— Иного не заслуживаешь, когда заставляешь ждать так долго.
Пэйтон, сын Пэйтона, тихо выругался.
— Прости, был занят. Но сейчас я в твоем распоряжении. Ты как?
Отвернувшись от зеркала, она прислонилась задницей к раковине. В махровом розовом халате было жарковато, но она не станет его снимать: они разговаривали не по видеосвязи, но все равно казалось непристойным общаться с кузеном в полуголом виде.
— Почему ты пытался откупиться от Акса?
Повисла пауза.
— Так речь пойдет о твоем новом телохранителе, да?
— Ты серьезно оскорбил его.
— Позволь задать вопрос. Кто, по-твоему, тебя охраняет? Что ты вообще о нем знаешь?
— Это вопрос с намёком? Если да, то отвечай сам. Я не хочу играть в эти игры.
— Элиза, твоя семья и так потеряла многих…
— Избавь меня от этого. Я живу в этом доме, не забыл? Думаешь, я не знаю, каково им?
— Да, а мне пришлось смотреть в глаза родителям Эллисон, сообщая о ее смерти.
— Мы сейчас состязаемся кто-кому-и-сколько в вопросе смерти моей двоюродной сестры? Серьезно?
— Элиза… — Послышалось бормотанье. — Слушай, я не хочу ругаться с тобой.
— Хорошо, потому что с Аксом я чувствую себя в безопасности. Он ведет себя как истинный джентльмен. И я не одобряю твою попытку дать ему взятку и заставить отказаться от того, к чему ты не имеешь никакого отношения.
— Я имею отношение к тебе.
— Нет, не имеешь. Я твоя троюродная сестра. Не больше. — Повисла пауза, и Элиза ощутила приступ дикого раздражения. — Не стоило мне звонить.
— Наверное. — Пэйтон выругался. — Мне пора. Нужно собираться на занятия… передать твоему мальчику «привет»?
— Почему ты ведешь себя так? И он не «мой мальчик».
— Что ж, удачи с ним. Она тебе пригодится…
— Не смей так поступать. Либо сразу скажи, что тебя так беспокоит, либо признай, что ведешь себя как мудак со своей гиперопекой. Пэйтон, у тебя всего два варианта. Какого варианта у тебя нет? Пудрить мне мозги, а потом обижаться на мое поведение.
Повисла пауза. Потом раздался грустный смешок.
— И поэтому я бы никогда не смог встречаться с тобой. Ну, не считая нашего родства.
— А я об этом и не прошу, тоже, кстати, аргумент.
— Ладно, я переусердствовал с заботой. Безосновательно.
Элиза улыбнулась и расслабленно выдохнула.
— Ты конкретная заноза в заднице, в курсе?
— Постоянно это слышу. — Пэйтон выдохнул. — Слушай, я знаю, что у нас не принято обсуждать подобное, но меня не отпускает Эллисон. Я не могу… не могу выбросить то дерьмо из головы. Да, я понимаю, что стал от этого чересчур нервным. Я просто… плохо сплю. Я… и с головой полная хрень. Все сложно.
— Мне жаль. — Элиза понизила голос до шепота.
— Ты не виновата. Ни в чем.
— Что с ней случилось? Все молчат. Мне сказали лишь то, что она умерла в человеческом мире. Они даже не провели Церемонию ухода в Забвение. В один миг она была с нами… а потом исчезла, будто ее и вовсе не существовало. Моя тетя, тем временем, не выходит из своей спальни, а дядя бесцельно бродит по дому… я бы хотела помочь, просто понять или… наконец, узнать, что же произошло.
Очередная длинная пауза.
— Пэйтон? Ты там? Алло?
— Я видел, что сделали с ней. Видел… как жестоко убили ее.
— О, Боже, Пэйтон…
— Это не я нашел ее. Но именно я обнаружил… что именно сделали с ней.
— Неудивительно, что ты переживаешь из-за этого. — Элиза накрыла рот ладошкой. — Я даже не представляла…
— Ее убил не человек. Это был один из нас.
— Кто? — выдохнула она.
Пэйтон прокашлялся.
— Слушай, не хочу вести себя как придурок и резко обрывать разговор, но мне, правда, нужно поторапливаться. Хочешь, встретимся и поговорим с глазу на глаз?
Она вспомнила о свидании с Аксом.
— Завтра ночью?
— Буду свободен. Я приду к тебе домой.
— Давай лучше я к тебе. Особенно если разговор пойдет об Эллисон. Я не хочу, чтобы нас подслушали.
— Ладно. И… Элиза, прости меня.
— За что?
— Не знаю. До завтра. Приходи, как сможешь. Я буду у себя.
— Тогда до встречи.
Элиза отключилась, и странная дрожь прокатилась по ее телу… сначала она решила, что дело в разговоре с Пэйтоном. Но… нет, не в этом.
