— Тео! — неожиданно громко рыкнул герцог.
Я же поняла, что стремительно краснею.
— А… да-да, прости, — ничуть не устыдился его высочество. И вновь обращаясь ко мне:
— В общем, леди оттон Грейд, если церковники пожелают, они вас назовут святой, даже если вы будете скомпрометированы. Так лучше?
— Гораздо, — была вынуждена признать я.
Принц Теодор улыбнулся, отсалютовал мне бокалом с вином, затем уже без улыбки проговорил:
— И вы не Диана.
Мне, вероятно, следовало бы оставить это замечание без внимания, однако я не сумела сдержаться и произнесла:
— Что вы имеете ввиду?
Неопределенно взмахнув рукой, его высочество обратился к герцогу:
— Без вариантов, Дес.
— Я так не считаю, — холодно произнес лорд оттон Грейд.
— Девочку отнимут, — парировал его высочество, — или убьют. Склоняюсь ко второму варианту. Следовательно, мой дружеский совет — отдай малышку церковникам.
Герцог холодно и зло смотрел на друга, я же несколько недоумевала. Несмотря на сказанное его высочеством, мне было отчетливо ясно — выбор крайне невелик и меня ждет либо брак, либо монастырь. И сколь бы сложным не был брак, мне он казался все же предпочтительнее откровенного захоронения заживо в стенах монастыря. Более того, после уже имеющихся попыток запугать, я менее всего верила в то, что меня действительно попытаются убить. Цветы мальвы не ядовиты, а ничего более опасного таинственные враги мне не подсовывали. Соответственно…
— Искренне сомневаюсь, — я протянула руку и взяла персик, — что меня действительно попытаются убить, ваше высочество.
И увидела, как стремительно бледнеют оба мужчины.
А затем герцог вдруг вскочил, резко ударив меня по руке! Персик, выпав, упал на стол и скатился на палубу, я же, в полнейшем изумлении смотрела как лорд оттон Грейд, подскочив, пытается что-то сказать. Пытается и не может…
Но затем над всем кораблем раздался его рык:
— Тороп!
Его высочество притянул к себе все блюдо с фруктами, бледнея и вглядываясь в каждый плод, и хрипло, севшим голосом произнес:
— Луирон, Дес, это луирон…
Мне не было известно это название, но я заметила, как задрожали руки герцога, а затем, словно сойдя с ума, лорд оттон Грейд схватил меня за ворот платья, подтянул к себе и заорал:
— Сколько ты съела, Ари? Сколько ты…
Но ответа он не ждал! Вытянув меня из-за стола и не давая опомниться, герцог стремительно, бегом, понес к каюте, на ходу разрывая ворот моего платья и он словно обезумел! Он обезумел настолько, что снес входную дверь ударом ноги втащил меня в каюту, хрипло проорав ринувшемуся за нами принцу:
— Воды!
Но его высочество, остановившись на пороге, растерянно произнес:
— Дес, бесполезно. Луирон яд на магической основе, он всасывается мгновенно и…
— ВОДЫ!!! — рев лорда оттон Грейда испугал меня значительно сильнее, чем его действия.
— Десмонд, бесполезно! — в свою очередь заорал принц Теодор.
И в этот миг в дверном проеме появился бледный лакей. Лорд оттон Грейд, не обращая внимания на его появление, втащил меня в умывальню, заломил руки за спиной, и нагнул над раковиной, пытаясь…
— Что вы делаете? — воскликнула я, уворачиваясь от его пальцев, кои герцог бесцеремонно пытался засунуть мне в рот.
Рывок, меня пребольно ухватили за волосы, и, несомненно, лорд оттон Грейд воплотил бы задуманное, но в каюте раздался гневный вопрос его высочества:
— Сколько леди оттон Грейд съела этих проклятых фруктов?
И несколько дрожащий, но торопливый ответ лакея:
— Ннни одного… Леди решила дождаться лорда оттон Грейда… Герцог застыл.
Я же ухватилась руками за край раковины, тяжело дыша и пытаясь выпрямиться, несмотря на тяжелую руку его светлости, все так же находящуюся на моем затылке. В следующее мгновение маг вдруг снова схватил меня, развернул, усадил на раковину, придвинулся столь близко, что это перешло все границы, схватил за плечи, и совершенно бледный, с огромными пугающе черными глазами, вгляделся в мое лицо и хрипло спросил:
— Ари, ты ничего не съела?
И только в этот миг я осознала, что произошло. И что именно герцог пытался сделать, засунув пальцы мне в рот. И вместо облегчения, я испытала вполне оправданную злость и более того — откровенное негодование.
— Да что вы себе позволяете?! — возглас получился визгливым.
И бледность мгновенно покинула лицо герцога, а глаза яростно сузились.
— Только попробуй закатить мне истерику, — разъяренно прошипел его светлость. — Еще раз — ты ничего не съела?
— Heт! — взбешенно прошипела я.
Закрыл глаза, судорожно выдохнул, после вновь посмотрел на меня и почти издевательски поинтересовался:
— Почему?
Задохнувшись от возмущения, я ответила не сразу, но все же выговорила:
— Видимо возраст сказывается на вашей памяти, лорд оттон Грейд! Иначе, вы бы помнили, что еще в крепости запретили мне есть что-либо в ваше отсутствие.
Герцог застыл, глядя мне в глаза. Затем вновь судорожно, сквозь стиснутые зубы выдохнул, после как-то устало произнес:
— Да, острота вашего язычка оставляет теряться в сомнениях, на счет испытываемых от неудавшегося покушения эмоций.
Вспыхнув, я поинтересовалась:
— Жалеете, что оно не завершилось успешно?!
Лорд оттон Грейд промолчал, продолжая пристально взирать на меня.
— На будущее, — я пододвинулась вперед, намереваясь соскользнуть с раковины, в надежде прекратить наше столь тесное нахождение рядом, — потрудитесь для начала поинтересоваться у меня, по поводу поедания чего-либо, прежде, чем пытаться устроить мне насильственное промывание желудка!
Герцог усмехнулся, после холодно произнес:
— И ваша память оставляет желать лучшего, леди оттон Грейд. Иначе вы бы помнили уже имеющую место беседу о том, что я всегда поступал и буду поступать так, как считаю нужным. И оправдываться за свои действия не намерен. Приведите себя в порядок.
С этими словами его светлость развернулся и покинул умывальню. Затем весьма бесцеремонно вытолкнул из каюты не скрывающего удивления принца Теодора, поднял выломанную им же дверь, приставил обратно к проему, и магия заструилась по контуру, намертво впаивая дерево в стену.
Оставшись в одиночестве, я покинула умывальню, прошла в каюту и медленно опустилась на край кровати. Сейчас, когда злость от словесной дуэли с его светлостью улеглась, я отчетливо осознала — меня пытались убить.
Но говоря откровенно, гораздо больше я была напугана поведением герцога, нежели самой попыткой отравления. Так же весьма и весьма скорее шокирована, чем напугана я была встречей с его высочеством наследным принцем, и, пожалуй, не сумела осознать, что именно произошло до того, как услышала голос Теодора:
