— Что же вы будете читать, адептка Релей, если вы книги сейчас сдадите? — вздернул бровь дракон.
И весь он был в этот момент так хорош, что мог бы служить живой иллюстрацией к слову “соблазн”. Чтобы сохранить неприступный настрой, мне пришлось зажмуриться. И я упрямо выдохнула:
— А я новые возьму!
— Ах, адептка Релей! Ну, зачем же брать новые книги, которые совсем не новые, я вам лучше другие книги дам, такие книги дам, вы просто не представляете, какие книги!
И, не выдержав этого нарочито-соблазнительного воркования мне на ухо, я захихикала:
— Представляю!
Я тайком взглянула на наставника, наткнулась на такой же быстрый, но лукавый ответный взгляд…
Рассмеялись мы с ним вместе, одновременно.
А, будь что будет!
Пусть всё идет, как идет — а я иду в гости к этому дракону… Раз уж у него имеются “вы-не-представляете-какие-книги”!
В библиотеку господин наставник проскользнул прямо передо мной, даже не подумав пропустить даму вперед. Это так не вязалось с его поведением всего мгновение назад, что я опешила. А когда, опомнившись, попыталась войти — обнаружила, что этот мерзавец еще и дверь заблокировал!
Нет, это что такое? Как он посмел! Я адепт! Я имею право получить знания!
…ну, или по крайней мере, имею право вернуть обратно знания, уже полученные.
Толкнув дверь раз, другой, я окончательно рассвирепела, и когда на третий раз она распахнулась, получилось это очень эффектно. Эффектнее, чем мне бы хотелось.
Съежившись под устремленными на меня взглядами — мастера-библиотекаря Алруна, наставника Алвиса, нескольких адептов и зубастой рыбины Лили — я смутилась.
Что ж.
Что ж!
Теперь никто не скажет, что мы с наставником Алвисом пришли вместе!
Замысел этого… дракона я, конечно, теперь поняла, но предупреди он меня о нем заранее — была бы ему весьма благодарна.
— Благодарю, коллега! — попрощался Алвис с драконицей и степенно покинул библиотеку
Такой весь взрослый, благоразумный… и не скажешь, что только что запер передо мной дверь, как проказливый мальчишка!
Я заняла освободившееся место перед библиотекарем:
— Здравствуйте, мастер Алруна.
Придвинув к себе стопку книг, которые я сдавала, она быстро, но тщательно их осмотрела.
— О! Ты починила корешок справочнику по минералогии? Отличная работа! Благодарю тебя, милая!
Из библиотеки я вышла налегке и в легком смущении: меня так тепло благодарили за работу, которую выполнила не я!
И, кстати, что мне теперь делать? Вот ведь, Алвис! Сперва зазывал к себе, а теперь пропал, и ни слуху, ни духу!
Именно в этот момент меня и умыкнули. Прямо посреди хорошо освещенного коридора академии рядом с библиотекой неизвестный похититель укрыл меня невидимостью и утащил в портал.
-
А в темном логове похитителя магические светлячки разбавляли мрак до уютного полумрака и мерцали в гранях бокалов, на прикроватном столике дожидались вино и фрукты, и негромко перебирала ноты незнакомой мелодии флейта.
— О-о-ой! — Восторженно выдохнула я, вертя головой в попытке отыскать источник звука. — Я думала, так могут только иллюзионисты!
Алвис, сбросивший невидимость, наблюдал за мной с нескрываемым удовольствием.
— В общем и целом — да. Но когда живешь долго, всякому успеваешь научиться. Кстати, Тьма и Свет одинаково предрасположены к магии иллюзий!
Легкая печаль кольнула меня при этих словах — и, как ни удивительно, тут же отступила, оставив после себя светлую нежность.
Я потянулась к нему, несмело погладила по щеке. И не стала тянуться за поцелуем.
Я постараюсь не торопиться.
Раз уж меня так трепетно соблазняют.
Он поцеловал меня сам. Обнял, и, бережно придерживая под лопатки, повел, словно в танце, под выдохи флейты. Прикрыв глаза, я отвечала на его поцелуй, и гладила твердые плечи, и прижималась к длинному горячему телу, и в этом странном танце, кажется, именно так и было правильно.
Смуглая кожа, гладкая, словно шелк, под моими губами и ладонями. Его ладони, распространяющие жар по моему телу даже сквозь одежду. И губы, прокладывающие дорожки поцелуев по моему лицу. По шее. Ключицам.
