Я решаю сделать на сегодня редкое исключение и выспаться с комфортом. А потому плетусь к комоду и шарюсь в поисках одежды, обнаруженной ранее.
Ассортимент невелик, но я выбираю лучшее из того, что в наличии: укороченную футболку и боксеры. Первая немного велика, но в целом размерчик мой. Ткань прикрывает ребра, оставляя открытым живот. Вторые сидят как влитые, хотя я уверена – это мужские трусы. Ткань с одной стороны слегка истрепалась, шов распущен, но вещь чистая и резинка не давит.
Я заползаю на кровать, восхищаясь роскошью шелковых простыней. И уплываю в сон, едва коснувшись подушки.
Сквозь открытое окно задувает приятный бриз. Часть меня знает: на улице светит солнце и сейчас довольно тепло, что не редкость для октября.
Но другая половина видит грозу. Солнце тает в струях дождя, а комната с видом на сад обращается грозовыми тучами по мере того, как я засыпаю крепче и крепче.
* * *
Я снова вернулась туда, где падших, закованных в цепи, силой уводят в преисподнюю. На плечах осужденных – демоны. Шипы впиваются в лбы, шеи, запястья, лодыжки. Капли крови стекают вниз.
Меч уже делился со мной этим сном, когда я жила в лагере Сопротивления. Но на этот раз я не сплю в обнимку с клинком, и подсознание в курсе: меч лежит на моей кровати, но я его не касаюсь. Эта сцена не кажется мне одной из его трансляций.
Мне снятся ощущения, испытанные в процессе просмотра того воспоминания. Это сон о сне.
Гроза. Раффи планирует вниз, касаясь ладонями новоявленных падших, и направляется с ними к земле. Он берет осужденных за руки, а у меня появляется шанс рассмотреть их лица. Должно быть, это и есть Хранители – элитный отряд воинов, павший за свою любовь к дочерям человеческим.
Раффи являлся их командиром, они – его верным войском. В их взглядах сквозит мольба о пощаде, хотя они сами решили нарушить ангельское табу, взяв в жены дочерей человеческих.
Один из них привлекает мое внимание. Фигура кажется знакомой.
Я напрягаю зрение, чтобы лучше его разглядеть, и мне наконец это удается.
Велиал.
Он выглядит не таким испорченным, каким я привыкла видеть его. Нет и коронной ухмылки. На лице отражается гнев, а под ним – неподдельная боль, ее выдают глаза. Он дольше других держит ладонь Раффи, и даже слегка пожимает.
Раффи отвечает кивком и продолжает снижаться.
Сверкают молнии, небо сотрясаю раскаты грома, дождевые потоки смывают лицо Велиала.
* * *
Проснувшись, я замечаю, что солнце успело переместиться.
Я не слышу никаких подозрительных звуков, а это вселяет надежду, что Пейдж по-прежнему спит. Поднявшись с постели, я подхожу к распахнутому окну. Снаружи все так же солнечно, ветерок играет листвой. Птицы поют, пчелки жужжат – будто мир не вывернулся наизнанку.
Несмотря на тепло, выглядывая во двор, я начинаю дрожать.
Велиал, как и был, прикован к садовой калитке, иссушенный и измученный. Глаза открыты и смотрят прямо на меня. Полагаю, к этому времени он уже мог оклематься от паралича. Неудивительно, что мне о нем кошмары снятся.
Но был ли мой сон кошмаром? Вдруг это нечто большее, чем эпизод из памяти клинка? Я медленно качаю головой, силясь во всем разобраться.
Возможно ли, что Велиал являлся Хранителем Раффи?
Помещение прогрето солнцем. Должно быть, время идет к полудню. Как же здорово передохнуть от всего этого безумия.
Я еще не готова отказаться от драгоценных часов сна, но стакан воды не помешает. Распахнув дверь, я замечаю Раффи, сидящего в коридоре с закрытыми глазами.
И хмурюсь.
- Ты чем тут занимаешься?
- Слишком устал, чтобы идти к софе, - отвечает он, не поднимая век.
- Продолжаешь бдеть? Попроси ты меня – я бы тебя сменила. Из-за кого нам вообще переживать?
Раффи пренебрежительно фыркает.
- Я имею в виду – прямо сейчас. Кто наш враг в эту самую минуту?
Он сидит лицом к двери Пейдж. Что ж, могла бы и догадаться.
- Она не тронет меня.
- Велиал тоже так думал. - Глаза Раффи по-прежнему закрыты, губы еле шевелятся. Если бы он молчал – сошел бы за крепко спящего.
- Велиал ей не сестра, он её не растил.
- Можешь считать меня сентиментальным, но целой ты мне нравишься больше. Кроме того, твоя вкусная плоть интересует не только ее.
Я склоняю голову набок:
- Кто сказал, что я вкусная?
- Не слышала старую поговорку? Вкусный как глупец!?
- Ты сам ее придумал.
- Ха. Должно быть, она из ангельского фольклора. Предупреждает дурачков о ночных страшилищах.
- Вообще-то, день на дворе.
- Ааа, так ты не отрицаешь, что не очень умна? – ухмыляясь, он наконец открывает глаза. Пристальный взгляд на меня и веселья как ни бывало.
- Что на тебе надето? – Он пристально изучает мой наряд.
Разомлев от комфорта, я совсем позабыла, что на мне лишь короткая майка и боксеры. Я опускаю глаза и думаю о том, должна ли сейчас смутиться. Вполне целомудренный вид, не считая живота и ног, оголенных чуть больше, чем Раффи уже видел.
- Спросил меня тот, кто вечно расхаживает без рубашки.
На самом деле, мне вроде как нравится видеть его таким: с голым торсом и всеми шестью кубиками пресса напоказ. Но об этом я умолчу.
- Проблематично подобрать рубашку, имея крылья за спиной. Да и к тому же, жалоб я не слышал.
- Как и комплиментов. Так что не обольщайся.
Мне даже хочется добавить, что на земле своих ребят хватает, которые ничем ему не уступают, но мне бы пришлось безбожно соврать.
Он продолжает тщательный осмотр.
- На тебе мужские трусы?
- Полагаю, что так. Но они мне как раз.
- Чьи они?
- Ничьи. В комоде нашла.
Раффи протягивает руку, подцепляет распущенный край белья и неспешно подворачивает ткань на моем бедре, укорачивая и без того короткие боксеры.
- И что ты будешь делать, если нам придется бежать? – голос Раффи становится хриплым, в то время как он завороженно глядит на задранную ткань.
- Схвачу свою обувь и побегу.
- В таком-то наряде? На глазах у попирающих законы необузданных мужчин? – Он переводит взгляд на мой живот.
- Печешься по поводу извращенцев, которые могут ворваться в дом? Нет никакой разницы, буду я в этой одежде или в толстовке и мешковатых джинсах. Дело в порядочности этих людей. Их действия зависят от них самих.
- Но действовать во время знакомства с моими кулаками им точно будет непросто. Неуважения не потерплю.
Я дарю ему полуулыбку:
