— Я понимаю, леди Карлайл, вы им не мать и не обязаны были прививать им хорошие манеры, — в его тоне я услышала явный упрек, — но будьте уверены, я лично займусь этим вопросом.
— О, Чарльз! — опять воскликнула Валери, бросив на меня извиняющийся взгляд. — Давай хотя бы сегодня не станем говорить о делах! Теперь, когда дети ушли, мы можем позволить себе выпить по бокалу вина.
Ее муж сухо кивнул — то ли он не считал вино излишней роскошью, то ли уже немного подустал от своих речей и готов был сделать передышку. Но довольно быстро осушенный бокал придал ему новых сил.
— Я хотел бы ознакомиться с книгой доходов и расходов. Мистер Дэвис коротко ввел меня в курс дела. Простите, миледи, но буду с вами честен — я полагаю, что когда лорд Карлайл определял вам денежное содержание, он не вполне понимал, насколько плохи дела в его поместье. Продажа патентов на магические заклинания могла бы значительно улучшить ситуацию, и я даже готов найти на них покупателя — но только в том случае, если все они будут проданы разом. Вы же понимаете — среди них есть и те, что совершенно бесполезны.
Я так резко поставила на стол свой бокал, что расплескала вино, и почти с удовольствием заметила, как на белой скатерти расплывается темно-вишневое пятно.
— Я подумаю об этом, мистер Элмерз. А пока, простите, мне что-то захотелось спать.
Миссис Томпсон принесла мне в спальню кружку свежего молока и вздохнула:
— Нет, вы подумайте только, миледи — тушеные овощи!
Я знала, что старшая горничная любила рыбу, и вполне понимала, почему она негодовала. Но я боялась, что смена рациона станет только началом.
5. Перемены
С утра я отправилась в ближайший к имению городок Литон, чтобы подыскать себе хотя бы какой-то домик или квартиру, где я смогла бы остановиться до тех пор, пока не определюсь, стоит ли мне ехать в столицу или вернуться в те места, где я была счастлива в юности.
Конечно, Элмерзы отнюдь не прогоняли меня из особняка, но я не сомневалась, что как только бумаги об опекунстве будут подписаны, они начнут смотреть на меня как на нахлебницу. И если Валери хотя бы имела на это право (это был ее дом, где она родилась и выросла), то позволять ее мужу относиться ко мне с пренебрежением я была не намерена.
Я посетила несколько домов, но все они не устроили меня либо по комфорту (в некоторых не было не то, что гардеробной, но даже приличного шкафа, куда поместились бы мои пышные платья), либо по цене (целый лорель в неделю!), и я вернулась в поместье, почти готовая подружиться с Элмерзами.
Нэйтан встретил меня еще у ворот — глаза его были полны слёз, а губы дрожали.
— Лошадок будут продавать.
Мое сердце болезненно сжалось. Я знала, что этот шаг был неизбежным (это Майкл был слишком упрямым, чтобы признать очевидное), но при мысли, что то, во что мой муж и его предки вкладывали все силы и средства, будет продано с молотка, я начинала чувствовать себя виноватой.
— Я знаю, дорогой, — я погладила мальчика по светлой кудрявой головке, но даже в этот момент он не прильнул ко мне, ища ласки.
Он ничего не ждал от меня, он просто хотел поделиться тем, что его тревожило. И он наверняка уже рассказал об этом и Эвансу, и миссис Томпсон.
— Твой папа пытался это предотвратить, но у него не получилось.
— Они продадут Альтаира! — Нэйтан сказал это таким тоном, словно речь шла о продаже Карлайл Холла, а не отдельно взятой лошади.
Хотя я знала, что Альтаир — это не просто конь. Это — скакун, достойный королевских конюшен. Скакун, который был способен выиграть Большие Анзорские скачки.
Я тряхнула головой. Думать об этом сейчас было ни к чему. Если бы Майкл не гонялся за химерами, всё могло бы быть по-другому.
Я и ребенку сказала:
— Не думай об этом, Нэй!
