Ну вот опять началось.
— И неуклюжая! Кляча.
— Есмина, — тихо, но строго произнес отец, — мне за тебя стыдно.
— Хочу другую няньку. Добрую. Эта злая.
Да, я очень злая. Особенно когда думаю о том, как быстро ускользает время. Течет сквозь пальцы оставляя за собой пустоту и горький привкус.
Мне надо добраться до Рубиновой Слезы, а вместо это я буду вынуждена нянчиться с невоспитанной девчонкой. Вдобавок внимание на меня обратили, и теперь точно весь замок запомнит. Лишний раз никуда не сунешься.
И ведь не откажешься же. Императору никто не смеет перечить. Уж я так точно.
Потому что он пугает меня до дрожи под коленками.
— Я не злая, — сдержанно произнесла, потому что правитель смотрел в упор, ожидая от меня хоть какой-то реакции, — я строгая.
— Строгая – безногая, — срифмовала Есмина и показала мне язык.
— Еся! Накажу, — пригрозил отец, — заберу у тебя крылья до 18 лет и не дам обращаться.
Эта угроза подействовала моментально. Мерзавка нахохлилась, села ровно и пробузела себе под нос:
— Я больше не буду.
— Надеюсь.
Лично я ни на что уже не надеялась. Это она перед суровым папой притихла, а как только останемся вдвоем — все начнется заново.
— Идите. Покажи Марии свои комнаты.
— Хорошо, папочка, — она проворно спрыгнула с кресла и побежала к двери, попутно наградив меня мрачным взглядом.
— Удачи, — сказал император без тени улыбки, — надеюсь, у вас все получится. Даю неделю. Если не сработаетесь, отправлю обратно к Офелии.
Это правильное решение. Верное. Мне крайне важно вернуться обратно.
— За ребенка отвечаешь головой. Если с ней что-то случится, пеняй на себя
Зря он это сказал. Потому что Есмина, уже выскочившая в коридор, все услышала. И пользуюсь тем, что отец ее не видит, показала мне кулак. Оставалось только гадать, чем все это закончится.
Тяжело вздохнув, я отправилась следом за своей своенравной подопечной. Она уже унеслась вперед к белым дверям, затейливо расписанным золотом. Проворно заскочила внутрь, захлопнув их перед моим носом.
Я дернула ручку – заперто.
— Есмина открой!
В ответ тишина
— Открой живо, — я начала дергать сильнее и стучать ладонью по двери.
Ноль реакции.
— Есмина! — гаркнула я, так что сама испугалась своего голоса.
— Кх-кх, — раздалось позади меня.
От неожиданности я вскликнула и, испуганно подскочив, обернулась. За спиной стоял император и с непроницаемым выражением лица смотрел на меня. Как он вообще оказался здесь? Я не слышала его шагов.
— Простите. Дверь. Захлопнулась. Я вот пытаюсь попасть. Внутрь.
Ну что за дура. Понятно же, что не наружу.
Он молча протянул мне небольшой золочёный ключ с резной ручкой и ушел, а я, проводив его затравленным взглядом, снова развернулась к двери и отперла замок.
Ну все, нахалка, сейчас получишь.
Распахнув дверь, смело шагнула внутрь, за что тут же поплатилась. Раздался какой-то подозрительный скрип, и на меня сверху выплеснулась вода, а следом раздался счастливый детский смех:
— Курица, курица, мокрая курица, — повторяла она, прыгая на одной ноге, а у меня медленно, но верно повышался градус бешенства.
— Сиди здесь, — прорычала я, — сейчас переоденусь и вернусь.
Она снова показала мне язык и ускакала куда-то вглубь своих комнат.
Я заперла ее, опасаясь, что сбежит, пока меняю одежду, и со всех ног припустила себе. Достала из шкафа сухое платье, быстро переоделась и обратно. День обещал быть долгим.
Через полчаса я снова оказалась в своей комнате и снова переодевалась. В этот раз мерзавка якобы случайно вылила на меня содержимое чернильницы, испачкав не только платье, но и руки по самый локоть.
Ладно, потом ототру. Если силы будут.
К вечеру я уже дымилась от ярости. У меня нет терпения, нет педагогического такта, нет идей чем можно увлечь ребёнка ее возраста. Весь мой присмотр сводился к тому, что я бегала за ней и орала, как потерпевшая. Нельзя, не лезь, сиди тихо.
