– Я знаю, что круг важен, – ответила я натянуто. – Но я хотела некоторое время побыть одной.
– Думаю, это вопрос приоритетов, – сказал он тоном, который, он знал, приведет меня в бешенство.
Знание, что он пытался подстрекать меня, не остановило меня от реагирования так, как будто он кинул спичку в лужу бензина.
– Мои приоритеты – это уберечь тебя и всех остальных в Китике от потенциально злого влияния! – прошипела я в ночной воздух.
– Смешно, как ты можешь решать, что лучше для нас, – Хантер точно знал, как достать меня. Лучше вспомни, как мало навыков у тебя есть. Возможно, мы сами можем решить, с кем хотим связываться. И с кем хотим делать магию.
Я посмотрела на Хантера, пытаясь сдерживать свою злость. Я знала, что он был зол на меня из-за того, что я пропустила круг, но меня приводило в бешенство то, как легко он игнорировал все, что случилось между нами, то, что быть сильной ведьмой значит, что тебе не разрешено иметь человеческие чувства. Я провела последние несколько дней в абсолютном несчастье; как я могу просто вернутся в круг, как будто ничего не случилось?
– Ну и плюс то, что я не люблю тебя, – наконец сказала я, молясь, чтобы этот разговор закончился. – Это тоже одна из причин.
Зеленые глаза Хантера под бледным светом стали серыми. Но казалось, что они смотрят сквозь меня, в мой разум, вовнутрь меня. Он знал, что я лгала.
– Мы должны быть вместе, – его слова звучали, как будто они чего-то стояли.
– Мы не можем, – мое горло казалось больным.
Он посмотрел на ночное небо.
– Ты должна приходить на круг. Если не в Китик, то в другой ковен.
Мое сердце болело. Я так сильно хотела рассказать ему о том, как заставила предметы летать. Но будет лучше, если я не буду делиться с ним вообще ничем. Внезапно почувствовав себя истощенной, я повернулась к входной двери.
– Спокойной ночи, Хантер.
– Тебе тоже.
Его голос звенел в моих ушах, когда я проскальзывала в дом.
– Доброе утро! – пропела Мери-Кей, ненормально веселая, как и всегда. Все Роулендсы были ранними пташками, просыпающимися с восходом солнца и готовыми жить этот день раньше, чем мои биоритмы ставили меня в вертикальное положение. До того, как Мери-Кей и я узнали, что я удочерена, у нас была семейная шутка, что я слишком выделяюсь. Больше никто не упоминал о ней.
– Доброе утро, дорогая, – кратко сказала мама и развернулась ко мне. – Морган, папа и я все еще переживаем о том, что ты остаешься дома одна. Но я понимаю, что если ты пойдешь к Эйлин и Поле, тебе будет дольше добираться до школы и назад.
– Намного больше, – ответила я. – Примерно на 45 минут.
– Не то чтобы тебя убило вставать раньше, – продолжала мама. – Но мы с твоим отцом обсудили это, и решили, что доверяем тебе и разрешаем остаться здесь, потому что ты никогда не огорчишь нас и не заставишь нас почувствовать, что наше доверие было ошибочным.
– У-угу, – сказала я. Мери-Кей с интересом наблюдала за нами из-за маминой спины.
– Но чтобы все было безопасно, – продолжила мама, – я установила несколько домашних правил. Я хочу, чтобы ты прочитала их, и я убедилась, что ты все поняла.
Мои глаза расширились, когда она протянула мне листок бумаги. Я взяла его и медленно прочитала, пока Мери-Кей топталась рядом, едва скрывая свое любопытство.
Все было о поведении, которое от меня ожидалось, пока их не было в городе. «Ожидается?» – подумала я. Как будто я собиралась вынести весь мусор на лужайку перед домом. Я прочитала дальше. Упрощено, там говорилось, чтобы я не приводила в дом мальчиков, не пропускала школу, делала домашнее задание, звонила тете Эйлин каждый день и отчитывалась, не делала вечеринок…
Мой ответ не был важен – я достаточно проснулась, чтобы понять это.
– Ну, кажется, вы все предусмотрели, – начала я.
Вошел мой папа и направился к кофеварке. Он вскользь посмотрел на нас и принял стратегическое решение забрать кофе в гостиную.
– То есть, все справедливо, – сказала я ей. – Имеет смысл.
– Так все в порядке? – спросила мама.
– Да, конечно, – ответила я. – То есть, я бы все равно не организовывала бы вечеринок.
– Как насчет мальчиков в доме? Хантер?
Я постаралась не вздрогнуть.
– Мы разошлись, помнишь?
– О, дорогая, прости, что я упомянула это, – сказала мама, выглядя сосредоточенной. – С тобой одной будет все в порядке?
– Конечно, да, мама. Я в порядке.
Она колебалась, но я помогла ей принять решение, ободряюще улыбнувшись. После того, как мама поднялась наверх, я села за стол и начала пить чай, в то время как Мери-Кей взгромоздилась на стульчик напротив меня, ее большие карие глаза требовали деталей.
– О чем все эти правила?
– О, о том, что я должна быть правильной и во всё себя ограничивать, пока они в отъезде, как святая.
– Правда? Никаких оргий?
Я застонала.
– Как смешно.
Она захихикала.
– Я не могу поверить, что они дали тебе список правил. Ты же не такая, как Бри.
Бри Уоррен была моей лучшей подругой одиннадцать лет, пока в Видоуз-Вэйл не приехал Кэл Блэр. Когда она впервые увидела Кэла, она уже знала, что хочет его, но он захотел меня, и Бри не хорошо это восприняла. С тех пор история стала все сложнее. Она и Кэл спали вместе до того, как Кэл стал моим бойфрендом, а еще Кэл пытался меня убить, когда я отказалась заниматься темной магией с ковеном его матери. Все это приблизило меня к ужасной ночи в библиотеке его матери, где и Кэл, и Селена, были убиты, когда последняя попыталась украсть мои силы. Я и Бри пытались создать новую дружбу, но получалось медленно.
Мери-Кей говорила о том, что родители Бри были разведены, и она жила с отцом. М-р Уоррен был адвокатом с тоннами денег и неимением времени для Бри. Она часто оставалась дома на недели, что давало ее много возможностей поэкспериментировать. Бри не была действительно дикой, просто она была богатой и без присмотра.
– Нет, я не Бри, – согласилась я.
– Так ты будешь следовать правилам или сметешь их?
Из-за сладкого выражения лица и невинного поведения моей сестры я часто забывала, что она была очень проницательная, для четырнадцатилетней девочки.
– Ух, – я положила голову на стол. – Из-за них я чувствую себя десятилетним ребенком.
Мери-Кей хихикнула и поставила свой напиток.
– Это будет хорошо для тебя, Святая Морган, – сказала она, поднимаясь. – Вроде епитимии.
– Пока, дорогая, – говорила мне мама часом позже. – Будь осторожна. И если тебе что-нибудь потребуется, звони Эйлин.
– Конечно, – ответила я. – Не переживай.
– Я буду переживать, – сказала она, смотря мне прямо в глаза. – Это работа матерей.
