— Отчего это?! — насторожился Пустотник.
— Я подарила свою жизнь Короналю, — призналась Нова. — Я не хочу вас обманывать и не хочу ранить ваши чувства. Я знаю теперь, как это больно. Даже если я поеду с вами… даже если Корональ отдал бы меня вам, мы бы не успели…
— Чушь! — выкрикнул Пустотник страстно. — Ерунда! Я служу самому Понтифику, и кто, как не он, может отменить дарение?! Одно его слово — и вы будете свободны…
— Но я не хочу, — перебила его Нова. Пустотник гневно мотнул головой. Золотые кудри рассыпались по его плечам.
— Не хотите жить? — неприятным скрипучим голосом произнес он. — Хотите умереть? Какая смешная глупость!
Нова нахмурилась.
— Я не смеялась над вашими чувствами, — строго произнесла она. — Отчего вы смеетесь над моими?!
— Оттого, что ваше желание отдать самое драгоценное, что у вас есть — жизнь, — в никуда просто смешно! Вы похожи на капризного ребенка, который не получил желаемого и решил погибнуть всем назло!
— Вовсе нет! — выкрикнула Нова. — Это не каприз и не прихоть! Жизнь дарят по велению души!
— Тогда ваша душа велела так, сегодня она может велеть иначе, — неприятно рассмеялся Пустотник. — Я же предложил вам все исправить. Вернуть дар забыть обо всем, принадлежать мне и прожить долгую и счастливую жизнь. Это я вам предлагаю.
— Но я не хочу, — забормотала Нова, понимая, что это вполне во власти Пустотника. — Я не хочу…
— Жить не хотите?!
— Я вам не хочу принадлежать…
— Ах, вот как! — ядовито рассмеялся Пустотник, ухватив Нову цепкими пальцами за руку. От его былого пыла и трепетного смущения не осталось и следа. — А ну, пойдем!
— Нет! — заверещала Нова, упираясь. Но худощавый, хрупкий на вид золотоволосый Пустотник оказался крепок. Он силой потащил упирающуюся девушку, и не отпустил ее о тех пор, пока не доволок до покоев Короналя.
— Ты все равно будешь моей! — яростно выдохнул он. — Я не дам тебе умереть!
— Нет, нет, нет! — кричала Нова, стараясь вывернуть свою руку из его цепких пальцев. — Я не хочу, чтобы вы решали все за меня! Я не хочу! Это мой выбор! Я не хочу быть вашей!
Но в Пустотника словно демон вселился, он не слышал и не хотел слышать слов Новы. Для себя он уже все решил — тем более, что хорошенько помнил предсказание Понтифика касательно Новы. «Она понесет от меня, и родит будущего Короналя! — думал с остервенением Пустотник. — Ей на роду написана долгая жизнь, а раз Корональ ее отверг, и если только я могу помочь ей спасти жизнь, значит, она моя и родилась уже моею! Значит, все, что я делаю — это веление судьбы и воля Понтифика! Все верно…»
С треском он распахнул двери в покои Короналя и грубо впихнул в комнату рыдающую Нову, и следом сам зашел.
Корональ, который с Прекрасной в это время ласкался в постели, даже не шевельнулся, даже не оглянулся на шум. Он был очень занят — изучал грудь обнаженной девушки, пробовал на вкус ее кожу, оценивал губами упругость ее сосков. Прекрасная, рассыпав черные волосы по белоснежным простыням, млела и томно постанывала под его ласкающими губами и руками. От вида этой страстной и бессовестной картины у Новы слезы так и брызнули из глаз, она отвернулась и крепко зажмурилась, чтобы не видеть сквозь полупрозрачные шторы шевелящиеся на постели силуэты. Ей невыносимо было думать, что Корональ, всего несколько часов назад так же нежно ласкающий ее, теперь любит с той же страстью Прекрасную.
— Какого демона тебе надо, — нехотя буркнул Корональ, отрываясь от своего приятнейшего занятия. — Ты, видно, совсем потерял совесть и всякое уважение ко мне, Пустотник, коли врываешься вот так в мои покои.
— У меня срочное дело, — нервно ответил Пустотник, прохаживаясь мимо постели Короналя, заложив руки за спину. — Я хотел просить кое о чем прежде, чем уеду.
— Уже собираешься? — поинтересовался Корональ, неспешно натягивая халат на плечи и повязывая пояс. Он ладонью отвел тонкую ткань занавеси прочь и встал с постели. Нова глянула на него, снова залилась слезами, ткнув лицо в ладони, отирая мокрые глаза пышными волосами. Корональ рассматривал ее так, словно не знает вовсе, словно не может припомнить ее лица. Так, словно она ему совсем безразлична, и никогда особенной не была. Одна из сотен его женщин…
— Да, прямо сейчас, — ответил Пустотник. — Чего тянуть. Но прежде хочу попросит о подарке. Вот эту женщину хочу. Ты мне ее предлагал как-то — теперь я согласен.
