— Рук, — тихо поправила его Айви. — Рук, а не лап. Чужие — гуманоиды. Да, я видела одного, не удивляйтесь. Не вижу смысла скрывать. Он сам мне показался. Добровольно.
— Потрясающе! — с восторгом сказал Феб. — Почему же они согласились? Столько лет скрываться и прятаться, а потом раскрыть инкогнито!
Айви улыбнулась и произнесла:
— Это ВЫ мне объясните, почему.
9. Приют контрабандистов
После рассказа Айви мы расходились по каютам совершенно ошеломленными. Впрочем, к себе пошли не все. Маша, Феб и Итиро установили в столовой прозрачную доску и принялись увлеченно на ней писать, соединяя свои умозаключения стрелочками. Наверху доски красовались наши имена и слова «Интеграция», «Сильвери», «Отдел», «Чужие». Маша приписала сбоку имя «Николай». Феб включился в игру с энтузиазмом ребенка, снова став добродушным и кротким. Кажется, он не до конца поверил тому, что им заинтересовались пришельцы. Держался он молодцом. Узнай такое я, наверное, была бы в панике. Почему-то в искренности Йохана никто не сомневался, лишь Итиро, по обыкновению, был начеку. В конце концов, мы пока считались лишь гостями на яхте человека, у которого в нескольких тысячах метрах под нами был в приятелях мэр одной из планет, специализирующихся в пиратстве и контрабандизме.
Я с завистью посмотрела на доску, покрывшуюся вязью букв. У меня не было никаких предположений. С Сильвери я была связана постольку-поскольку. Мой отец работал там в течение нескольких лет, но я никогда его не сопровождала. С другой стороны, Итиро сам никогда не бывал на погибшей планете. А Эл? А Роузи? Том? «Дети Сильвери». Что это значит?
Я вышла в коридор и увидела Томаса. Он стоял, прислонившись к стене. У меня часто забилось сердце. Меня остановил Эл, заговорив о Чужих и их интересе к Фебу, а я краем зрения видела сильные руки с рыжим пушком, скрещенные на груди, веснушки на пальцах, плечи в вырезе майки с неразличимой татуировкой, напрягшуюся челюсть с недовольным желваком. Эл ушел, пожелав мне спокойной ночи, Айви, зевая, помахала и скрылась в каюте. Мы с Томасом остались одни в коридоре. Мне стоило бы развернуться и уйти, учитывая все произошедшее, но я почему-то медлила.
— Миа, — сказал Томас, — я жду тебя.
— М-м-м, — протянула я многозначительно.
— Через два дня мы отправляемся на Аквариус. Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Нам нужно серьезно поговорить. Не здесь.
— На свадьбе поговорим, — максимально равнодушным тоном сказала я. — Или не поговорим. А что нам, собственно, обсуждать? Все равно не можем ничего планировать. Что нам скажут, то и делать будем. У нас теперь вибрант есть и, сдается мне, он не против покатать нас по Периферии. Нам с тобой главное заработать денег для команды. Скажи своей Ванессе, чтобы не вставляла нам палки в колеса. Она к тебе неровно дышит. Поиграй мускулами, похвали за ум и красоту. Тебе же не впервой. Ты опытный сердцеед, — я намеренно постаралась повторить те слова, что услышала в разговоре Тома и Итиро.
Томас понял, потер лоб, горько усмехнувшись, дернулся ко мне, но я пошла к себе в каюту. Рядом со мной с многозначительным видом плыл перезагрузившийся Невел. Открыв каюту, я громко спросила:
— Партию в маджонг?
Томас опять дернулся, но я обращалась лишь к голограмме.
— О, персональное приглашение? Почту за честь, — осклабясь, произнес стюарт.
… Мы и вправду сыграли с Невелом одну партию в упрощенный маджонг. Невел ввел в игру две свои голографические копии, поклявшись, что задал им отдельный алгоритм с независимыми параметрами и совсем не жульничает. Так я и поверила! В результате победила левая эмуляция стюарта, очень ворчливая и медлительная. Я отлично развлеклась, переругиваясь с «игроками» и стараясь выкинуть из головы разговор с Томасом. Мне это почти удалось, а вот Невел не выдержал и признался:
— Чувствую себя настоящим предателем. Так подставить хозяина! Практически способствовать его умерщвлению! Пэрри! Я все время материнкой чувствовал, что он врун и мерзавец каких мало! А что дальше? Если вдруг мы случайно войдем в Сеть, я сразу всех вас выдам?
