по моей скромной зарплате.
Я многозначительно выставила на стол бутылку «Баккарди» из Дьюти-фри. Ром был тем самым средством, которое требовательный старичок уважал больше всего. После него Рюрик становился покладистым, и даже мог в чём-то помочь… А в идеале — позволить мне пойти и поспать хотя бы несколько часов, прежде чем заниматься волшебной кулинарией.
В ожидании чайника я открыла холодильник, чтобы оценить объём работы. Итак, в наличии имелись: банка зелёного горошка, куриные яйца, морковь и запечатанная палка колбасы. Набор обязательный, но не исчерпывающий. Кто знает, как дело пойдёт?
Выудив из ящика стола карандаш и стопку стикеров, начала набрасывать список покупок: картофель (красный и белый), майонез (провансаль), горчица (на случай, если майонез придётся готовить самостоятельно), перепелиные яйца (как замена куриным), куриная грудка (как альтернатива колбасе), грудка индейки (как альтернатива куриной)…
Что же я забыла?
Я поискала глазами рабочую тетрадь. Ну как тетрадь — бесценный источник знаний всего, что может касаться приготовления Оливье. Я вела в ней расчёты, сколько себя помню, анализируя и наблюдая за бабушкой. То, как она готовила новогодний салат, зависело от экономической обстановки, от погоды, от общего настроения людей, от… Да от чего угодно! И я почти всё это смогла перенести на бумагу в виде последовательностей и графиков. Да, это заняло несколько лет. Да, если использовать цифры вместо магии, предварительные расчёты и анализ приходилось вести целый год, но зато я могла подобрать необходимые ингредиенты в нужной последовательности и количестве без использования недоступного мне Дара. Ну обделили меня талантом — приходилось компенсировать точным расчётом.
Тем временем тетрадь всё не находилась. А ведь я была почти уверена, что оставляла её на кухне.
— Рюрик, ты не видел мою тетрадь? — окликнула я домового, блаженно потягивающего чистый ром из чашки.
— Я за твоими каракулями следить не обязан, — равнодушно протянул этот наглец. Ну конечно, как ром, так привези, пожалуйста. А как помочь вещь найти — так не обязан.
Я сердито фыркнула, выворачивая ящик стола. Пусто. И на полках тоже нет. На всякий случай заглянула в холодильник — мало ли… Нет, на кухне тетради точно не было.
Плотнее закутавшись в халат, я шагнула в коридор. Меня тут же окружил холод. Из кладовки торчала морда медведя, и я отстранённо заметила, что, если бы у меня была такая шуба, как у него, я бы тоже не мёрзла зимой.
Откуда же начать? Пожалуй, от входа — я смутно помнила, что вроде бы передумала брать тетрадь с собой во Францию чуть ли не в самый последний момент. А из кладовки я точно доставала зонтик.
Я критически осмотрела Карла, загораживающего проход, выдохнула и обхватила его руками. Не то чтобы чучело было прямо очень тяжёлым, но вес однозначно ощущался. Впрочем, нам, современным офисным сотрудникам, к подобному не привыкать: в преимущественно женском коллективе приходилось то стол в офис втаскивать, то принтер донести до соседнего помещения, а то и воду в кулере поменять. И по какой-то неведомой причине почти всегда подобные задачи падали на меня, хотя, казалось бы, со своим ростом в 162 сантиметра я не выглядела ни самой высокой, ни самой сильной в офисе.
С этими мыслями я посильнее оттолкнулась от стены и сдвинула чучело на последние полметра. Мой триумф, впрочем, был безжалостно прерван звуком телефона. Я машинально похлопала себя по карманам халата, повертела головой, и только тогда сообразила, что телефон звонит из кармана куртки. Которая в данный момент оказалась от меня отрезана чучелом медведя.
Выругавшись, я хотела было оставить его там, и позже перезвонить, но затем оценила время и осознала, что в одиннадцать вечера 30го декабря тебя могут беспокоить исключительно в случае смертельной опасности. Возможно, мой номер последний в списке несчастного, и ему больше некого просить о помощи. И кем я буду, отобрав у умирающего последнюю надежду, когда речь идёт о жизни и смерти.
Во всяком случае, подобными доводами я себя уговаривала, двигая Карла обратно, чтобы протиснуться к вешалке в тесной прихожей.
Впрочем, добравшись до телефона, я отмела эти мысли. С экрана под рождественскую мелодию улыбался волк из «Ну Погоди» в костюме снегурочки. Губы сами собой растянулись в улыбке. За время, проведённое в Париже, я успела соскучиться по этому голосу. Впрочем, собеседнику знать об этом было не обязательно. Плотнее запахнув халат, я откашлялась, надела суровое лицо и нажала кнопку приёма.
— Что-то случилось?
— И тебе привет, — усмехнулись из трубки. — Как долетела?
— Нормально, — ответила я уже мягче. — Правда, восемь часов пути совершенно не способствуют хорошему настроению.
— Могу представить, — хохотнул Волк. — На твоём месте я бы уже спал.
— Ты поэтому мне звонишь в 11 ночи?
Волк замялся.
— Да просто… Видишь, у тебя в шесть часов телефон был ещё выключен, а потом я как-то забегался…
— Брось, всё нормально, — прервала я. — Как будто я не знаю, что у вас сейчас творится.
— Да уж…
И снова молчание. Я окинула оценивающим взглядом Карла и, подтолкнув его плечом обратно к двери, втиснулась-таки в кладовку. На полках летняя обувь и зонтик соседствовали с инструментами для ремонта и чайным сервизом. Но большая часть вещей была рассована по разногабаритным коробкам. И в любой из них могла затеряться моя тетрадь. Я застонала, представив объём работ, и решила сперва поискать в комнате.
— У тебя всё в порядке? — раздался настороженный голос из трубки.
Я едва не подскочила — за последнюю минуту я уже успела забыть, что прижимаю к уху телефон.
— Да! Да, всё в порядке, — я протиснулась между Карлом и стеной и
