— Ох, — стонет Нова, сгорая от стыда, когда Эллиан устраивается удобнее и гладит ее там, рассматривая, любуясь, видя, как ее возбуждение нарастает все больше.
Его ладони обнимают ее бедра крепче, крепкие поцелуи расцветают огненными цветами на ее тонкой коже, на самой мягкой и интимной внутренней стороне бедра, на голеньком розовом лобке, на бутоне розовых припухших губ. Нова чуть слышно взвизгивает, когда Корональ пальцами раскрывает ее и лижет — неспешно, — от горящей желанием дырочки до маленькой возбужденной точки, которой и касаться-то невозможно.
Его язык прижимает это чувствительное место, теребит его, и Нова заходится в нервной дрожи, в криках и стыдливых стонах. Его ладони удерживают ее ноги разведенными почти против ее воли, Нове оглушительно стыдно — точно так же, как и в прошлый раз, — оттого, что Корональ видит ее такой, бесстыдно раскрытой перед ним, возбужденной, содрогающейся от наслаждения. Запах возбуждения, перемешанный с ароматом масла, касается обоняния девушки, бьющейся в руках мужчины, и разум ее воспламеняется. Она почти кричит, когда в ее жаждущее лоно входят пальцы Короналя, — глубоко, жестко, — и начинают толкаться в ее тело, наполняя ее абсолютным блаженством. Этой ласки Нове нужно совсем немного, всего десяток толчков, и бьющаяся, стонущая девушка замолкает, кончая, выдыхая рваными стонами свое наслаждение, покуда палец Эллиана поглаживает упругую возбужденную точку, отмечая каждый спазм, что охватывает ее тело.
— Какая ты горячая, — шепчет Эллиан, целуя ее живот, считая губами ее бешено бьющийся пульс. — Ну, подаришь мне себя?
Нова покорно разводит вздрагивающие колени. Такая — измученная, раскрасневшаяся, с разведенными ногами, — она делается еще красивее и еще желаннее.
Ее лоно обжигающе горячо и тесно, хотя девушка и кончила только что. Корональ проникает в нее нетерпеливым глубоким толчком и ждет, когда Нова обнимет его, принимая.
Теперь их глаза горят прямо друг против друга, горячее дыхание перемешивается, и они сливаются воедино так, как и должно влюбленным — неспешно, страстно и нежно.
— Мой Великий Корональ, — шепчет Нова, целуя его губы. — Я принадлежу только тебе! И буду принадлежать тебе даже после смерти.
Он не отвечает; удовольствие кружит его голову, прекрасное тело его Короналевны доставляет ему столько ощущений, что он забывается и стонет в любовной пытке, обнимает ее шелковистые бедра и толкается сильнее, желая услышать и ее стон наслаждения. Его движения становятся все жестче и сильнее, Нова опять проваливается в обжигающую магию любви, которая пробегает по ее крови и заставляет девушку отдаваться Короналю со страстным бесстыдством, без всякого стеснения.
Ее горячее влажное тело напрягается под ним, выгибается дугой, и Корональ присоединяется к наслаждению Новы, яростно вколачиваясь в ее тело, стискивая ее бедра до боли, крепко.
***
А в опустевшем гареме, в веселенькой золотой клетке, небрежно накрытой шелковым платком, правильно держал за шкирку беленькую симпатичную крысу отважный и жирный Бон.
Конец
