– Много, – король вздохнул, отпивая вино из кубка. – Но это лучше, чем если бы все они лезли, куда не стоит. Конечно, даже при таком раскладе бывают и заговоры, и прочие неприятности, но предоставление аристократии отдушины позволяет держать их подальше от серьезных дел.
Иллиадар с Тобероном тут же напряглись, переглядываясь.
Да, мы сейчас сидели в комнате, которую король выделил для наших упражнений с магией. Аргот присутствовал каждый раз, постоянно задумчиво разглядывая нас так, словно размышлял над нашей дальнейшей судьбой. Иногда я ловила этот его взгляд и невольно вздрагивала. А еще, хочу сказать, он отлично мог сопротивляться моим чарам, хотя частенько делал вид, что это не так.
Я напряглась, вспоминая рассказы Иллиадара о том, что они с отцом не любили бывать в замке короля и каждый раз старались не приезжать в столицу.
– Да-да, мой друг, – король усмехнулся, салютуя Тоберону кубком. – Ты знаешь, сколько мне стоило сил и времени, чтобы выяснить, что ты ничего не замышляешь? Ну в самом деле, нельзя же быть такими домоседами. Пока вы сидели в своем замке, не показывая из него носу, мне приходилось отправлять к вам людей, чтобы выяснить, что вы замышляете. А что вы думаете? Ваше затворничество заставляло подозревать вас в планировании какого-то заговора. Хорошо хоть я довольно быстро понял, что это не так.
Тоберон криво улыбнулся, мельком глянув на Иллиадара. Мой муж при этом выглядел явно виноватым. Как он потом признался, обычно именно он не хотел ехать в столицу, поэтому Тоберону приходилось выкручиваться.
– Стойте, – я встрепенулась. – А почему вы, ваше величество, это нам рассказываете? Зачем, то есть?
– И в самом деле, – поддержал меня Тоберон.
Король повертел в руках кубок, задумчиво рассматривая, как играет свет в драгоценных камнях, которыми он был буквально осыпан.
–Королевство за последние десять лет потеряло двадцатую часть своей территории, – начал король. Причем говорил он так тихо, что нам всем пришлось податься вперед, чтобы лучше его слышать. – Если я не умру насильственной смертью, что не исключено, всё-таки быть королем довольно опасно, то есть шанс, что уже при моей жизни от королевства ничего не останется – его поглотит Хаос, который распространяется по нашим землям все быстрее и быстрее. До этого момента я не представлял, что делать. Конечно, я испробовал многое за эти годы. Да, я знал, что справиться с этой мерзостью можно только с помощью магии. Вернее, не знал, но подсознательно догадывался. Именно поэтому в нашем королевстве привечают колдунов, хотя, как вы знаете, граф, есть страны, где деятельность колдунов давно уже под запретом. А в некоторых колдовство считается болезнью. Я сделал все, чтобы подобные люди со всего мира стягивались именно к нам, в надежде, что однажды придет человек, способный справиться с Хаосом или хотя бы знающий, как это сделать.
– Но мы пока не знаем… – начала я, боясь дать напрасную надежду человеку, который приложил столько усилий для решения этой проблемы. Хоть я и уверена, что мы на правильном пути, но это еще не значит, что мы правы.
– Я понимаю, – перебил меня Аргот, посмотрев так, что мне сразу расхотелось спорить. Всё-таки королями просто так не становятся, есть в этом человеке нечто царственное. Конечно, я уверена, что не все такие, но харизма Аргота явно соответствует его положению. – Только и вы меня поймите. Я искал выход все годы, что нахожусь у власти, и вы единственные, у кого хоть что-то вышло. Даже то, что вы запечатали крохотную щель Хаоса, уже достижение. К тому же… – король на минуту отвернулся, словно раздумывая, говорить или нет, а потом тяжело вздохнул и продолжил: – К тому же когда-то давно наша семья была вовсе не королевской. Мы были хранителями. Хранителями знаний. Кажется, меня начали обучать с самого рождения. Например, я отлично знаю о чарах альваров. – Аргот усмехнулся, увидев мою растерянность, а потом расстегнул ворот своей рубашки и достал кулон.
– Что это? – спросила, рассматривая бледно-розовый камень в оправе.
– Этот артефакт хранится в моей семье столько же, сколько существует наш род. Раньше он мне не требовался. Честно говоря, я никогда не думал, что мне он вообще пригодится, так как никого из вашего народа никто давно уже не видел. Это артефакт, защищающий хозяина от чар альваров.