— Предлагал? — удивился Корональ, стараясь заглянуть Нове в лицо и припомнить, когда это он был так щедр. — Хорошенькая… Нет, Пустотник, видно, я погорячился. Она слишком хороша, чтоб я тебе ее прост так отдал. Это все же моя женщина; и кто знает, может, однажды я снова захочу ее попробовать. Нет, Пустотник. Я не отдам тебе ее.
На постели, словно затаившаяся змея, Прекрасная даже дышать перестала. Кто знает, отчего заупрямился Корональ- из чувства собственника или ему Нова понравилась, а может, память всколыхнулась и подкинула ему какое-то теплое ощущение по отношению к этой девушке. Да только и Прекрасная, и Пустотник едва ли зубами не заскрежетали от досады.
Нова же с надеждой подняла зареванное лицо и глянула умоляюще Короналю в глаза.
— Не отдавайте меня, Ваше Величество, — прошептала она побелевшими губами. — Я хочу быть здесь, с вами! Хотя бы служанкой — но с вами…
— Ты обещал! — прорычал Пустотник, заслоняя собой девушку, распростершуюся на полу. — Отдай ее мне! Я хочу ее!
— Ха! — усмехнулся Корональ. — Как странно! Для Пустотника у тебя слишком хорошая память!
— У меня хорошая память тогда, когда дело касается святого, а любовь — это…
— Я не знаю, что это, — резко оборвал Корональ Пустотника. — Поэтому не нужно мне рассказывать о высоких материях! Скажи мне, что я выгадаю из этой сделки, и я подумаю, так и быть.
— Магия, Корональ, — посмеиваясь недобро, ответил Сайрус. Его трясло, когда он опустил в карман руку и достал плотно опечатанный сосуд, в котором плескалась живая нежная зелень. — Целый круг твоего танца. Тот самый, который ты прошел с трудом. Я верну тебе ее, и ты сможешь пропустить целый один танец. Одно испытание. Не нужно насиловать себя и партнершу. Не нужно страдать. Не нужно бояться, что ты не выдержишь, уронишь девушку в голодную бездну, — голос Пустотника стал вкрадчивым и почти нежным. — Ты ведь не хочешь этого делать а? — Корональ бросил на Пустотника быстрый взгляд, в глазах его промелькнуло какое-то воспоминание, но тут же потухло, так и не обретя конкретных очертаний. — Не хочешь, я вижу. Кто знает, кто к тебе приедет в следующий раз, и сколько кругов потребует? Пять? Четыре? В моей власти сделать так, что ты не вынесешь, нет, не вынесешь. Ты силен, но у любой силы есть свой предел. Ты бросишь ее. Бросишь, чтобы спастись самому, потому что ты нужен королевству. Без тебя ему конец; без тебя о равновесии можно будет позабыть на долгие годы. Голод, мор, суровые зимы, нещадные палящие летние дни… Ты бросишь ее. Об этом тебе нашепчет здравый смысл, и потом всю жизнь ты будешь слышать ее последний крик, полный ужаса.
— Мерзавец! — выдохнул Корональ яростно. — Шантажист!
— Да, — сладко улыбаясь, согласился Пустотник. — Именно. Я хочу, чтоб ты понял хорошенько, упрямый мальчишка, какова истинная мощь моей власти. Так что свой характер ты прибереги для кого другого, и гонор мне свой не показывай.
— Вот отчего Пустотников лишают памяти, — с ненавистью произнес Корональ, сверля взглядом Пустотника, — и мне очень интересно, отчего ее не лишен ты!
— Любовь, — ответил улыбающийся Пустотник. — Все это я делаю ради любви. Любовь придает мне сил. О, знал бы ты, друг мой, какая это великая сила! — Пустотник тихо рассмеялся, обходя разозленного Короналя кругом. — Ну так что, мы договорились? Ты отдаешь мне девушку, а я тебе — магию, или ты н отдаешь мне девушку — а я предоставляю тебе целый букет разнообразнейших проблем и бед! У тебя не будет времени валяться с твоими шлюхами в постели, — Пустотник кинул брезгливый взгляд на Прекрасную, — ты будешь денно и нощно танцевать, пока кровь у тебя из ступней не потечет. Но и тогда ты тоже будешь танцевать, чтоб спасти королевство. Интересно, ты выдержишь?
