Услышав шум в коридоре, Даниэль быстро закрыл рюкзак. Зинаида Васильевна и Шанталь встали. Они разложили среднюю полку и постелили постели.
В этот момент кто-то попытался к ним зайти, дергая дверь.
— Догадайтесь, кто у нас любит вваливаться без стука? — спросила Зинаида Васильевна.
— Это все он! — сказал Даниэль. — Это всегда он!
— Открывайте! — потребовал Дворняшин.
— Мы спим! — сказала Шанталь и добавила издевательски: — Мы в объятиях Морфея!
Даниэль и Зинаида Васильевна засмеялись и сами удивились, что еще не разучились смеяться. Дворняшин замолчал, потом спросил удивленно:
— У вас морфий есть?
Все трое безудержно захохотали. Дворняшин попросил жалобно:
— Ну откройте, ребята!
— Сказано тебе, мы спим!
Дворняшин ушел, но через минуту появился с кем-то еще. Второй открыл купе своим ключом и тут же удалился. Дворняшин вошел, не чересчур нагло, что на него было непохоже.
— Ты что людям перед смертью спать не даешь? — сердито сказала Зинаида Васильевна.
— Да ладно вам, перед смертью, — недоверчиво протянул Дворняшин. Удивительно, что он заговорил довольно вежливо: — Ребята, отдайте мне, что она у меня в комнате стащила, — и он показал на Шанталь, которая весело смотрела на него со средней полки.
Она показала ему язык:
— Если уж отдавать, то лучше барину! Дворняшин сильно испугался, проговорил медленно:
— Ты что, девочка, совсем заболела? Ответила Зинаида Васильевна:
— В вашей банде болеть нельзя, лучше сразу на тот свет! Ты, небось, не зря подслушиваешь начальство. Ты, конечно, уже знаешь, что барин твой железный собирается тебя укокошить вместе с нами. Не годишься ты для их образцово-показательной Страны.
— Ну чего ты придумываешь, тетя Зина, — Дворняшин был смущен и даже пытался обижаться, только чтобы не поняли, как сильно он боится.
— А из комсомольцев будут сооружать новых железных пришельцев, — продолжала Зинаида Васильевна. — Для этого им сначала вышибут собственные мозги и вставят новые, «странные», а потом каждому выдадут по волосатой безгрудой девице. Она будет их ублажать бензиновым пойлом. Но ты такой чести недостоин! Ты — убийца! И мы недостойны. Слишком неинтересные человеческие экземпляры, не годимся даже для их опытов над людьми. Однако он нас почему-то боится больше, чем тебя. Как ты думаешь, почему?
— Да ладно вам, ребята, отдайте мне магнитофон, — канючил Дворняшин.
— Кто такие Эдик и Фаина? — спросил Даниэль. — Ты же их застрелил! Почему они теперь здесь с нами?
Дворняшин замолчал надолго. Чувствовалось, что он потрясен не на шутку. Он вдруг сказал совсем другим, чересчур хладнокровным голосом:
— Отдайте магнитофон немедленно!
— Только барину, только ему! — продолжала дразнить его Шанталь.
— Как хотите, — неожиданно согласился Дворняшин и повернулся, чтобы выйти из купе.
— Отдай ему, Шанталь, — вдруг сказал Даниэль. — Пусть узнает, что ему готовит любимый хозяин.
— Конечно, — поддержала его Зинаида Васильевна, — пусть послушает и порадуется обозримому будущему.
Шанталь толкнула ногой лежащий у окна рюкзак:
— Залезайте в рюкзак и забирайте! Дворняшин проворно влез в рюкзак, пошарил там, вытащил магнитофон, радостно прижал его к груди. Он бормотал, не веря своему счастью:
— Батареечка-то еще не села! Спасибо, ребята! — он сказал это как нормальный человек и добавил просительно: — Вы только лишнего не болтайте!
— Ладно, ладно, — сказала Зинаида Васильевна, — не бойся! Мы, конечно, некачественный человеческий материал, но все-таки должны хоть чем-то отличаться от тебя и от этих юных фюреров. Ты хоть нам и отвратителен как уголовник, но они со своим железным гадом еще хуже! — Зинаида Васильевна решила похвастаться: — Помнишь, как твой барин попытался со мной побеседовать? Он быстро понял, что это бесполезно.
— Он большая сила! — уважительно произнес Дворняшин.
— Это мы большая сила! — сказала Зинаида Васильевна. — Он нас боится, таких слабых, таких обыкновенных! Поэтому и хочет уничтожить. Отгадай, кто сильнее — человек или железный змей, выпускающий из глаз огонь?
— Змей! — уверенно сказал Дворняшин. Зинаида Васильевна рассердилась:
— Вот и дурак! Иди к своему змею, раз он такой сильный! Он немного поумнее тебя, но вы с ним похожи! Только он из железа, а ты из мяса! Его идеи и цели такие же примитивные и устаревшие, как вся твоя личность. Куда им до нашей Земли! Какая-то затрапезная допотопная планета! При такой военной мощи мышление на уровне земного средневековья. Все у них рассчитано на твои три извилины. И то он все время злится, что даже тебя не может переделать, а нас тем более. Да и не такой он сильный. У нас на Земле прямо на глазах хиреет и сипит.
Дворняшин только хмыкал вместо ответа.
— Не бойся, — посочувствовал ему Даниэль, залезая на верхнюю полку, — мы ничего ему не скажем. Юн же тебя тоже хочет убить, как и нас.
Благородство Даниэля не произвело на Дворня-шина никакого впечатления. Он никак на это не отреагировал.
— Спасибо вам, ребята, — еще раз деловито поблагодарил Дворняшин, закрывая за собой дверь.
— Так глуп, что даже не осознает, что происходит в реальности, — сказала Шанталь. И продолжила огорченно: — Я так и не успела эксматрикулироваться из Рурского университета.
— Ты о чем это? — не поняла Зинаида Васильевна.
— Понимаете, для того чтобы имматрикулироваться в Академию художеств, надо сначала эксматрикулироваться из университета, потому что в Германии запрещено учиться сразу в двух высших учебных заведениях. Я думала, что буду писать диплом на правах вольного слушателя и одновременно учиться в Академии. А теперь могу не успеть. Я инвестировала столько энергии.
— Шанталь, деточка моя, ты не устаешь меня потрясать. Я почти верю, что у тебя все будет хорошо.
Даниэль вдруг произнес задумчиво:
— По-моему, наш дворняжка притворяется, он все понимает, но на что-то он надеется! Вот только не — могу понять, на что?
— Надеется на авось, — сказала Зинаида Васильевна. — Бог не выдаст, свинья не съест! Большинство нашего народа надеется именно на это.
Больше никто к ним в купе не заходил. Можно было ложиться спать. Но Даниэль снова заговорил:
— Я хотел с вами, девушки, посоветоваться, стоит ли нам продолжать тянуть эту трагедию до последней минуты. У них все схвачено и продумано. У нас выхода нет — даже если они решат брать нас с собой. Это еще хуже смерти. Мы будем уничтожены в любом случае. Давайте завтра, когда нас привезут на место, просто все побежим куда-нибудь, и пусть мы взорвемся. Ну сколько можно тянуть этот кошмар!
