Моя мать была мудрой женщиной. Нежной и доброй. К сожалению, она знала, что лучше не ходить без какой-либо защиты. Две мишуа уже подверглись нападению, и наши часовые предупреждали племя об угрозе голодных зверей, поскольку холодное время года неумолимо тянулось.
Моя мать была умной, но совершила ошибку. «Неверный выбор», как сказала бы Бэт. Так же, как и Хана. Они обе знали, что лучше не покидать лагерь без защиты.
Эта мысль врезается в меня, сдавливая грудь, пока я не начинаю задыхаться. Все это время мне казалось, что вина целиком лежит на мне. Судя по выражению лица моего отца, он чувствовал то же самое. Поэтому он переключил свое внимание на что-то другое, решив поверить, что его предало племя. А я? Я замкнулся в себе, полагая, что не заслуживаю любви.
Но я не врал. Я действительно люблю Бэт. Я думал, что это не имеет значения. Что моя любовь не имеет значения, учитывая мое прошлое.
Напротив, это единственное, что имеет значение.
— Присоединяйся ко мне, сынок. Присоединяйся к Лафе, и мы заставим Дексара заплатить за высокомерие его отца.
Отдаленно я понимаю, что битва подходит к концу. Вуальди бежали, и даже некоторые из воинов Лафы отступают, вероятно, надеясь избежать наказания, которое они должны понести за предательство своего народа.
— Ты ошибаешься, — выпаливаю я. — Твой разум исказился, и ты даже не видишь, что натворил. Ты мог бы остаться и стать отцом. Вместо этого ты присоединился к вуальди? Мне стыдно, что меня называют твоим сыном.
Лицо моего отца становится еще более багровым, костяшки его пальцев белеют, когда он сжимает свой меч. Затем он бросает взгляд за мое плечо, и медленная улыбка расплывается по его лицу.
— Думаю, у меня есть кое-что, что заставит тебя передумать.
Вдалеке ревет Ракиз, и я поворачиваюсь, моя кровь стынет в жилах, когда Перик и Зетри тащат Бэт и Неваду на поле боя, недалеко от входа в лагерь.
— Ты умрешь за это, — выдыхаю я, поворачивая мишуа.
— Будь осторожен, угрожая мне, сынок. В настоящее время у меня есть все, что тебе дорого.
Лицо Бэт побелело, а Невада раскраснелась от ярости. Обе женщины дрожат, и Ракиз проносится мимо меня на своей мишуа, покидая Лафу, оставляя того на Текара.
Пока я выбираю и отбрасываю возможные варианты, моя мишуа как раз поравнялась с мишуа Ракиза, Он смотрит на меня, и мы автоматически расходимся, подходя к женщинам с противоположных сторон.
— Осторожно, — голос Перика проносится над оставшейся битвой. Он показывает мне длинный нож в своей руке, смертоносное лезвие расположено рядом с нежной кожей Бэт.
На мне ее драконья чешуя. То немногое, что у нее было, прикрывает мое сердце.
— Отпусти их или умрешь, — рычу я, и Перик ухмыляется мне.
— Ты, кажется, не понимаешь, — говорит он. — Ты больше не указываешь мне, что делать. Теперь я буду говорить вам, что делать.
— Перик? — голос Тазо хриплый, и я встречаюсь с ним взглядом. Он приближается с юга, в то время как Ракиз двинулся с севера, и я подталкиваю свою мишуа вперед с востока, пока Тазо отвлекает Перика и Зетри.
Зетри дергает головой, встряхивая Неваду. Рядом с ним она выглядит как ребенок, и Ракиз замирает, когда Зетри сжимает ее шею. У него нет оружия, но оно ему и не нужно. Он мог бы в одно мгновение свернуть ей шею.
Тазо придвигается ближе, его отчаянный взгляд встречается с моим.
— Чего ты хочешь? — рычит Ракиз, и Зетри смеется.
— Возьми свой меч и вонзи его себе в сердце. Тогда я оставлю ее в живых.
— Нет, — отвечает Невада. — Нет, нет, нет, нет!
Она извивается в руках Зетри, и он рычит, встряхивая ее.
— Карья, дело сделано, — говорит Ракиз, и Перик улыбается мне, когда я спрыгиваю с мишуа.
Из-за моего плеча доносится голос отца:
— Я хочу, чтобы у тебя было все, что ты хочешь, сынок. Если ты хочешь эту странную, инопланетную женщину, ты ее получишь. Пока ты будешь с нами заодно.
