— Элинария! — Касмина вспыхнула, — Ты издеваешься? Какие аналитики? Какая разница, что они думают, мы хотим поговорить с тобой о важном!
— И о чем? — глаза уже привычно считывали строчки, сравнивая эти выкладки с предыдущими.
— Ты заблокировала фонд!
— Да?
Надо запросить подробный график продаж за прошлые пару месяцев, тут явно что-то не то.
— Да! — старческая рука с длинными сухими пальцами потянулась ко мне и выключила ИК, — Посмотри на меня!
Мгновение я смотрела на место, где только что мелькал экран информера, потом поджала губы и подняла тяжелый взгляд на недовольную тетку. Аппарат, на котором я тренировалась, тоже остановился.
— Ну наконец-то! И что это такое, как это понимать? Почему ты встречаешь нас в таком виде? И почему я должна заранее запрашивать разрешение о нашем приезде? Я твоя старшая родственница и ты обязана…
— Стоп! — глухой рык вырвался непроизвольно, — Минута! У Вас есть ровно минута, чтобы успеть сказать Ваше нечто важное.
— Элинария? Ты так изменилась, — Каллиота подняла ладонь и прикрыла пальцами ошарашено открытый рот.
— Пятьдесят пять секунд.
Видя, что родственницы непонимающе переглядываются, поторопила.
— Поскорее! Пятьдесят три.
— Мне не нравится, что нам приходится разговаривать здесь! Ты глава рода, и обязана…
— Я ничего не обязана! — раздражение вспыхнуло будто сухая трава в жаркий день, — Тем более Вам!
— Элинария, дорогая, возможно мы не вовремя, и Касмина как всегда недовольна, — тетка посмотрела на сестру и чуть скривилась, — Мы не займем много времени. Так вот, дорогая.
Касмина прищурила глаза и недовольно сжала губы в тонкую полосу.
— Так вот, фонд рода нельзя закрывать. Это традиция, он создан специально для поддержки нашей молодежи пока она не встанет на ноги и не начнет работать на благо рода. Это трудный и долгий процесс, каждому необходимо найти свое призвание.
— Неужели?
— Дорогая, не язви, мир огромен, столько соблазнов для подрастающего поколения, конечно, дети пробуют новое. И ты должна снисходительно относиться к этому. В нашем роду столько талантов, и…
— Пробуют новое? И до скольки же циклов они собираются пробовать? И почему это я не могу влиться в этот славный процесс, а должна как проклятая с утра до вечера обеспечивать чужие "пробовалки"?
Задержав дыхание, я закрыла глаза.
Они меня бесили. Раздражали. Выводили из себя. Неприятный, скрипучий голос старшей тетки, вечно требующий и недовольный. И вкрадчивый, маслянистый младшей, пытающейся не нытьем, так катанием добиться своего.
— Минута прошла, — открыв глаза, я безэмоционально уставилась на теток и холодным голосом сообщила, — Можете быть свободны. Рауш, проводи.
— Элинария? — Каллиота сделала новую попытку, — Так нельзя, а как же фонд?
— Мои решения не обсуждаются! Всего хорошего!
— Ты такая же как ушедшая Катраэла! — недовольно выплюнув, Касмина развернулась и не спеша пошла к выходу из зала.
— Касмина как всегда преувеличивает, — тетка поправила локон волос, — Но фонд, он работал столько циклов, я сама выросла на нем. Традиции нельзя нарушать, это ведет к анархии.
Я растянула губы в неприятной улыбке, показывая кончики клыков. Пренебрежение и превосходство, именно это выражал мой оскал. О, да! Я все же удосужилась залезть в этикет, чем не преминула воспользоваться после. Зачем слова, когда можно сказать все понятными знаками.
— Рауш, скажи пожалуйста, — я размахнулась и со всей дури ударила по груше, вымещая скопившуюся злость. А она, эта самая злость в последнее время скапливалась на удивление быстро.
— Вы опять не правильно держите кулак, еще чуть-чуть и сломаете большой палец, — капитан флегматично откомментировал мой выпад и уткнулся глазами в работающий экран информера.
— А теперь неверно держите локоть, — добавил он минутой позже.
— Рауш! — я оттолкнула грушу и сложила руки на груди.
— Все? Приказать накрывать завтрак?
— Нет! Сейчас скажу и продолжу!
Мужчина откинулся на спинку кресла и сосредоточенно на меня посмотрел. В последнее время он понимал меня все лучше и лучше, я даже сама порой удивлялась, насколько он умел предвосхищать мои действия и мысли. Но иногда он специально выводил меня из себя, ловко оперируя мелочами.
— Почему!? Почему я отдаю приказ и он не выполняется?
— Их не могли не пустить, — равнодушно ответив, капитан все так же продолжал усиленно делать вид, что работает. А может и не делал. Я иногда просто поражалась его работоспособности.
— Почему? — а вот теперь он посмотрел на меня снисходительно, как на маленькое неразумное дитя.
— Согласно этикету, охрана стоит ниже по…
— Стоп! — я подняла ладонь. Этикет я выучила от и до. И действительно там был этот пункт. Пока нет опасности моей жизни, телохранители и охрана ничего не могут противостоять светлейшим аристократам. Понимание ситуации целиком и полностью возлагается на аристократов. Это они решают стоит или нет ломиться в закрытые двери и надоедать родственникам своими претензиями. А они зачастую решают что стоит, и откровенно портят мне нервы. Хорошо, что этот пункт касается только родственников, и то ближайших, иначе я бы просто сошла с ума. За последние недели кто только не пытался пробраться в дом. Начиная от родни, заканчивая непонятными поклонниками.
— Кстати, Рауш, что там с подарками? Я скоро устрою распродажу этого добра.
— Я работаю над этим, — а вот сейчас зубы моей доблестной няньки откровенно скрипнули. Я все же вывела его из себя.
— Да-а-а? — язвительно протянув, начала перечислять, — Три головы: орт, конун и так любимый тобою флеб. Пять ожерелий из когтей. Пять корзин с каким-то…
— Это мясо лорганских устриц.
— Мы голодаем?
— Нет. Их раковины используют в ритуале.
— Мне начхать на эти ритуалы. Мне уже достаточно ритуалов. Они воняют! У меня провонял весь этаж! А кто додумался принести их в мою комнату? Уволь этого гада! Там невозможно находиться. А я люблю спать в своей постели! А не в гостевой на другом этаже!
Браслет на запястье капитана запиликал. Посмотрев пришедшее сообщение, мужчина недовольно поджал губы.
— Что?
— Новый подарок.
— Что на этот раз?
— Фита.
— Что это? — пальцами касаясь висков, попыталась вспомнить смутно знакомое название и одновременно взять себя в руки.
— Змея, — капитан поднялся, выключил ИК и направился к выходу из зала, — Большая и ядовитая.
— Что? — моему громкому голосу позавидовала бы и серена. Я вспомнила, что означает фита в таурианской культуре. И мне это знание откровенно не понравилось. Только бы ее не приняли! Только бы… Может еще не все потеряно? Следующий вопрос я задала с маленькой надеждой на лучшее, — Ее приняли?