Положив телефон, она оглянулась по сторонам, чувствуя себя нелепо. Не мог же кто-то прятаться в темном углу… в ее кристально-белой мраморной ванной с полностью включенным потолочным светом.
Оставив телефон на раковине, она вышла в спальню. Окинула взглядом все углы — освещенные, потому что она включила лампы.
К тому же, она испытывала не страх.
Скорее покалывание, осознание…
— Акс? — она громко позвала его по имени.
Несмотря на розовый банный халат, Элиза вышла в коридор. Следуя за инстинктами, спустилась по главной лестнице. На первом этаже…
Свежий воздух. Кто-то недавно заходил в дом.
И… запах Акса. Это он приходил. Более того, благодаря его крови, которую она пила прошлой ночью, она чувствовала, где он находился в настоящий момент.
Повернув голову влево, она увидела закрытую дверь в кабинет ее отца.
Элиза бесшумно прошла по мрамору к гостиной, располагавшейся за рабочим кабинетом ее отца. Она не обратила внимание на персиково-серебристую красоту обоев и штор, пройдя прямиком к встроенному шкафу с рельефным верхом и херендскими[62]фигурками петухов, водоплавающих и других видов птиц на всех полках.
Рычаг был спрятан справа, на уровне ее плеч, о его расположении ни за что не догадаешься, не зная наверняка… и когда Элиза переключила его, целая полка, встроенная каких-то сто пятьдесят лет назад, отделилась от стены и бесшумно отъехала в сторону.
Заходя внутрь, Элиза потянула старинный металлический шнур с деревянной ручкой на конце… и полки вернулись на место, двигаясь плавно, чтобы не потревожить коллекцию драгоценного фарфора.
В тесном пространстве было сыро, но не холодно, и швы в районе молдингов над головой предоставляли достаточно света, чтобы пройти вперед на пять футов… к набору деревянных ступеней у дальней стены.
Элиза осторожно ступала на деревянные перекладины. Она весила мало, но боялась, что ее выдаст скрип. Добравшись до верхней ступени, Элиза потянулась к задвижке, располагавшейся почти на уровне ее глаз.
Она сдвинула ее в сторону и увидела кабинет отца, камин, стол, фигуру отца… и Акса, который сидел напротив отца, перед столом.
Да, она смотрела «глазами» портрета. Совсем как в кино.
Мама собственноручно вырезала дыры в картине… и отца чуть удар не хватил. Но ее мамэн всегда сходили с рук такие вольности.
Он прощал такое ей одной.
Если Элиза будет дышать не так тяжело и сможет абстрагироваться от шума вентиляции и тихого свиста ветра под крышей, то сможет расслышать их разговор.
Ее отец как раз садился за стол: очевидно, она ощутила появление Акса, как только он пересек порог ее дома.
И, по той же логике, Акс очень скоро почувствует ее присутствие…
И да, он нахмурился и посмотрел прямо на нее. На его лице царило раздраженное выражение, словно он не мог понять, почему его внимание привлек двухсотлетний портрет какого-то древнего вампира в парадной форме.
— Благодарю за твой визит, — сказал ее отец, поправив манжеты рубашки под рукавами темно-синего пиджака. — Как я вижу, первый вечер с моей дочерью прошел удовлетворительно.
И тут она вспомнила, как обнаженная лежала перед камином у Акса дома, его губы и руки…
Так, ей срочно нужно успокоиться.
Акс перевел взгляд на ее отца. Снова посмотрел на портрет. Заставил себя сфокусироваться.
— Она вернулась домой в целости и сохранности.
— И я благодарен за это. — Ее отец улыбнулся, казалось, вполне искренне. — Она — мое сердце. Элиза напоминает мне свою мать. Страстная натура, острый интеллект, и ничего не боится. Именно это тревожит меня.
— Поэтому вы наняли меня.
— Воистину. — Феликс прокашлялся. — И на этой ноте… я бы хотел расширить твои обязанности.
— Каким образом?
— Я никогда не подвергну ее отстранению. Она с этим не смирится. И я понимаю, что время от времени ей нужно покидать дом не только ради учебы. На различные празднества и женские посиделки.
О, да… ведь это так интересно — встречаться с Барби, одержимыми идеей замужества, и красить вместе ногти.
Она лучше сэкономит время и деньги, сама займется маникюром и лишний раз прочитает свою диссертацию.
— Я хотел бы подобрать для нее мужчину.
Элиза нахмурилась.
О, черт, только не это.
— У вас есть кандидаты? — спросил Акс.
— Есть несколько достойных мужчин, чьи семьи желают брака. Она достигла положенного возраста. Пришло время, но, боюсь, если я подниму вопрос об этом, Элиза взбунтуется. Я попал в крайне сложную ситуацию.
