Сжав руку в кулак, он ударил раз и другой, сметя напрочь руль и вдавив металл до состояния жестяной банки, которую переехал поезд, а затем вырвал ремень безопасности и вытянул меня из салона.
— А, — вырвалось резкое. Что-то отдалось острой болью в груди. Я оказалась лежачей на дороге, но со мной явно что-то было не так.
Боль, которую я не ощущала прежде, то ли от шока, то ли от переизбытка эмоций, ударила с такой силой, что я, не удержавшись, закричала. Подняв руки, провела ими по телу от груди вниз и только теперь обнаружила торчавший из живота огромный осколок стекла.
Под пальцами было липко и горячо.
«Кровь!» — догадалась я.
— Пойдем! — услышала голос второго убийцы. — Оставь ее. Сдохнет, значит, так тому и быть.
— Нет! — возразил первый и снова склонился надо мной.
Я открыла глаза, слезившиеся от боли. Посмотрела мутным, угасающим взором на размытые очертания лица незнакомца, а затем увидела, как он вскинул руки и опустил их на мой живот.
Боль была невыносимой. Я снова закричала и уже теряя сознание, увидела яркую голубую вспышку, перед тем, как окончательно отключиться, растянувшись на асфальте дороги. А в голове мелькнула невнятная, но такая жуткая мысль:
«Вот и все, Элен. Скоро встретишься с родителями!» — и мир погас.
Глава 3
Ни одной царапины и ни единого ушиба.
Обо мне сказали, что я родилась в рубашке, да я и сама почти поверила в это. Потому что никак иначе объяснить то, что произошло со мной, не могла.
После ночного происшествия очнулась на больничной койке. Открыв глаза увидела над собой только белоснежный потолок и лишь спустя секунды, пока приходила в себя, поняла где именно нахожусь. Но никак не могла взять в толк, кто и когда меня сюда привез.
— О! Вы уже с нами! — женский голос заставил повернуть голову и скосить взгляд. Я увидела медсестру. Улыбчивую и милую. Совсем молоденькую.
— Где я? — спросила тихо и попробовала пошевелиться. Воспоминания нахлынули, заставив вздрогнуть всем телом. Авария. Моя перевернутая машина. Те двое убивают незнакомца и кусок стекла в моем животе.
— А… — я невольно подняла руки и потрогала место, где должна быть рана или бинты после операции. Да что угодно. Ведь дырку во мне проделали приличную!
Но ничего не было. И ничего не болело. Разве что голова немного кружилась и болела, как бывает с перепоя.
— Да вы, мисс, в рубашке родились! — медсестра подошла ближе, и я прочитала ее имя на бейджике: «Саманта Харви».
— Все же, где я, мисс Харви? — спросила, еще раз, так сказать, для верности, проведя ладонью по животу.
Ничего. Даже намека на то, что там было.
Я, возможно, сильно ударилась головой и мне все померещилось? Но авария ведь была? Иначе как объяснить тот факт, что я очнулась на больничной койке?
— Вы что, совсем ничего не помните? — спросила медсестра Харви, когда я спросила ее о том, что со мной произошло.
— Нет, — призналась честно.
— Вы попали в аварию на трассе в нескольких километрах от города. Патрульная машина обнаружила вас у обочины без сознания. Видимо, вы сумели выбраться из машины самостоятельно и отползли в сторону.
— А второй водитель? — спросила я, начиная подозревать себя в легком помешательстве.
— О, — протянула она и перестала улыбаться. — Ему повезло гораздо меньше, чем вам, — она наклонилась ко мне. Коснулась ладонью лба, проверяя нет ли жара или пота.
— Так что с ним? — быстро спросила я. Перед глазами вспыхнула картина, в которой некто в черном бил снова и снова ножом водителя в живот, пока второй его сообщник удерживал того, ухватив в захват.
— Сейчас в реанимации, — девушка распрямила спину и добавила. — Сейчас я позову доктора Браун, которая вас ведет. Думаю, уже завтра вы сможете выписаться.
И ушла. А я осталась лежать, глупо глядя перед собой и не понимая ни чего в том, что происходит.
Как и говорила медсестра, выпустили меня уже через сутки после аварии. Держать здорового человека в больнице не было смысла, да я и сама не находила там себе места. Не знаю, как отлежала сутки. А потому, когда вышла, забрав документы и страховку, которые полиция обнаружили в сумочке, оставшейся в машине, то первым делом отправилась домой, проверить убрался ли оттуда Фил.
