А проснулась в своей кровати, услышав беготню и болтовню ребятни, собирающейся в школу. Кажется, Ава шикала на остальных, чтобы дали мне поспать, но у них не очень хорошо получалось, привычный спор о том, кто первым пойдёт в ванную, и кто слишком долго её занимает, заставил меня улыбнуться.
Не открывая глаз, сладко потянулась. Тело откликнулось лёгкой усталостью, но такой… приятной. Я вспомнилась, чем мы вчера занимались с королём в его постели, и довольно улыбнулась — не зря я мечтала именно в его объятиях узнать, что же это такое — быть с мужчиной. Учитывая его слова о моём воображаемом муже, всё бывает совсем иначе. Повезло мне.
Я почувствовала приятный запах, очень знакомый, но спросонья понять, чем пахнет, не могла. Οткрыла глаза и в тусклом свете из крохотного окошка разглядела на тумбочке огромный букет и что-то ещё непонятное, но объёмное. Дотянувшись до висящего над изголовьем магического светильника, включила его и обнаружила рядом с вазой, в которой стоял шикарный букет, большую стопку коробок.
Села на кровати и едва не наступила на что-то, чего прежде на полу не было. Вовремя отдёрнув ноги, обнаружила на маленьком пятачке пола огромную, в два охвата, корзину с фруктами, а в коробках оказались сладости — в основном шоколадные конфеты, но были так же зефир, пастила, мармелад и что-то ещё, я остановилась на восьмой коробке, а там их было десятка полтора.
Я не смогла сдержать улыбку. Король полумерами не ограничился, раз уж я сказала, что согласна взять фрукты и конфеты, он расстарался. А я и не против, в конце концов, у меня дети…
Дети… Окончание нашей вчерашней встречи всплыло в моей памяти, прежде всё заслоняло воспоминание об удовольствие от нашей близости. Теперь король знает, что это не мои дети. Но, если спокойно подумать — а какая ему разница? Я их родила или нет — теперь дети мои, ответственность на мне. Конечно, он считает, что только из-за детей я отказалась стать королевским целителем или официальной фавориткой, что означает проживание во дворце, но мы же нашли компромисс.
А значит, вряд ли он захочет докопаться до правды — зачем? Какая, по сути, разница?
Утешая себя подобными мыслями, встала, с трудом найдя место, куда ноги поставить, потом, крякнув, взгромоздила корзину на кровать — больше было некуда. Одевшись и умывшись, побежала на кухню, набрав в миску часть фруктов и сунув подмышку коробку конфет. Да, вчера мы и так всяких вкусностей в кондитерской накупили, но не могла же я съесть подарок короля одна. Буду каждый день брать по коробке, глядишь, и студентам нашим что-нибудь останется. Надеюсь, часть фруктов тоже удастся сохранить в погребе, там прохладно. А даже если и нет — сбережём семена, тройняшки нам десять таких корзин вырастят.
Угощение мои ребятишки встретили с восторгом, спокойно приняв моё объяснение, что это подарок от короля, что-то вроде премии за лечение его сына. Конечно, они уже знали, кто такие мои особые вечерние пациенты, но хранили это в секрете от кого бы то ни было — дети целительницы прекрасно знали, что такое «тайна пациента». А поскольку прихода-ухода короля с сыном и охраной не видели, то поверили, что именно тогда мне лакомства и принесли.
Сегодня наплыв пациентов был гораздо больше, чем на прошлой неделе — было много народа с дальних кварталов — туда тоже дошли обо мне слухи, — пришла мать одноклассника Ронта, две чопорные старушки — знакомые моей пациентки с шишкой на ноге, — и любовник пациентки под вуалью с той же проблемой. В общем, как я и предполагала, рекомендации моих пациентов послужили мне лучшей рекламой.
Приём затянулся, я едва успела освободиться и быстренько перекусить ко времени появления моего особого пациента. Сегодня я закончила лечить ручку Эррола. Конечно, будь это рука взрослого мужчины, я провозилась бы в несколько раз дольше, но пальчики шестилетнего малыша были совсем крохотные, сил и времени требовали намного меньше, чем один палец его отца. Но впереди было самое сложное — ноги, и вот они-то займут гораздо больше времени, поскольку и травмы на них обширнее и тяжелее.
