— Хм, — нахмурился Мастгури, бросив на студентов нарочито заинтересованный взгляд. — Как любопытно! Электрошок и иглоукалывание они еще не получили, а выглядят так, словно только что подверглись чуду исцеления. Я по-онял! Это эффект плацебо! — главврач поднял кверху уже не палец, всю пятерню и закивал так, что шапочка его съехала вбок, как матросская бескозырка. — Эх! Ладно! — махнул рукой. — Пусть идут на переговоры. Но если вдруг им станет плохо, или даже слегка занедужат, сразу ко мне, сразу ко мне! Тем более, и ножки у них уже мокренькие.
По лицам леплеров я поняла — даже если у них будут отваливаться части тела, парни ни единым словом не пожалуются на здоровье.
Мастгури повернулся к аспирантам и резко провел ребром ладони по шее. Кто-то мог подумать, что он предлагает парням зарезаться. С честью покончить с существованием «неумех каких свет не видывал». Глаза главврача бешено вращались, подтверждая такую трактовку. Не говоря уже об улыбке — от нее даже акулу прошиб бы холодный пот. Но аспиранты в мгновение ока выключили установку, вернули провода на место и начали степенно спускаться с лестницы.
Также медленно развернулся и двинулся следом главврач.
Они уходили как в замедленной сьемке. Мастгури несколько раз обернулся, бросил заинтересованные взгляды на леплеров.
Смутьяны вдохнули полной грудью лишь тогда, когда, спустя несколько минут, вся врачебная процессия скрылась из виду.
Лишь тогда леплеры схватили сапоги и вылили из каждого не меньше полведра воды — я не ошиблась с количеством. Вода в Академии Войны и мира имела странные свойства и еще более удивительные пристрастия. Тонкими струйками потекла она по стыкам плит и, естественно, а как же иначе (?), заспешила на свидание с «искрометной» одеждой Вархара.
Уже было утухшие, видимо, от нашего невнимания, разряды взвились с новой силой. Два увесистых куска камня откололись от половых плит и взмыли в воздух как истребители.
Все, кто был в холле, дружно пригнулись. Один камень ударился о стену, срикошетил и юркнул на лестницу. Этажом ниже раздался грохот и непередаваемая ругань — истребитель нашел цель.
Но и второй камень был не лыком шит. Он тоже срикошетил… от лба кого-то из преподов. Я не успела заметить, шеренга не дрогнула, никто не пожаловался. Действительно! Что такое небольшой кусочек тераскита, всего лишь размером с грейфрут, по сравнению с бронебойным лбом местных «каменных троллей»? Никто не просек — куда подевался булыжник. Все расслабились, растеряли концентрацию. И тут в воздухе раздался удовлетворенный свист камня. Он пролетел ползала и вонзился в прическу Лиции. Преподша даже не удивилась. Теперь ее прическа походила на гнездо, где кто-то ушлый исхитрился отложить яйцо. Неправильной формы, с острыми углами. Но ведь местные пернатые выживают рядом со скандрами, Мастгури, Мастгаром… да и многими другими академическими знаменитостями. Может на нервной почве такие яйца они и несут.
— Ну раз все здоровы, тогда в мой кабинет! — бодро заявил Вархар, приобняв меня за талию. — Ох уж эти первокурсники, — притворно вздохнул он. — Вечно у них то болезни, то драки, то корпуса горят. Студенты следующих лет обучения посговорчивей, посмекалистей. И бедокурят тайно, подальше от преподов. Не пойман, не вор. Сам закопал труп, Академии облегчение. Расчленил и выбросил в соседние миры — вообще умничка. Пусть там поломают голову над чужой головой. Ну или рукой там, ногой. Кому уж чего достанется. Глядишь, и нападать на нас поостерегутся. Уж если мы своих так… в клочья, то чужих и вовсе до молекул порвем. Меньше народу — больше кислороду! Так у вас в мире говорят? — и проректор прижал меня посильнее.
Я высвободилась, и метнула в Вархара самый испепеляющий из своих взглядов. Кажется, проректор назвал его «не высосу всю кровь, так закусаю до икоты». Вархар приподнял бровь с родинками, с упорством скандра приблизился и обнял за талию. Словно ничего не понял.
Из нашей недавней беседы я четко уяснила — Вархар преотлично «ловит» намеки, получше многих. Ловит прямо на лету гораздо ловчее, чем прическа Лиции шальные камни-истребители. Преотлично понимает все мои вербальные и невербальные посылы. Но послать его туда, куда я посылала всеми этими способами очень сложно. Гораздо сложнее, чем заставить находчивых леплеров не притворяться погибшими во цвете лет без помощи Мастгури.
Но отступать и сдаваться на милость Вархара в мои планы никак не входило. Я отстранилась настолько, насколько позволяла крепкая хватка проректора. И со всей дури ущипнула его за бок. А потом, сразу, контрольным выстрелом, ткнула в ребра тремя пальцами.
Вархар аж подпрыгнул, и ослабил объятия. Я вырвалась из плена его рук, и краем глаза заметила, что Драгар беззвучно аплодирует.
— Хм… ты такая страстная! Аж дух захватывает… — воскликнул непробиваемый проректор. Обругать его не успела, Вархар опять очутился рядом. Замахнуться не успела, стиснул так, что я не то чтобы отстраниться, дышала и то через раз.
Обнаженное, горячее тело проректора было непривычно мужским, непривычно крепким, непривычно горячим. И мое, собственное тело в очередной раз сподличало. Вознамерилось предать, сдаться брутальному обаянию воинственного скандра. Отчасти я понимала его — в последний раз мужчина обнимал меня так много-много лет назад. Страшно подумать — как давно это случилось. Ноги подло ослабели, голова коварно закружилась. Я сомлела в руках Вархара, как какая-нибудь студентка в руках старшекурсника. Тело продолжало предавать меня, уже по-черному. Тепло собралось внизу живота, а взгляд отказывался отрываться от губ проректора. Чувственных, ярко-красных, приоткрытых.
Даже обещание, что предатель получит утроенную растяжку, удесятеренный холодный душ, и месяц просидит на кефире и йогуртах, не возымели эффекта.
По счастью, Вархар неожиданно отпустил, махнул рукой студентам, и с победоносным видом скрылся в «предбаннике» своего кабинета. Интересно, как отреагирует проректорская секретарша на то, что начальник разгуливает по вузу в одних плавках? В истинно-скандских плавках, как теперь выяснилось!
Но мои мысли мгновенно перетекли в другое русло.
Я заметила, что кафедральные преподы так и стоят шеренгой и невинно хлопают глазами велоцераптеров перед охотой. Суггурд, Мастгар и Лиция давно встроились на прежние места и делали вид, что там все время и оставались. Мастгар насвистывал в потолок, и лампы гудели в ответ.
— Заседание кафедры переносится на… — я запнулась, судорожно прикидывая — когда лучше собрать подчиненных вновь. Но за меня закончил фразу Вархар. Я думала, проректор уже давно в кабинете, распекает леплеров на все корки. Но его голова высунулась из зазора между дверью и косяком.
