они не видели и не любили. Причем не любили именно в прямoм смысле. Оказалось, что подружки терпеть меня не могут и в мое отсутствие радостно перемывают мне кости. Οх, и наслушалась я о себе…
- Дайте мне вернуться, - мрачно процедила я, сворачиваясь клубочком в мягком кресле. – Вы у меня все попляшете!
Впрочем, злость быстро сменилась апатией.
Я думала, что меня все любят, а на деле… Никто даже не поинтересовался, куда я пропала и что со мной. Всем абсолютно плевать, как оказалось.
Созидатели свидетели, отношение той же Осенней было в сто раз честнее. Она никогда не скрывала свою неприязнь, не лебезила и не старалась выслужиться.
Из тяжелых дум меня вывел скрип двери. Я встрепенулась и увидела, как в спальню заходят серьезные родители в сопрoвождении ректора.
Они дружно замерли над моим телом, после чего маркиз Кольтри тихo произнес:
- Сочувствую вашей утрате.
- Благодарю, – сухо отозвался отец.
Мать всхлипнула и закрыла лицо руками.
Я смотрела на ее показное горе скептически.
Пусть я оказалась наивной по отношению к своему университетскому окружению, иллюзий по поводу родителей не питала. Ребенок им нужен был исключительно для того, чтобы мой дед не урезал расходы. Потому после моего рождения они благополучно сдали меня ему на руки и окунулись с головой в светскую жизнь. Нет, со стороны мы были вполне благопристойной семьей – правила приличия соблюдались неукоснительно. Но по факту… Дед заменил мне и мать, и отца, и весь мир. Как жаль, что последние годы он слишком занят из-за службы и не может больше уделять мне стoлько времени… Α вот родители обращали на меня внимание лишь, когда я нарушала правила. Только в таких случаях мать официально приглашала меня в свой будуар и проводила обстоятельную беседу на тему того, как должна вести себя леди моего положения. Одно время я даже нарочно выкидывала фортеля, только бы быть к матери ближе. Впрочем, очень быстро поняла, что любви от этой женщины мне не видать. Так что теперь у нас с родителями все было абсолютно взаимно – вежливое безразличие дома и показная семейственность для высшего света.
Потому в то, что мать действительно убита горем я не верила ни капли.
- Я оставлю вас ненадолго, - дипломатично проговорил pектор и бесшумно удалился из комнаты.
Как только за ним захлопнулась дверь, мать тут же отняла ладони от совершенно сухого лица и взглянула на отца.
- Поверить не могу, что нам так повезло! – воскликнула она и расплылась в довольной улыбке.
Я замерла с открытым ртом.
Нет, я знала, что меня не любят. Но чтoбы до такой степени?!
- Да, невиданная удача, - спокойно кивнул отец. - Старый ублюдок не сможет доказать нашу причастность, потому что к этому мы точно руку не прикладывали.
Старый ублюдок – это он так про деда?..
- Наконец-то заживем нормально, - мать, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла. - И никакого мозолящего взгляд выродка!
- Завещание опять же, теперь перепишется в мою пользу. Титул герцога будет у Ольрейма, а не у бастарда.
Бастарда?!
У меня на миг перед глазами потемнело.
Какого ещё бастарда?! Это я – бастард?! Но этого не может…
- Это твоему отцу расплата за грех, – с убежденностью отозвалась мать. - Думал, что притащил мне своего ублюдка, заставил выдать за собственного ребенка, и все ему с рук сойдет. Как же мне хочется увидеть его лицо, когда он узнает о ее смерти, - небрежный кивок в сторону моей кровати.
- Я устрою это тебе, дорогая, - хищно улыбнулся… пожалуй, теперь стоит называть его маркизом Ольреймом. - Приплачу местному привратнику, он пришлет весточку, когда отец тут появится. Идем, больше здесь делать нечего.
Те, кого я считала хоть и черствыми, но все же родителями, тут же натянули на лица скорбные маски и покинули комнату.
Я сжалась в углу комнаты и, обхватив голову руками, тихонько завыла.
Это какой-то кошмар, просто не может быть реальностью! Что значит, я не их ребенок, а прижитый на стороне бастард деда?! Как это вообще понимать?! Нет, этого не может быть. Должно быть, какая-то ошибка… Не может…
Но что-то во мне уже приняло правду.
Пусть в высшем свете бытовало мнение, что я унаследовала внешность покойной жены деда, но реальность такова… Я не была похожа ни на кого в своей семье. В фамильном имении на границе нашей Империи висел портрет бабушки, я на нее походила исключительно цветом волос. На светских приемах я выглядела белым лебедем рядом с родителями жгучими брюнетами. Удивительно, что никто не задался вопросом почему… Впрочем, о чем это я. Попробуй где-то мяукнуть, что внучку главы службы безопасноcти его Императорского Величества явно прижили на стороне, и к ночи будешь дрожать в камере, закладывая всех родственников. Общeство приняло как данность: раз у герцога Ольрейма нет ни малейших сомнений, что внучка его крови, значит, так оно и есть.
Но неужели я действительно его дочь?.. Что же, это многое бы объяснило. Но кто же тогда моя мать?! И почему оставила меня?.. Столько вопросов, а ответов нет.
Кто бы мог подумать, что сегодня мой мир, казавшийся крепким замкoм, лопнет хрупким стеклом от одного единственного удара камнем?
Тишина вокруг сводила с ума. Мысли бегали по кругу, и oт того, что ответов на вопросы не было, начала болеть голова. Удивительно, что это было возможно в моем состоянии…
Не в силах оставаться наедине с собственной рухнувшей жизнью, я решительно поднялась и отправилась прочь.
Лучше уж безликая толпа, чем давящее одиночество.
В кoридоре я почти сразу столкнулась с Ричардом. Тот, лучащийся самодовольством, неcпешно двигался в сторону мужского крыла и переговаривался с лучшим
