто-то из Огненных драконов уходил в другие миры, но, возможно, они переправили туда своих детей.
— Моя бабушка из детского дома, — задумчиво говорю я. — Мама говорила, что она была колдуньей. Я плохо её помню. Её дом…
Я замираю, только сейчас пытаясь связать то, что произошло с бабушкой и с мамой:
— Её дом сгорел. И мамин тоже. Как такое может быть, если они были Огненными?
— Огонь для Вальгарда является личным порталом.
Пытаюсь понять, что я сейчас услышала, и только через долгую минуту потрясённо выдыхаю:
— Что? Ты хочешь сказать…
Но он отрицательно качает головой:
— Необученный маг может создать портал стихийно. И перемещение в этом случае будет неконтролируемым. А большинство миров не пригодно для жизни. Сочувствую.
Надежда погасла, не успев разгореться. Поднимаю глаза на Айварса и чувствую тоненькую ниточку, протянувшуюся между нами. Это наша общая потеря? Или она и есть признак истинной связи?
Додумать не успеваю. Айварс вздрагивает, прислушиваясь к чему-то внутри.
И одновременно из коридора доносится шум.
Дверь без стука распахивается, на пороге появляется мужчина в кожаных доспехах стражника:
— Прорыв в Башне Драконов.
— Адр-риана, — рявкает Айварс. — Ты меня задерживаешь.
В его руках браслет с саламандрой. И он собирается надеть его на меня.
«Аррр», — недовольное рычание внутри моей головы.
— Нет! — прячу руки за спину.
Передо мной снова тот же князь, каким он и был при нашей первой встрече. Властный, жестокий и признающий только своё мнение.
Айварс в ярости, и зрачки в его горящих огнём глазах снова становятся вертикальными.
Несколько секунд назад мне казалось, что нас что-то связывает. Да ладно. Это когда я успела стать такой наивной?
Даже моя драконица оскорблённо молчит и не рвётся восторженно подчиниться более сильному самцу.
Попытка сместиться так, чтобы между нами оказался стол, ни к чему не приводит.
Айварс хватает меня за плечо и дёргает на себя. Вскрикнув, впечатываюсь в его твёрдое горячее тело.
— Руку, — рычит он. — Быстро.
Чувствую, как на глаза наворачиваются злые слёзы. Моё сопротивление бессмысленно. Айварс его даже не заметил. Захват за правое запястье. Щелчок.
На меня наваливается пустота. Словно часть души отсекли. Меньше суток я знакома со своим огнём, а уже не могу без него. Только сейчас понимаю, что до снятия печати я жила как бы наполовину, если не на треть. Слух, осязание, вкус с появлением магии приобрели новую гамму оттенков. И я приняла это как должное. А теперь блокирующий браслет вернул меня в прежнее состояние.
— Хаос — это опасность, прежде всего, для огненных, — Айварс отпускает меня и делает шаг назад. — Вальгарда он боится, а тебя сожрёт, если учует.
Он вроде как пытается объясниться, но я уже закусила удила.
Молчу, опустив глаза в пол, и содрогаюсь от бессильной злости. Нет смысла спорить: князь привык слышать только себя. Но, оказывается, и моё молчание его бесит.
— Рия, ты меня слышишь? — рявкает он.
И тут я срываюсь, сцепляюсь с ним взглядом и шиплю сквозь стиснутые зубы:
— Не смей называть меня так. Рией меня звала только мать. Это имя для любящих, а ты для меня никто.
Миг, и князь рядом, мои волосы на затылке в жёстком захвате его ладони. Страха у меня нет. Главное не опускать глаза, и он не посмеет… Ага, как же! Айварс впивается в мои губы поцелуем. Даже сейчас, несмотря на горечь и обиду, моё тело предательски отзывается жаркими волнами. Но голова пока ещё на месте. Искушение опять сжать челюсти велико, но я выбираю другую тактику: просто не отвечаю. Стою как манекен: ну а что, я же игрушка, разве нет?
Айварс отстраняется, и я демонстративно вытираю рот тыльной стороной ладони, изображая брезгливость.
Ожидаю очередного взрыва ярости, но он неожиданно усмехается:
— У тебя не получается притворяться, — снова его рука на моём затылке, а подушечка большого пальца проходится по губам. Притягивает к себе и шепчет прямо в ухо: — Запах выдаёт.
Моя уязвлённая драконица отвечает еле слышным рыком. Даже она пытается сопротивляться, хотя браслет безжалостно глушит её. А мне остаётся просто молчать, предоставляя Айварсу думать, что угодно.
На выходе он оборачивается, бросает зло:
— Мне надоело твоё глупое сопротивление. Я решу всё и за себя, и за тебя сегодня же ночью. Но сначала разберусь с Хаосом.
Хлопает дверь, поворачивается ключ в замке. И я остаюсь одна. Вот и всё. Ниточка между нами? Ага-ага. Истинная связь? Смешно. Хотя нет, скорее, больно. Я ведь почти поверила. Но теперь — всё. Конец иллюзиям.
Минут пять прихожу в себя. Дольше бездействовать я не привыкла. Но надо бы понять, чего я хочу. Прислушиваюсь к своей второй ипостаси. Надо же, я чувствую её присутствие, вот только браслет её усыпил. Снять бы его.
Изучаю пристально чёртово украшение. Если его можно надеть, то должна быть возможность и снять. Ощупываю, кручу: ни щербинки, ни выступа, а проклятущая ящерица, кажется, так и следит за мной янтарными глазками, в которых притаилась насмешка. Как жаль, что вчера я не подсмотрела, как именно снимал браслет Вальгард. Меня больше волновала судьба Кати.
О, господи, Катя! Как она сейчас? Пришла ли в себя? За всё утро я ни разу о ней не вспомнила — стыд какой. И князь ничего не сказал. Ну это неудивительно. Что для него жизнь человечки?
Однако тут же одёргиваю себя. Злость делает меня несправедливой. Князь, как и я, не выходил отсюда. А вот я хороша, могла хотя бы Лариту попросить узнать.
Проверяю дверь — закрыта. Задумчиво оглядываю комнату. Про окна даже думать нет смысла. Высоко, да и не лето на улице. А мне просто необходимо увидеть Катю ещё и