А она с упоением мотала мне нервы. Я переодевалась еще дважды, чуть не сломала себе шею, пока снимала ее с дерева, растущего во дворе — это мы так погулять вышли. Обед вспоминать совсем не хотелось, потому что она ныла и причитала о том, что все не вкусно, и пыталась закидать меня жеваным хлебом. Потом были занятия и, к счастью, здесь меня ждал хоть небольшой перерыв — я сдала хулиганку пожилому учителю, а сама плюхнулась на диванчик в углу и кое-как переводила дух.
Укладывала ее тоже с боем. Умываться она не хотела, спать не хотела, читать тоже. Ей бы только носиться кругами и орать.
Мне удалось ее утихомирить, только когда на город опустилась густая ночь. Девочка заснула, а я обессиленно растянулась у нее в ногах, не в состоянии заставить себя подняться.
Надо идти к себе. Завтра снова в бой. Мне потребуется много сил. О-о-очень много.
Мерзавка категорически отказывалась слушаться и, кажется, задалась одной единственной целью — довести меня до нервного срыва. Вот как, скажите на милость, общаться с человеком, если он на любую фразу корчит гримасы и показывает язык, а стоит отвернуться, как же норовит улизнуть?
Ее присутствие меня тяготило настолько, что я была готова прямо сейчас собрать свои скудные манатки в узелок и печально удалиться в туман.
— Принеси мне сок! — скомандовала Есмина, когда я разбиралась в завалах ее игрушек.
— Нельзя. Скоро обед.
— Я хочу сока! — она капризно топнула ногой, — немедленно.
— Нет!
— Мне все няньки сок приносили, когда я того требовала.
— А я не принесу. Вот поешь нормально, там и пей хоть сок, хоть компот, хоть воду из лужи.
— Ты должна мне прислуживать.
— Твой отец сказал, что я должна тебя воспитывать и не давать тебе творить глупости.
— Но…
— Все разговор закрыт.
Возможно, я должна была быть с ней мягче, но у меня не получалось. Внутреннее напряжение постоянно было со мной и никуда не уходило. Я просто бездарно теряла время!
Обеда она так и не дождалась. Нашла где-то шоколадку и, выскочив из комнаты, попыталась втихаря ее съесть, но я услышала шелест обертки.
— Это мое! — заголосила девочка, когда я отобрала у нее трофей.
— Потом получишь, после еды.
Мне пришлось поднимать руку повыше, потому что она прыгала как мартышка, размахивая руками.
— Отдай.
— Нет.
Я попятилась и оступилась, отвлеклась на долю секунду. Есмина тут же этим воспользовалась, вырвала у меня из рук шоколадку и бросилась наутек. Я за ней. Один поворот, второй, третий и я потеряла ее из виду.
— Есмина!
Бесполезно. Ее нет, ускакала, снова оставив меня в дураках.
Куда она могла деться? Я же не так уж и сильно от нее отстала, чтобы упустить из виду. Я вернулась немного назад, осмотрела коридор, стены, пол…и нашла потайную кнопку, спрятанную в самом низу, возле ажурного плинтуса. Легонько надавила на нее, и тут же неподалеку в стене отъехала незаметная панель, открывая проход в узкий потайной лаз. Вот значит, как она ушла.
Внутри было темно — только редкие лиловые искры освещали путь и, мне совершенно не хотелось туда лезть, но сердить императора драконов хотелось еще меньше. Поэтому выдохнула и бочком протиснулась внутрь, радуясь тому, что так исхудала.
За моей спиной с плавным шипением закрылась потайная дверь. Сразу показалось, что воздуху стало меньше и кирпичные стены начали давить своей массивностью. Пришлось напоминать себе, что клаустрофобией не страдаю, темноты не боюсь, и вообще девочка не из робких.
Вскоре выяснилось, что это не просто одинокий проход, а целый лабиринт, затерянный среди массивный стен замка. Узкий, низкий, пугающе холодный. В нем было страшно. Я продвигалась вперед со скоростью черепахи, пытаясь запомнить куда сворачивала. Налево, направо, снова налево.
Жутко, до дрожи. Тут запросто потеряешься и никто никогда не найдет. Орать можно до потери пульса — никто не услышит.
