— Нет-нет, — поспешил исправить он свою бестактность, — мы вовсе не торопим вас с отъездом. Но мы понимаем, что не все наши решения могут прийтись вам по нраву. К тому же, то содержание, что вам оставил Майкл, позволяет вам не ограничивать себя в приятных мелочах, в то время, как мы вынуждены беречь каждый арель.
— Я поняла вас, мистер Элмерз, — я поднялась из-за стола, твердо решив завтра же снова отправиться в Литон и снять там хоть что-нибудь более-менее приличное.
Чарльз тоже приподнялся и буркнул мне вслед:
— Мы с Валери будем признательны, если вы, леди Карлайл найдете время, чтобы заехать к мистеру Дэвису, чтобы подписать бумаги — он их уже подготовил.
Я едва сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.
8. Подпись
Я уже почти заснула, когда услышала шум в комнате Шарлотты — кажется, падчерица плакала, и я заставила себя встать с постели.
— Что случилось, мисс Петерсон?
Я увидела гувернантку у дверей спальни Лотты и сразу догадалась, в чём было дело.
— Разве я не сказала вам, чтобы вы оставляли светильник в комнате? У девочки и без того хватает поводов для волнений, чтобы заставлять ее нервничать еще и из-за этого.
В ответном взгляде мисс Петерсон я заметила почти что торжество.
— Но, леди Карлайл, миссис Элмерз полагает, что подобное попустительство совсем ни к чему, — судя по ее тону, она была рада обрести союзницу в этом вопросе. — Мисс Карлайл уже достаточно взрослая, чтобы вести себя как подобает настоящей леди.
Сидевшая на кровати Шарлотта дернулась, но проглотила рыдания. Против подобного аргумента возражений у нее никогда не находилось.
Из темноты, укутанная в теплую шаль, выступила Валери.
— Послушайте, миссис Элмерз, — я с трудом подавила раздражение, — магические светильники не требуют дополнительных затрат на свое содержание. Этих кристаллов хватает на несколько десятков лет. Так почему бы не позволить одному из них гореть в комнате Шарлотты хоть всю ночь?
— О, но дело не только в этом! — как обычно, смутилась Валери.
А я поняла, что и в этом тоже. Если я оставлю им патент на заклинание магического света, то ее предприимчивый супруг мигом продаст и патент, и кристаллы.
— Мы с Чарльзом думаем, что Лотте нужно привыкать к определенным правилам — в пансионе никто не станет считаться с ее привычками и страхами. Другие воспитанницы будут смеяться над ней.
Должно быть, они уже сказали девочке про пансион. Я украдкой посмотрела на Шарлотту, пытаясь понять, как она восприняла это — та не произнесла ни слова, но слёзы ручьями катились по ее щекам. Конечно, они убедили ее, что все настоящие леди учились в пансионах — кому, как не Валери, это знать.
Наверно, в выражении моего лица появилось что-то воинственное, потому что и миссис Элмерз, и мисс Петерсон предпочли ретироваться, оставив нас с Шарлоттой вдвоем.
— Ты можешь не соглашаться с их решением, Лотта, — было неправильно давать подобный совет, но девочка выглядела такой несчастной, что я не удержалась.
Но Шарлотта лишь покачала головой:
— Тетя Валери говорит, что если я хочу однажды быть представленной ко двору, то мне следует научиться хорошим манерам и завести полезные знакомства.
Я вздохнула. Вряд ли в том пансионе, на который расщедрится мистер Элмерз, будут учиться девушки из очень знатных и богатых семей. Ничуть не сомневаюсь, что это будет самое скромное учебное заведение, какое он только сумеет отыскать. И познакомиться там Лотта сможет разве что с дочерями мелких чиновников и провинциальных помещиков, которым уж точно не грозит побывать на балу в королевском дворце.
— Ну, что же, как знаешь, — я пожала плечами, вернулась в свою спальню и крепко проспала до самого утра.
Я и прежде не особо любила завтракать за общим столом, предпочитая обойтись поданным в спальню омлетом с беконом. Теперь же совместные трапезы и вовсе потеряли всякий смысл. Поэтому перед тем, как отправиться в Литон, я попросила миссис Томпсон принести овсянку мне в комнату. Да, на завтрак сейчас подавали исключительно овсянку.
