Но это был не Алекс. Я чувствовала. Знала наверняка…
Может, он успел улететь? Или добирается иным путем? Вдруг та перестрелка и пожар не имеют к нему ни малейшего отношения? Может, он уже здесь и вот-вот войдет в эту дверь?
Вернулся врач вместе с высоким худым фельдшером. Фельдшера позвали так как он мог переводить. Врач предложил не тянуть до завтра и срочно прооперировать, но я отказалась. Его убеждения не действовали. Я верила в Алекса.
Он точно успеет. Должен…
А я не должна сдаваться. Хоть боль становилась сильнее едва ли не с каждой минутой. Даже сходить в туалет становилось той еще проблемой. Еще час назад думала сбегать отсюда. Куда – не знаю, просто сбегать. Но сейчас об этом не могло быть и речи.
Мне снова что-то укололи, что-то сказали…
Скоро все закончится. Так или иначе, но закончится.
В какой-то момент я отключилась, не выдержав мучений.
Когда открыла глаза, меня везли куда-то на каталке. Над головой пролетали большие круглые лампы. Впереди маячил медицинский халат.
- Куда… Куда меня везут?
Сил говорить не было, слова будто застревали в горле. А они понятия не имели о чем я говорю. Хотела встать, но не получилось. Тело будто весило тонну и было намертво приклеено к каталке.
Меня завезли в широкий просторный лифт. Ехал он вверх или вниз – не знаю, но поняла, что впереди ждет операционная. Врачи решили не ждать и сделать все как можно быстрее.
Сердце тяжело забилось. Взгляд заволокла мутная пелена. Затем в глаза ударил яркий свет. Почувствовала, как игла впивается в мою руку. Разглядела в пелене приземляющуюся мне на лицо кислородную маску и отключилась.
Свет появился внезапно. Сперва в виде точки, потом вырос до размеров комнаты. Было утро. Солнце только-только показалось из-за горизонта и небо пестрело всевозможными цветами. За окном все зеленело, пестрели красным аккуратно высаженные цветы, откуда-то слышался гул автомобилей.
Повернула голову. Увидела стоявшую рядом со мной стояла капельницу, какой-то аппарат, похожий на холодильник в миниатюре.
Что…
Они все-таки сделали это…
Хотелось кричать, но на крик не было сил. Даже на то, чтобы не смыкать веки, их едва хватало. Будто меня опустошили…
Впрочем, так оно и было.
В комнату вошла молоденькая медсестра, что-то улыбаясь сказала. Так и хотелось вломить ей по лицу. Улыбается она. Наверняка поздравляет с успешно перенесенной операцией.
Успешно, блин…
Врагу не пожелаешь такого успеха…
Боли не было. Лишь усталость и чувство, будто вот-вот снова отправлюсь в небытие. Я бы и не отказалась оказаться там, где нет ни страданий, ни боли, лишь бесконечное и вечное ничто.
Медсестра сменила капельницу, улыбнулась и вышла.
Чтоб его все…
Ну почему я выбрала именно эту страну? Почему попала именно к этим врачам?
Не хотелось ничего. Даже жить. Даже дышать.
Живот казался нечувствительным, как щека после визита к стоматологу.
Пришел врач. Опять в компании того же фельдшера.
- Что вы сделали? – я презрительно посмотрела на них.
- Спасли жизнь вам и вашему ребенку.
- То есть? Вы не…
- Все хорошо, успокойтесь. Ваш ребенок здоров, беременность идет успешно.
- Вы же говорили, что… Не врите мне!
- Мы не врем. Вчера передали данные с вашей родины. Мы нашли в них то, что нужно и спасли жизнь вашему сыну.
Все еще не верила. Посмотрела в глаза врачу, затем фельдшеру. Закатила веки. Он справился! Черт, Алекс справился! Скоро он будет здесь, со мной и малышом. Громко засмеялась как никогда в жизни. Это был приступ какого-то неконтролируемого смеха, будто в меня что-то вселилось.
Он смог!
Я будто взлетела в небеса и парила там некоторое время, пока меня не опустил обратно голос врача и перевод фельдшера.
- Побудете у нас два-три дня и мы вас выпишем.
- Спасибо! – я была готова расцеловать их.