— Эл что-нибудь придумает, — успокоила я Невела, цепляя кончиком пальца голографическую косточку с края «стены» (*позиция фишек в маджонге).
Я как могла утешала мистера Невела. А тот, утешившись, заявил, что я проиграла ему желание.
— Не было никакой ставки! Никто ничего не ставил! — возмутилась я.
— Я играл и выиграл!
— Ты же говорил, что это не ты!
— Ха! Я тут всё! Я «Звездный Ветер»! Будешь со мной спорить? — Невел прищурился, и с потолка из климат-системы на меня повеяло морозным холодом.
— Шантажист! Зачем компьютерной программе желание?! Чего ты желаешь?
— Я?! Ничего! У меня все есть! Я… Ладно! После фестиваля разберемся.
Мы договорились, что на яхте останется Эл. Мой приятель обещал присматривать за Огурчиком, запереть всех кибер-уборщиков и, если начнутся роды, немедленно мне сообщить. Эл и сам не рвался на Аквариус. Услышав за завтраком, что шум и гам праздника Эла не привлекают, а наоборот, напрягают, и что во время нашего отсутствия он с удовольствием пообщается с Невелом и поможет хакерам очистить яхту от шпионского оборудования, Айви одобрительно произнесла:
— Правильно. Нечего тебе там делать.
— Почему? — заинтересовалась Маша.
— Наш милый Феб рассказывал, что на фестивалях урожая под Штольцбургом собираются молодые люди брачного возраста. Пока одни женятся, другие заводят знакомства и отчаянно флиртуют. Такому красавчику, как Элу, не место среди заневестившихся девиц.
— Я киборг, — покраснев, напомнил мой приятель.
— Им все равно, — с сочувствием подтвердил Феб. — На Аквариусе женят всех.
— А как же Итиро? — простодушно поинтересовался Эл.
Мы все дружно посмотрели на Синклера. Итиро шевельнул бровью, откинулся на стуле, потянулся, словно заспавшийся до самого марта кот, и сказал:
— А почему бы нет? Чем я хуже Томаса? Не знаю, как насчет жениться, а приятно провести время не откажусь.
Все понятно. Будет на Аквариусе, как козел в огороде. Признаться, после подслушанного мной памятного разговора Синклера и Тома Итиро несколько упал в моих глазах. Но как забыть тот взгляд, устремленный на Машу, полный страсти, желания и какой-то… болезненной нежности? Интересно, что чувствует Мария. По ее взгляду на Синклера ничего не понятно. Жаль, что все это не мое дело.
— В последнее время на Аквариус из Кластера часто прилетают пары со специфической проблемой, — продолжил Феб. — Девушки, юноши, женщины и мужчины всех возрастов, те, кто считает своих киборгов «живыми». Их все больше и больше.
— Даже непробужденных? — спросила я.
— Да, — ответил Феб. — Законы Кластера здесь всем в зубах навязли. Для обитателей периферии ограничения Метрополии, как красная тряпка для быка. К тому же, любой киборг, ступивший на землю Аквариуса, становится свободным. Разумеется, к непробужденным циклонам это не относится — без хозяина они беспомощны. Будь Миа и Том и впрямь влюбленной парочкой, лучшего место для свадьбы им не найти.
— Тем более, за счет местной казны, — одобрительно кивнула Роузи.
Я улыбнулась, оценив шутку, надеюсь, не слишком кисло.
… Через два дня, когда со стоянки мэра нам вернули «парус»-челнок, Феб стартовал на Аквариус. Планета встретила нас жарким солнцем, одуряющими запахами травы и немелодичным стрекотанием местных кузнечиков. Челнок, управляемый лоцманом, сел в вип-секторе площадки для шаттлов, где нас приветствовал сам мэр. Господин Бауэрман был одет в запыленный костюм цвета хаки и кожаную шляпу. Мэр с комфортом довез нас до пригорода Штольцбурга на своем вместительном электрокаре. Под место проведения фестиваля была отведена огромная территория, ограниченная чахлым леском с одной стороны и водохранилищем с другой.
Мы вылезли из кара, осматриваясь. Масштабы будущего мероприятия впечатляли уже сейчас, хотя фестиваль должен был начаться только через два дня.