Тазо придвигается ближе к Бэт, и я поворачиваюсь к отцу, надеясь отвлечь его.
— Если я присоединюсь к тебе, ты освободишь обеих женщин.
Отец задумчиво наклоняет голову.
— Нет, — раздается голос, и мы все оборачиваемся. Каким-то образом Киллис все еще жив. Он сидит на мишуа, вероятно, сводя бедное животное с ума своим запахом. Он лишил ее рогов и завязал ей пасть, расположив острые куски дерева вдоль нижней стороны седла, которые впиваются в чешую мишуа, так, что кровь течет по ее бокам.
— Какого хрена вы до сих пор не убили этого мудака? — спрашивает Невада, и Зетри дает ей пощечину. Ракиз делает шаг вперед, все его тело сотрясается от ярости.
Появляется Джавир, его лицо бледнеет, когда он смотрит на Бэт.
На другом конце поля боя кто-то рычит, и мы все оборачиваемся, когда Текар вонзает свой меч в живот Лафы. Но у меня нет чувства удовлетворения, когда предатель падает на землю.
Текар спрыгивает со своей мишуа и прекращает страдания Лафы, его глаза становятся жесткими, когда он поднимает голову и оценивает нашу текущую ситуацию.
Киллис рычит, когда Текар садится на свою мишуа и направляется к нам, размахивая мечом и с непринужденной легкостью обезглавливает убегающего Вуальди.
— Мы предложили пощадить женщин и детей, а вы отказались, — говорит Киллис. Он улыбается Неваде. — Я же сказал, что выколю тебе глаз.
Она холодно приподнимает бровь, но ее лицо бледнеет, когда Зетри хватает ее за волосы, готовый потащить к Киллису.
Бэт кричит, протягивая руку к подруге, и я бросаюсь к ней, прежде чем осознаю, что делаю.
— Э-э-э, — говорит Перик. Он ранит ножом бок Бэт, и я делаю шаг вперед, затем замираю, когда он держит нож близко. — Я выпотрошу ее у тебя на глазах, Зарикс.
Никогда прежде я не чувствовал себя таким беспомощным.
Я бы сам тысячу раз насадился на этот нож, если бы это гарантировало, что эта участь не коснется Бэт, но все, что я могу делать, это смотреть и ждать, надеясь на свой шанс.
У меня не отнимут Бэт.
Джавир поднимает голову из-за одного из огромных валунов, отмечающих вход в лагерь. Он встречается со мной взглядом, и я ловлю блик клинка, прежде чем он снова наклоняет голову.
Он показывает мне свое оружие. Я снова перевожу свое внимание на Бэт, которая смотрит на меня, и слезы текут по ее щекам.
Мы говорим на двух разных языках, а коммуникаторы — единственный способ понять друг друга. И все же я запомнил движения ее губ, когда она говорила, что любит меня.
Она произносит эти слова беззвучно, со слезами на глазах, и я делаю шаг вперед.
— Возьми меня вместо нее, — говорю я.
— Нет, — рычит отец, но я не обращаю на него внимания.
Киллис изучает меня и смеется.
— О, как низко падают эти гордые воины, так быстро просящие милостыню. Ваши племена будут истреблены благодаря нескольким слабым инопланетным женщинам.
И именно этот момент Джавир выбирает для удара.
БЭТ
Мой бок горит, но если эти ублюдки думают, что убьют нас на глазах у наших воинов, то они идиоты. Мое сердце болит от выражения лица Зарикса, когда он смотрит на меня, дрожа от ярости.
Это его отец рядом с ним. Огромный воин на мишуа. Я вижу сходство в том, как они выглядят, и чуть ранее он назвал Зарикса «сыном». Лицо Зарикса полностью закрылось при этом слове, и он больше не смотрел на своего отца.
Перик слегка поворачивается, и мне удается встретиться взглядом с Невадой. Ее глаза ясные и жесткие, и выражение ее лица помогает мне бороться со страхом, который угрожает подняться и захлестнуть меня.
Я делаю глубокий вдох, и она едва заметно кивает. Мы оказались на этой планете не для того, чтобы умереть ужасной смертью.
— Меня сейчас стошнит, — бормочу я, и Перик машинально слегка отстраняется назад. Затем мудак, держащий Неваду, кричит, и я покрываюсь холодным потом, когда вижу синее лицо Джавира, его челюсть сжата в тонкую линию — выражение, которое я слишком хорошо знаю.