А вот короля я, наверное, вылечу намного быстрее. Εсли он и впредь будет доводить меня до такого всепоглощающего восторга в постели, то очень скоро станет самым здоровым человеком в королевстве. И его горящий, пристальный взгляд давал мне понять, что будет доводить, непременно будет.
Сегодня, в ожидании портала во дворец, я была гораздо спокойнее, прежде меня пугала неизвестность, сейчас я уже знала, каким чудесным любовником был король, и сколько удовольствия он может мне доставить, страха больше не было, хотя некий трепет всё же оставался.
Мы вновь оказались в той же комнате, только на этот раз стол был другой, немного больше, и был он сервирован полноценным ужином на двоих, что меня порадовало — пара наскоро проглоченных бутербродов после тяжёлого дня не сильно притушили мой голод. И как только король догадался?
Блюда были явно от королевского шеф-повара, сервировка тоже, но меня, правнучку герцога, шеренга столовых приборов точно напугать не могла. Так что, в грязь лицом я не ударила, и не важно, что в последние годы обходилась одной вилкой для всех продуктов, сейчас не ошиблась ни разу. И была горда собой.
За обедом мы в основном молчали. Король поинтересовался моим самочувствием, я поблагодарила его за фрукты и конфеты, в остальное время мы наслаждались отлично приготовленными блюдами, я-то точно наслаждалась. Οтдав должное десерту, я отложила салфетку и стала ждать знака короля, что вот сейчас всё продолжится так же, как и вчера. Мне снова сесть ему на колени и повторять все его действия? Или сегодня что-то будет иначе.
Но король продолжал сидеть за столом, молча меня разглядывая. Поймав мой вопросительный взгляд, улыбнулся уголком рта и тоже отложил салфетку. Но не встал, а продолжил меня рассматривать.
— Когда ты вчера уснула… — сказал он, наконец, и я понадеялась, что не покраснела, поскольку стало неловко за свою вчерашнюю истерику. Надеюсь, я во сне слюни не пускала? — Я смотрел на тебя — ты выглядела совсем юной, с этими распущенными волосами — я до этого и не догадывался, что они у тебя такие светлые, когда убраны в гладкую причёску, кажутся гораздо темнее. А еще у тебя, оказывается, кудри, зачем ты так над ними издеваешься?
— Так удобнее, — пожала я плечами, потому что с гладко зачёсанными волосами я казалась старше, а с распущенными кудрями ни за что бы не смогла выглядеть тридцатилетней матерью подростков. — Не мешают лечить людей.
— И скрывают твой возраст, — кивнул мужчина. — Как и серьёзное выражение лица. Но во сне ты расслабилась и казалась совсем девочкой. Мне даже показалось, что я видел тебя прежде.
— Вам показалось, — тут я уже не лукавила. — Мы никогда не встречались до того случая возле рынка.
— Лично не встречались, верно. — Король вдруг встал, прошёл к камину, взял с полки что-то, похожее формой на книгу, и протянул мне. — Не сразу, но я всё же вспомнил. Разверни.
Это нечто было завёрнуто в шёлковую ткань и на ощупь на книгу уже не походило. Толстые края, тонкая середина. Картина в раме — я догадалась ещё до того, как развернула ткань.
Увидев изображение, ахнула. Едва удержала портрет в трясущихся руках и в ужасе посмотрела на короля.
— Откуда?.. — только и смогла выдавить из себя.
— Поднял архивы дипломатической переписки. Этот портрет прислали моему отцу одиннадцать лет назад — девочку прочили в невесты моему брату Олдвену, когда она подрастёт, конечно. Но он выбрал Мэнору, вторую дочь короля Этелредии, на которой женат вот уже почти десять лет.
— И вы запомнили?.. — мои губы с трудом шевелились, я поверить не могла, что мой портрет, написанный двенадцать лет назад, окажется здесь. Даже не совсем мой, в оригинале это был огромный парадный портрет всей нашей семьи — моих родителей и их шестерых детей, — а тот, что я держала в руках, только с моим лицом, был уже списан с него. Потому что для маленького я не позировала.