— Ты голодна?
Он оторвался от меня, кажется с трудом. Осторожно отвел от моего лица прядь волос, и только тогда я заметила, что Алвис распустил мои волосы.
Тяжелое дыхание и темные глаза, в которых, отражаясь, тонут светлячки, и в которых могу утонуть и я.
Голодна? Я голодна или нет? Я почти уплыла туда, куда звала меня флейта, и возвращаться было тяжело, да и не хотелось.
— Если хочешь, можем сначала перекусить…
На слова не было сил. Я только отрицательно качнула головой, прекрасно пустой и легкой, и потянулась к мужчине — к своему мужчине — и переплела руки на его шее.
Я не хотела есть. Я хотела пить его поцелуи, и танцевать с ним этот странный танец, и заниматься с ним любовью. И никогда-никогда не возвращаться оттуда, где поет об иллюзии счастья иллюзия флейты.
Нежность растекалась по жилам, переплеталась с желанием и эта смесь затапливала меня, а когда заполнила целиком — перелилась через край. И под ее влиянием я чувствовала себя уверенной. Желанной. Свободной.
И, выпустив Алвиса из объятий, я гладящим движением провела ладонями по его шее. По плечам. К груди. Ряд пуговиц, сияя на белизне рубашки перламутром, влек. Манил. И, улыбнувшись дракону и робко опустив ресницы, я отдалась этому зову.
Вот выскользнула из петли одна пуговичка. Другая. Нет-нет, я не спешу! А то, что внутри у меня все горит и что дракон передо мной забыл, как дышать… Это так мучительно хорошо.
Алвис замирает неподвижно. Закрытые глаза и рваное дыхание.
Я решаю усложнить задачу. Расстегнутая пуговица — и поцелуй. Расстегнутая пуговица — и лизнуть горячую гладкую кожу. Расстегнутая пуговица — обдать дыханьем новый открывшийся кусочек кожи. А потом, не удержавшись, поцеловать, и лизнуть, и… И остановиться. Еще одна пуговица — и я зачем-то прихватываю зубами мышцу на животе. И пугаюсь того, как она вздрогнула.
— Я сделала тебе больно?
— Нет, нет-нет! — Шепчет Алвис, и подхватывает меня на руки, а я только теперь и замечаю, что стояла перед ним на коленях, но когда опустилась, даже не заметила, не помню. — Но продолжим, пожалуй, в другой раз!
Что?! “В другой раз”?! Но я не хочу в другой раз! Я готовлюсь протестовать, но дракон опускает меня на кровать, и я успокаиваюсь — продолжим мы все-таки сейчас!
И, выбросив из головы все лишние мысли, я выгибаюсь всем телом, помогаю ему меня раздевать.
Поцелуи-поцелуи-поцелуи. По лицу, по ключицам, груди, животу. По внутренней стороне бедра. Я дергаюсь испуганно, но Алвис меня оглаживает, успокаивает, и снова гладит и целует. И я не пытаюсь разорвать касание, когда он прокладывает горячую дорожку и с другой стороны, от бедра к колену. Это волнующе и стыдно, стыдно и волнующе, и я так и не успеваю определиться, чего больше, когда Алвис, одну за другой укладывает мои ноги себе на плечи…
Я пискнула, когда поняла, как я лежу. И пискнула, когда его дыхание коснулось меня… там. Сперва — дыхание. А потом…
Я закусила кулак, чтобы не заголосить. И зажмурилась, не в силах смотреть, не в силах видеть темную макушку у меня между ног. А нахальный, горячий и шершавый язык… скользил. Гладил. Касался едва-едва, выгибая меня дугой от острого удовольствия — а потом зализывал, “утешая”, влажно и широко.
Я открывала глаза. Я закрывала глаза. Я зажимала глаза руками.
Терялась от собственных вскриков и всхлипов, и снова закусывала кулак.
Очень хотелось опустить щиты, но я держалась. Хотелось почувствовать, каково это, когда эмоции и ощущения от близости — только мои.
Язык скользил. Меня прошивали молнии. Под веками острыми цветами распускались белые звезды.
И когда я ощутила, что знакомый уже пик наслаждения близко, этот… этот дракон! Остановился!
Кто его просил!
…кажется, я просила. Мечась из стороны в сторону по подушке, молила “Хватит-хватит-хватит!”