В тесном автобусе в час пик было не продохнуть. Прижавшись спиной к прохладному стеклу, я оказалась почти вдавлена в него толстым задом какого-то необъятного мужика. А потому вышла за одну остановку от нужной, понимая, что просто не могу продолжать и дальше ехать таким образом.
Все же, отвыкла я от городского транспорта. А теперь, наверное, придется снова привыкать. Потому что полицейские, навестившие меня в больнице, для дачи показаний, сообщили, что мой старичок «форд» не подлежит ремонту и годится только на металлолом.
— Радуйтесь, мисс, что отделались разбитой машиной! — сообщил мне один из блюстителей порядка. — Парень, который виноват в аварии сейчас в коме и врачи делают ему неутешительный прогноз.
Вот как… Я помню, что вспомнила его лицо. И эти темные очки, скрывавшие глаза богатого нахала. Отчего-то даже стало его жаль.
— А как же фура? — вспомнила я тогда и увидела, как полицейские переглянулись.
— Какая, фура, мисс? — уточнил тот, что постарше. — На дороге не было никакой фуры.
Я попыталась все было объяснить, но они, видимо, подумали, что у меня это от шока.
— Поверьте, мисс. Следов торможения большой машины, и вообще какой-либо, кроме вашей и машины виновника, не обнаружено, — сказал один.
— Вам привиделось, — добавил другой.
И я не стала их переубеждать. Не к чему. Все равно не поверят. У них факты. А у меня, судя по всему, просто фантазия или, в действительности, шок, повлиявший на память.
Я вышла из автобуса, прокручивая в сознании этот разговор. Вспомнила, как оставила свои данные и адрес, надеясь, что больше не услышу о том страшном дне. И, шагая по людной улице, наслаждалась солнечным днем и самой жизнью, подарившей мне второй шанс, когда внимание мое привлек странный нищий, толкавший телегу через переход.
Сама не знаю, что именно зацепило меня. Но я встала, как вкопанная и, устремив взгляд на мигающий глаз светофора, внезапно осознала, что нищий скоро окажется на пути машин, только и ждущих заветный красный свет. Но он шел вперед, медленно, будто не замечая, как в метре от него газует особо торопливый водитель.
«Да что с ним не так?» — удивилась я и подошла к краю дороги, с удивлением обнаружив, что никто не смотрит на этого странного бездомного в драной одежде с телегой, набитой хламом.
Зеленый свет отморгал и я едва не ринулась вперед, движимая желанием спасти глупого нищего. Машины тронулись вперед. На «зебре» не осталось никого, кроме этого старика.
Кажется, я даже закричала, глядя на то, как машина несется прямиком на человека. На меня обратили внимание. Кто-то даже покрутил пальцем у виска. Но никто…ни одна душа не смотрела на дорогу, по которой продолжал катить свою телегу бездомный. И только машины, которые должны были сбить его, отшвырнуть прочь, ломая кости, перемалывая хлипкий металл телеги, проносились сквозь мужчину, не причиняя ему вреда.
— Мама, — проговорила я тихо и пошатнулась, качнувшись назад.
Нищий, как ни в чем не бывало, проехал на другую сторону оживленной дороги, и минуя людей, ожидавших зеленый, покатил прочь, словно ни в чем не бывало. А мне хотелось вопить от ужаса. Хотелось вцепиться пальцами в волосы ущипнуть себя за руку, чтобы ощутить боль или понять, что я сплю. Ведь как иначе можно было объяснить то, что я увидела мгновение назад? Или это от удара у меня едет крыша? Я повредилась умом?
— Мисс, вам плохо? — спросил кто-то участливо.
— Да, — кивнула я и тут же поправила сама себя, — не знаю…
— Да не трогайте вы ее, — тут же посоветовала какая-то женщина средних лет. — Что не видите, она не в себе! Вот и орет, как полоумная!
Паренек, было остановившийся рядом, зашагал мимо, а я оглянулась на злобную женщину, но почти сразу махнула на нее рукой. Пусть себе думает, что хочет. Уж я точно знаю, что я не полоумная! Только взгляд зачем-то устремился в сторону дома, за который покатил свою телегу непонятный нищий.