– О, – я была очень удивлена. Так вот почему на него не действуют мои чары. Выдохнула. – Весьма полезная вещь.
– Весьма, – согласился со мной король. – Хотя у меня есть еще глаза, – он вздохнул тяжело. – Моя милая, ваша внешность даже без чар весьма эффектна. Боюсь, если бы я не запретил своим придворным бросать вызов вашему мужу, то он погряз бы в дуэлях, позабыв о сне и пище.
Иллиадар удивленно вскинул брови.
– Так вот почему…
– Именно, мой мальчик, – Аргот усмехнулся. – Хотя, может, мне следует разрешить тебе укоротить некоторых неудобных господ ровно на голову? Как ты думаешь, мой друг? – обратился он к Тоберону.
– Уверен, что вы, ваше величество, найдете более подходящий способ избавиться от неугодных, – отозвался граф, хмурясь. – Я не сомневаюсь в мастерстве моего сына, но не уверен, что на него не начнется охота, если он убьет хотя бы одного из тех, кем вы недовольны.
Король тяжко вздохнул.
– Ты прав, мой излишне осторожный друг. С этими семьями лучше не связываться. Даже мне, королю, приходится считаться с ними. Хотя с такой защитой, как у твоего сына, он мог бы… – король осекся, заметив хмурый взгляд Тоберона. Хмыкнув, он улыбнулся. – Хорошо, хорошо. Ты всегда слишком трясся над ним. Ладно, это мое дело, тем более что у этих двоих другая, не менее важная работа. Не так ли?
– Да, – вмешалась я, стараясь переключить внимание на себя. Лезть в политику мне совершенно не хотелось, как и толкать в нее Иллиадара. Собственно, ни он, ни его отец не горели желанием стать палачами короля. – Вы говорили, что ваша семья раньше была хранителями, можете рассказать подробнее?
– Зачем рассказывать? – король резко поднялся на ноги, оставляя бокал на столике. – Я лучше вам покажу. Запомните: в месте, куда я вас веду, никогда не было никого, кто не принадлежал бы нашей семье, так что я надеюсь на понимание и молчание с вашей стороны.
Мы тут же поклялись молчать, осознавая, что людей убивают и за меньшее. И пусть мы вроде как нужны и обладаем кое-какой силой, вот только сила не всегда может спасти. А про Тоберона и говорить нечего.
После долгой прогулки по замку, а потом по его подземелью мы подошли к мощным железным дверям, которые даже выглядели неприступно. Аргот оглянулся на нас и сунул ключ в замочную скважину. Послышался щелчок. Я еще успела подумать, что на двери почти современный замок, как мысли покинули мою голову. Скажу сразу, я в своей жизни ни разу не видела настолько большой библиотеки. Никогда.
****
Книги были расставлены по полкам в каком-то определенном порядке, для меня совершенно непонятном. Но, судя по тому, как уверенно вел нас вперед король, для него это место было хорошо знакомо. Неудивительно, если он и в самом деле хранитель, то просто обязан был провести здесь достаточно времени, чтобы прочитать если не все, то большинство книг в этой библиотеке.
Стоит признаться, что в этом месте была своя уникальная атмосфера. Никакой пыли, что очень странно. Не думаю, что король пускает сюда кого-нибудь постороннего. А еще здесь было довольно светло, хотя никаких факелов на стенах я не увидела. Впрочем, последнее понятно: все-таки в этой библиотеке наверняка собраны уникальные книги, на которые даже дышать страшно, не то что держать поблизости огонь.
Как ни странно, тишина здесь была не гнетущей, а наоборот, вполне уютной и умиротворяющей, что ли.
Конечно, книги выглядели внушительно. Никаких цветастых обложек и корешков. Да и назвать большинство просто книгами язык не поворачивался - скорее уж фолиантами, настолько они были большими и явно тяжелыми.
– Здесь очень сложная система освещения. Она сохранилась с давних времен, – пояснил Аргот, подходя к одному из стеллажей. Я же еще раз поискала источник освещения, с удивлением понимая, что это солнечный свет. На ум приходило только одно – наличие какой-то сложной системы зеркал, которая доставляет свет сверху сюда, в подземелье. – Когда я увидел сердце, то не сразу вспомнил, где я читал об этом, – Аргот быстро пробежался пальцами по корешкам книг, будто мог понять, что в них написано, через простое прикосновение. А ведь у многих на корешках не было ни одного слова. – Вот эта.
