Утром пришёл Крит. Он живет в соседнем доме. В резиденции вообще все мы живем рядом. Как одна большая семья.
Мои родители умерли, когда я был ребёнком. Какое-то время меня воспитывала тетушка. С 16ти лет жил в казармах. Причём это было мое решение.
После очередного боя, где я на равных бился с настоящими богатырями, и после падения последнего офицера, взял командование на себя как старший по значимости рода (это в 20 то лет) и победил! — дядя построил мне свой особняк.
Теперь я живу здесь. Оценил удобство. Все таки всему своё время. Нажился в вонючих казармах.
Вонючими я их называю не со злости, что мне пришлось пройти эту школу жизни и войны, а заправду, там воняет носками. Миллионом носков. А у меня тонкий нюх. Это вторая моя особенность, после чтения аур человека. Хотя и животного любого могу «прочитать».
Мой нюх определяет определённые виды ферментов, которые выделяет тело человека, под воздействием каких-либо эмоций или обстоятельств.
Стойкий запах неуверенности и смущения Амелики напоминал недозрелый ананас. Очень вкусно, по крайней мере моему носу. А как она будет пахнуть, светясь от счастья? Это я планировал узнать через год.
Вообще, возможности моего обоняния, совместно с ощущением ауры человека, давали мне полный карт-бланш. Я мог читать любого, как открытую книгу. Это даёт в жизни массу преимуществ. Рядом с тобой никогда не окажется предатель.
У всех членов семьи в той или иной мере присутствовал этот дар. Возможно, когда-то, я частично поделюсь им с моей будущей женой Амеликой. Тогда, когда она меня полюбит.
У меня дар был развит более чем у других. Ожидаемо, так как я первенец. И я развивал его постоянно. Я могу охарактеризовать себя как волевого, очень усердного и всегда добивающегося результата мужчину. При этом мне не чуждо сочувствие и добродетель. Только, как оказалось, и у меня есть изъян. Слабое место. Глаза цвета мха.
— Приветствую, господин — глумился друг. Понятно, что мы всегда общались неформально — я выполнил ваше святое поручение.
— Прекращай. Привет. Что там? — я смотрел на папку в его руках.
— Семейное древо. Распечатка счетов.
Я принялся внимательно, обращая внимание на все делали, исследовать бумаги. Род древний. Это хорошо. В пра-пра-бабке даже были возможности ясновидения. Это тоже хорошо. Они могут проявиться в детях. Если в Амелике их нет. А скорее всего нет. Так как она бы уже в танце увидела их дальнейшую судьбу, их дальнейший счастливый брак, и не была бы так напряжена.
Живут по моим меркам бедно. Но это точно для меня и моей семьи не сыграет роли.
Я был воодушевлен.
— Спасибо, друг.
— Понравилась так?
— Не то слово. Я восхищён. Она моя. Я чувствую на кончиках пальцев.
Это был мой третий дар. О котором я и не знал, до встречи с ней. Смотря на неё, я ощущал приятные покалывания на подушечках пальцев. А особенно сильно, когда касался ее. Я знал, что это значит. Что я не ошибся. Она — моя судьба. Та, которая подарит счастье и детей. Уверенность в выборе была однозначной.
Но все пошло не так, как планировал я.
Человек, пусть и с особенными способностями, предполагает, а господь располагает. Дара предвидения у меня нет.
Осажденная нами крепость, дала отпор. Я вынужден был уехать на 3 года.
Такого долгого отсутствия в крае у меня ещё не было. Столько агрессии, жестокости, крови я не видел никогда.
Зачем они сопротивлялись? Мы пришли улучшить их жизнь. Я, как будущий глава и правитель, могу это гарантировать. А они не верили словам. Сами кидались под оружие. Выводили на поле детей. Всем остальным провинциям, они хотели показать мою жестокость. Чтобы они к ним присоединились. Но тех сдерживали мои кровные братья. Которые были даже моложе меня.
Победа была одержана через 2.5 года. Ещё полгода ушло на то, чтобы показать людям для чего все это было. Показать мир другим. Когда бедняки живут не на воде и хлебе. Когда у всех есть достойная работа. Когда есть возможности для развития и достижений. Я гордился собой и летел домой на своём коне быстрее ветра.