Но я знала, что он будет думать. Потому что лошади окружали его с детства. Он не знал другой жизни. Сидеть в седле он научился раньше, чем ходить и говорить.
К обеду подали отварного цыпленка и отварные же бобы. Я не любила ни того, ни другого и съела совсем чуть-чуть, ожидая перемены блюд. Но миссис Томпсон только вздохнула и послала мне понимающий взгляд. Она уже убирала со стола.
Шарлотта тоже осталась голодной. Но, будучи настоящей леди, она, разумеется, ничем не выдала своего недовольства.
— Детям нужно хорошо питаться, — сказала я Валери то, что она должна была бы понимать и сама.
— Чарльз полагает, что нам нужно беречь каждый арель, — она виновато улыбнулась. — К тому же, говорят, бобовая пища полезна.
— Я слышала, вы хотите продать конезавод, — мы сидели на диване у окна. Валери держала в руках книгу, но не читала.
От моих слов она испуганно встрепенулась, но кивнула:
— Думаю, Рэйчел, вы понимаете, что это необходимо. Нужно попробовать сохранить хотя бы поместье. Уверена, Чарльз постарается сделать для этого всё возможное.
Я не стала ей возражать, хотя мистер Элмерз не внушал мне никакого доверия — я не знала, чего можно было ждать от человека, который не сумел разумно управлять собственными капиталами. Но вряд ли мою золовку интересовало мое мнение о ее супруге.
— Вы не будете возражать, если я еще немного побуду в Карлайл Холле? — я спросила это просто из вежливости и удивилась, когда она немного замешкалась с ответом.
— Да-да, разумеется, Рэйчел, это и ваш дом тоже. Уверена, Чарльз не будет возражать.
Но я видела — она не была в этом уверена.
6. Патенты
На следующее утро я всё-таки заставила себя взяться за патенты — я собиралась сделать это еще до приезда Элмерзов, но всякий раз находились какие-то другие дела. То предложение, которое сделал Чарльз — продать все патенты разом — меня совершенно не устраивало. Да, среди тех пятнадцати патентов, что принадлежали Карлайлам, были и достаточно ценные, и совершенно бесполезные, но продавать их сейчас было совершенно неразумно. Пусть это и позволило бы хоть немного поправить финансовое положение семьи, но сильно усложнило бы некоторые бытовые вопросы.
К тому же, патенты придавали их владельцам особый статус, и мне было странно, что мистер Элмерз этого не понимал.
Патентная система была введена в Эрландии в прошлом столетии — до этого маги, которые были способны придумывать заклинания, были вынуждены сами заботиться о сбережении своих секретов. А ради того, чтобы завладеть текстами этих заклинаний, дурные люди порой готовы были пойти на преступления — кражи, пытки и даже убийства. Теперь же охрана магической собственности стала делом государства.
Маг, придумав заклинание, просто патентовал его, платя за это определенную пошлину. А далее уже мог использовать изобретение самостоятельно или продать его Королевской патентной службе, которая уже выставляла патент на применение заклинания на торги.
Учитывая, что магов, способных придумывать новые заклинания, становилось всё меньше и меньше, любое, даже самое простое из них, стоило немалых денег, и продажа патентов на их использование стала весьма весомой статьей в государственном бюджете Эрландии.
Самые ценные заклинания — вроде тех, которые позволяли перемещаться на большие расстояния с использованием порталов, — стоили баснословных денег и были доступны только королевской семье и наиболее обеспеченным аристократам.
Я на миг задумалась о порталах и мечтательно улыбнулась. Ах, как было бы удобно иметь подобный патент. Я бывала в столице Эрландии лишь однажды — это было наше с Майклом свадебное путешествие — и до сих пор с восторгом вспоминала ее красивые парки и площади. Но до Эмберли было не меньше двух дней пути, и такое путешествие было и недешевым, и утомительным.
Разумеется, при такой стоимости патентов находились желающие использовать заклинания незаконно, и для пресечения подобной практики потребовалось ужесточить Магический кодекс Эрландии — теперь нарушителям грозил не только серьезный штраф, но и несколько лет тюрьмы.