— Барон Джексон опять приехал ни свет, ни заря, — старшая горничная поджала губы. Прежде барона в нашем поместье не привечали. — А миссис Элмерз вчера вечером объявила, что из всего штата прислуги они намерены оставить только пятерых — горничную, дворецкого, лакея, кучера и садовника. Не понимаю, как они при этом собираются поддерживать в поместье порядок.
Если она думала, что я разделю ее возмущение, то напрасно. Былое великолепие в Карлайл Холл уже вряд ли когда-то вернется. Это следовало признать и принять. Мне было жаль молоденьких горничных и лакеев, которым будет трудно найти другую работу в округе, но в этом вопросе Элмерзов я как раз могла понять — если не сократить расходы прямо сейчас, то поместье придется продать.
— Миссис Элмерз сильно переменилась с тех пор, как она уехала из этого дома, — миссис Томпсон издала тяжкий вздох. — Раньше она не считала каждый арель и по любому вопросу имела собственное мнение.
Ей тоже не нравился мистер Элмерз. Любому здравомыслящему человеку было бы трудно понять, что Валери могла найти в этом не блещущем ни красотой, ни умом, да к тому же весьма жадном человеке. Возможно, она любила его (хотя я не заметила ничего, что свидетельствовало бы об этом светлом чувстве), но скорее ей просто невыносимо было даже самой себе признаться в том, что, выйдя замуж за Чарльза наперекор своим родным, она совершила ошибку.
Майкл рассказывал, что мистер Элмерз приезжал тогда в поместье по какому-то делу. В то время он был богат, а Карлайлы уже испытывали финансовые затруднения. Он сумел пленить молоденькую Валери дорогими подарками и обещаниями исполнить любой ее каприз.
Но тут я не могла ее судить. Я сама вышла замуж за Майкла, руководствуясь лишь практическими мотивами. Да, он нравился мне, но к подлинной любви это не имело никакого отношения. Впрочем, думаю, его чувства ко мне были не более пылкими, чем мои к нему — так что в этом нам не стоило друг на друга обижаться. Лорд Карлайл слишком любил лошадей, чтобы в его сердце осталось место для любви к кому бы то ни было еще — даже к собственным детям.
Я велела заложить экипаж. Я не собиралась навязывать Элмерзам свое общество. Мне следовало посетить мистера Дэвиса, подписать те бумаги, что он подготовил, и, получив причитающиеся мне деньги, возможно, не оставаться в Литоне, а отправиться прямо в столицу.
Я ожидала экипаж у крыльца. От конюшни донеслось ржание Альтаира (его невозможно было спутать ни с каким другим!) — барон как раз осматривал жеребца, и мистер Элмерз, разумеется, крутился рядом.
Мой взгляд случайно поднялся к окну гостиной, и я увидела Шарлотту, прижавшуюся к стеклу. Она меня не заметила — она плакала, глядя в сторону конюшни.
Подошел экипаж, и уже через час я была в конторе мистера Дэвиса. Поверенный снова зачитал мне перечень того, что мне причиталось, и внес в документ список тех пяти патентов, которые я решила оставить за собой (да-да, среди них был и тот, что касался световых кристаллов!)
— Вам надлежит расписаться вот здесь, миледи, — крючковатый палец мистера Дэвиса указал мне нужное место.
Когда я взялась за перо, моя рука невольно дрогнула, и с металлического кончика сорвалась капля, через мгновение превратившаяся на бумаге в жирную кляксу.
— Не извольте беспокоиться, леди Карлайл, — улыбнулся поверенный, — мой клерк сейчас всё перепишет.
Я откинулась на спинку кресла, пытаясь унять нервную дрожь в руках. Но на сердце у меня тоже было неспокойно.
9. Перепалка
Всю обратную дорогу до Карлайл Холла меня терзали сомнения. Я не была уверена в правильности выбранного решения и под мерный стук колес пыталась договориться сама с собой. Но не договорилась и, прибыв домой, постаралась незамеченной прошмыгнуть в свою комнату. Но даже это мне не удалось.
— Рэйчел, вы не составите мне компанию за обедом?