Скорей бы увидеть Амелику. На войне меня согревала мысленно все это время только она. Манящая, сказочная, красивая. Моя.
Однако мои мечты и стремления разбились в миг. Она вышла замуж в прошлом году. За обычного землевладельца без роду и племени.
Я пил вино каждый день. А по выходным пил настойку с дурман-травами. Крита готов был слать матом. Он надоел.
Дядя грозился сместить меня в пользу брата Антроса. Мне было фиолетово.
— Не мог же ты влюбиться за одну встречу? Друг, приди в себя. Вокруг тысячи красивых женщин — пытался достучаться до меня Крит.
— Ты не понимаешь. Я выживал на войне, надеясь прийти в ее объятия. Я мечтал о ней три года каждый день. Теперь это как зависимость. И она сводит меня с ума. Я и представить себе не мог такого исхода, что не дождётся.
— Тебе надо переключить внимание. Пойдём со мной сегодня на приём?
— А если там она? С муженьком своим. Я не сдержусь.
— Ее там не будет. И его тоже. Это приём только для мужчин. И только для высокой знати. Женщины конечно там будут, но только те, о которых не принято говорить. Но с которыми хорошо проводить время одиноким мужчинам.
— Думаешь отвлечь меня шлюхами?
— Ну зачем ты так? Снимешь напряжение. Выпьешь в компании, а не один.
И я пошёл. Почти год я каждый выходной нажирался вусмерть на этих «приемах».
Потом начал заводить обычных любовниц. Вдов, как и раньше.
Мне было физически очень плохо. Но я не сломался. Снова влился в дела управления. Дядя стал доволен. На попытки меня женить не реагировал.
Потом была снова военная компания. Не такая долгая, но такая же успешная.
Мне уже казалось, что чувства к Амелике обман прошлого. И энергия на кончиках пальцев мне померещилась.
Но спустя ещё три года, я встретил ее. Это был стандартный приём у главы.
Она, ожидаемо, была в сопровождении мужа. Этот хлюпик вообще ни о чем. Я видел его первый раз. Блеклый, худой, не интересный. Но я чувствовал ее ауру, ее эмоции. Она привязана к нему. Испытывает чувства. Вот дрянь! Как это перенести?
Я пригасил ее на танец. А она меня даже не узнала!
Я чувствовал ее неуверенность, страх передо мной. Почему? Что я тебе сделал, девочка?
Ее страх был холодным, я первый раз ощутил эмоции не только обонянием, но и осязанием. Но это же ее эмоции. Они окутывали мои и грели несмотря на холод. А пахла она как зимнее утро.
С тех пор я таскался на каждый приём. Но за год видел и танцевал с ней от силы раз 10. Это были великолепные вечера, ради которых я жил. От встречи до встречи.
Чтобы снова ощутить эти покалывания в своих пальцах.
В один из вечеров я не смог совладать с собой и обозначил свои намерения.
Я плохо соображал, ее запах завораживал. Я хотел касаться касаться касаться ее. Прижал и дотронулся губами чуть приоткрытого плеча.
А тут муж. Поединок. Ну если бы это была моя жена и какой-то хахаль ее лопал, то умер прямо тут. Так что я оценил подвиг. Против меня никто не пойдёт.
Дал 2 шанса отступить. Но тот ни в какую.
Я ощущал едкий и колкий страх Амелики. Страх за мужа. Почему у них нет детей?
Хотя понятно почему. Потому что она моя. И забеременеет она от меня только. Сама не знает про это, конечно.
А на следующий день она, конечно, пришла. Пришла просить не убивать мужа. Если бы я так тонко не чувствовал ее эмоции, мне было бы легче. А я чувствовал ее любовь к этому ушлепку.
Что он ей мог дать? Ничего! Даже возможность стать матерью. Не говоря о достатке и привилегиях, которых она достойна.
Единственным, что спасало мое сердце было то, что ее любовь к нему по своему составу и силе не могла сравниться с моей к ней. Я это ощущал тонко. И это меня сдерживало.
Когда предложила возможность с ней переспать в обмен на жизнь мужа, был в ярости.
Две эмоции вели бой: хочу, моя и как она может? Лечь под нелюбимого ради этого?