Со слезами от счастья на глазах смотрела, как врач подходит к капельнице, что-то рассматривает на ней, кивает, желает приятного дня и уходит.
Потом принесли завтрак. Самый вкусный, черт возьми, завтрак в моей жизни. Не знаю, из чего он состоял, что-то мясное вперемешку с овощами и зеленью, но вкусно. Включили телевизор, где за час никто ни слова не сказал ни про Алекса, ни про ограбление банка, ни про перестрелку в аэропорту. Новости говорили о выборах, банкротстве какой-то компании, автомобильной аварии, торнадо в США, только не про Алекса. Было ощущение, что все произошедшее оказалось дурацким сном, который, к счастью, закончился.
А потом пришел Диего.
Вид у него был какой-то замученный, уставший, словно он не спал всю ночь.
- Спасибо, - поблагодарила его.
Он лишь коротко кивнул.
- Алекс скоро приедет? – посмотрела в его карие глаза.
В ответ – молчание.
- Где он? С ним все хорошо? – что-то внутри меня задрожало.
- Я не уверен, - ответил Диего, - но мне сказали, что Алекс погиб. Сочувствую вашей утрате.
Эпилог
Весна пришла внезапно. Только вчера улицы и дома покрывал плотный снежный ковер, но за ночь как по взмаху волшебной палочки он испарился. Потеплело, запели птицы, природе захотелось жить. Мне тоже.
Прошел месяц с лишним с тех пор, как мне сказали, что Алекс погиб. Сперва я не верила, думала, они ошиблись. Потом понемногу начала допускать мысль, что это может быть правдой, но окончательно не могла поверить и сейчас.
Сидела на той же лавочке, где обнаружила его потерявшего память в надежде, что он вот-вот появится из-за вон того угла. С каждым днем надежды становилось все меньше, но я не переставала верить. За оставленные им деньги даже наняла частного детектива, чтобы он докопался до правды. Как и ожидалось, тела Алекса он не нашел. Но сказал, что там непонятно кто есть кто. Одни растерзаны до неузнаваемости, других нет в базах данных. Зато выяснил, что там погиб лишь один оборотень – его опознали как недавно вышедшего из тюрьмы преступника. А значит, надежда жила.
Мой живот стал больше. Еще немного – и начнут уступать место в транспорте. К счастью, никаких болей больше не было, а врачи говорили, что беременность протекает нормально.
Алекс должен вернуться. Увидеть своего сына, дать ему имя, услышать его первое слово…
Тот детектив нашел свидетеля, видевшего как кто-то изуродованный и обезображенный, уходит с места происшествия. Но он сам не был уверен, что видел кого-то, так как он больше напоминал живой труп, чем человека, и свидетель даже подумал, что у него глюки.
Если это был Алекс, и он боится показаться мне из-за утраты красоты…
Черт, я готова любить его и таким. Каким угодно, лишь бы он вернулся.
Но его все не было, номер телефона не отвечал, а я каждый день приходила к этой лавочке…
Знала, что даже если он не появится, все равно буду приходить сюда и ждать. Идиотизм какой-то, он знает, где я живу, и при желании постучит в дверь. Но почему-то меня все равно тянуло сюда. Может, из-за воспоминаний о той встрече. Не знаю.
- Ну что, справилась, Мальвинка? – спросила я собачонку, трущуюся у моих ног.
Болонка в ответ посмотрела в мои глаза, но доберман на поводке прохожего заинтересовал её больше и она тут же утратила ко мне интерес.
- Пойдем домой, - сказала ей, еще раз взглянув в обоих направлениях.
Тройка весело хохочущих старшеклассников, парочка пенсионерок, молодой мужчина, копающийся в капоте машины, несколько молодых мам с колясками, держащиеся за руки парень и девушка. Ни следа Алекса.
- Пошли, Мальвина.
Собачка уходить не хотела. Смотрела на подъехавшую к подъезду черную машину.
- Что там? Сардельки учуяла? Пошли домой, будут тебе сардельки.
Сейчас хоть холодильник полон благодаря Алексу. Были мысли подыскать квартиру поближе к центру, но куда я без вот этой лавочки? Вот бы еще сам Алекс вернулся…
Мальвина громко залаяла.
Дверь машины открылась, взгляду предстал Алекс.
