Теперь она знала, что он, Олдер, — волк. И очень может быть, что те снадобья, которые она приготовила, предназначались вовсе не для того, чтобы залечивать его раны. Возможно, Беатрикс готовилась убить его. Она была сильной и умной. Она была Охотницей, и ей самой природой было предназначено сражаться с кровожадными хищниками, с такими, как он.
Не решаясь к ней приблизиться, Олдер остановился недалеко от порога. Тут Беатрикс взяла какой-то небольшой поднос и понесла его в дальний угол. Затем, присев, оттащила в сторону плетеный коврик, под которым оказался квадратный деревянный люк. Она потянула за металлическое кольцо, и люк открылся. Оглянувшись, Беатрикс внимательно посмотрела на него, и ему показалось, что он заметил в ее взгляде недоверие.
Но уже в следующее мгновение губы ее дрогнули в улыбке, и она сказала:
— Пойдем в подвал, там не так воняет гарью. И там мы будем в безопасности, если вдруг вернутся лимнийцы.
Она стала спускаться вниз, но Олдер по-прежнему стоял у порога.
Да, он по-прежнему медлил, ибо для него настало время сомнений. Левенах задумала с ним расправиться? Ведь теперь она знала, кто он такой, и, следовательно…
Но тут он вспомнил ее лицо, ее требовательную страсть, когда они в зале предавались любви. И что с самого начала знал: их странные отношения с Беатрикс Левенах скорее всего закончатся ее смертью. Но почему же именно она должна умереть, почему не он? Ведь он ни за что не стал бы пить ее кровь — Олдер только сейчас это понял. И понял, что готов поплатиться жизнью за свои грехи.
Сделав глубокий вдох, Олдер решительно пересек кухню и начал спускаться следом за хозяйкой. А потом вдруг услышал ее голос. «Тейне», — сказала Левенах, и тотчас же вспыхнул какой-то странный свет. Преодолевая последние ступени, Олдер спустился вниз и, осмотревшись, понял, что находится не просто в подвале, а в спальне Беатрикс Левенах.
«Выходит, именно здесь она от меня пряталась», — думал Олдер. Он только сейчас узнал о существовании этого убежища. И все то время, что он находился под одной крышей с ней, он считал, что она где-то совсем рядом, что он сможет в любой момент прийти к ней, если захочет. Но она оказалась умнее, чем он думал. Она знала, как защитить себя от него.
Беатрикс подошла к кровати, стоявшей у стены, и опустила поднос на вязаное покрывало. Комната освещалась четырьмя высокими канделябрами, и в каждом из них было по семь тонких желтых свечей. На маленьком же столе у изголовья кровати стоял таз для умывания, на полу лежал яркий ковер, а у самой лестницы висела на крюках какая-то одежда. То есть тут имелось все, что можно увидеть в любой скромной спальне.
«Но ведь это не простая спальня!» — мысленно воскликнул Олдер. Да, он находился в убежище колдуньи Левенах, в ее тайном логове. И при мысли об этом он вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным.
Беатрикс взглянула на него и приказала:
— Ложись.
А сама направилась к лестнице, туда, где висела одежда. Сняв с крюка какой-то балахон, она исчезла во тьме под лестницей.
Олдер, прихрамывая, подошел к кровати и лег, стараясь не задеть поднос со снадобьями. Левая нога его словно горела, в ней пульсировала жуткая боль.
Вскоре Беатрикс вышла из каморки под лестницей. Оказалось, что она надела балахон и теперь повязывала поверх него фартук. Приблизившись к кровати и стараясь не смотреть Олдеру в глаза, она проговорила:
— Полагаю, ты знаешь, что с Дунстаном и Фредой.
Крепко ухватившись за штанину Олдера, она надорвала ткань вокруг его раны на ноге. Поморщившись от боли, он кивнул.
— Да, это все проделки Ласло. Я чувствовал зловредную вонь у их дома, когда мы к ним заходили перед Охотой.
Он говорил невнятно и почти не раскрывая рта, так как боялся показывать клыки. Беатрикс плеснула на тряпицу какой-то жидкости из склянки и начала втирать ее в рану над коленом Олдера. Немного помолчав, проговорила:
— Полагаю, он настроен весьма решительно.
— Да, несомненно.
Отложив тряпицу, Беатрикс взяла иглу, в ушко которой была продета толстая нить из сухожилия какого-то животного. Нога у Олдера дернулась в ожидании боли. Нога у него зажила бы и без швов, однако он не стал говорить об этом Левенах. Он готов был терпеть любую боль, лишь бы она еще раз прикоснулась к нему.
— В таком случае он скоро приступит к действиям.
Олдер кивнул и пробурчал:
— А если не приступит, то придется это сделать мне. Беатрикс, солнце садится, и это значит, что наступает канун Дня всех святых.
— Да, я знаю. День поминовения мертвых важен и для ведьм тоже.
Олдер промолчал. Он понял, что она хотела этим сказать.
— Жаль, что тебе приходится терпеть боль, — сказала она вполголоса, не глядя ему в глаза.
Затем, наклонившись, вонзила иглу в его ногу. Нога Олдера дернулась, но сильной боли он не почувствовал. Откашлявшись, он заявил:
— К тому времени, когда снова взойдет солнце, Ласло должен быть уничтожен, а я оказаться как можно дальше от Лимнийского леса. Когда я отправлюсь за ним сегодня ночью, ты не должна идти со мной.
Беатрикс не ответила. Она продолжала зашивать рану, и ее движения были быстрыми и ловкими.
— Тебе тоже надо покинуть этот лес, — продолжал Олдер. — И лучше всего — до наступления ночи. Теперь тебе следует опасаться лимнийцев.
— Я не собираюсь бежать, — сказала Беатрикс. — Моя семья дала клятву, и я не могу ее нарушить.
— Тогда ты умрешь, — прошипел Олдер, схватив ее за руку. — Да, Беатрикс, ты умрешь от рук лимнийцев. Или от клыка вампира. Ты не должна оставаться здесь одна.
— Я не останусь одна. Я пойду с тобой. — Она высвободила руку. — Лежи тихо, скоро закончу.
Беатрикс снова принялась зашивать рану, и Олдер не отвлекал ее разговорами; он думал о том, как бы переубедить ее. Он знал, что ей ни в коем случае нельзя идти с ним в логово Ласло.
Как только Беатрикс завязала узел и перерезала нить острым ножом, Олдер снова схватил ее за руку.
— Послушай меня, Левенах! — взмолился он. — Послушай… и поверь мне. Я прекрасно понимаю, что у тебя долг перед семьей. Но ты уже многое сделала, ты отгоняла кровососов, спасая людей до моего появления. А теперь настала моя очередь действовать. Я должен положить этому конец. Один. Меня тоже преследуют. Преследует существо, которое не является вампиром, но и смертным тоже не является. И если он найдет меня этой ночью… и тебя со мной, то проклятие ляжет на нас обоих. Но даже если он меня не найдет… — Олдер судорожно сглотнул. — Беатрикс, я не лгал тебе. Именно я — вот самая большая угроза твоей жизни. Но ты этого не понимаешь…
