— Никто вам таких денег не заплатит, Оля. Не обольщайтесь. — Раим едва сдерживался, чтоб не применить к помощнице успокоительное заклинание. Чуточку, лишь бы в себя пришла от мечтаний дурацких. Ишь, как возбудилась.
— Заплатят! — отрезала та, — еще как заплатят! И пусть новый фиал на смену дадут! Тара ценная. Дарить им что ли? Вот еще.
— Отчего вы думаете, что зельевары заплатят? — не удержался поддразнить Бигбоссыч. — В департаменте уже наверняка знают сколько вам Дрири за такой фиал яда заплатил.
Оля насмешки не приняла и обернулась к начальству. Пран недовольно заворчал, напоминая, что не след отвлекаться от его особы и продолжить груминг.
— И что?! У нас монополия! Утрутся. Я еще не забыла, как они надо мной куражились, когда вы меня представляли, как управляющую. А не купят, конкурентам продам. Да хоть контрабандистам. Мне хутор восстанавливать.
— А если им для исследований? — подначивал лавэ, искренне забавляясь горячностью Ольги. — Неужто не уступите для науки?
— А для науки тем более не уступлю! Вот еще. Они со своих патентов пятикратную маржу потом снимут, а мне? Будем считать, что у интэ медикуса особый тариф, как у сотрудника корпуса. Дрири — целитель, он всяко на людей потратит, потому не очень и жалко. А эти… Здесь, — Ольга энергично продемонстрировала фиал и стервозьненько улыбнулась, — готовый объект для исследований. Какой состав! От пятерых нгурулов! А верхний слой — аж от двух альф. Заплатят!
— Оля, вы рассуждаете как торгаш!
Оля только улыбнулась. Ну да. Было. Торговала. А кто в девяностые себя в коммерции не попробовал? Ей повезло — попу морзить на барахолке долго не пришлось. Папка у нее гений-самородок с золотыми руками. Любую иномарку починить мог, как выяснилось. Среди автомобилистов быстро в авторитет вошел, как классный мастер. Аж из областного центра всякие бонзы ему машины на ремонт пригоняли. С его трудов, да с огорода и выживали. А как замуж вышла, так отец и Сережу к автомобилям приставил. Так потихоньку автосервис и раскрутился.
Сейчас Раим жмурился на солнышко улыбался, да так, что молоденькая магесса, спешащая в департамент, притормозила и одарила наездника очень заинтересованным взглядом.
Зельевары, действительно, заплатили! Стоило только намекнуть, что один шажок в подпространство и сырье уйдет в столицу, а там и пятикратную цену дадут. Ныть, конечно, попробовали, да куда там. Лавэ только бровью повел, и все сразу вспомнили, кто здесь царедворец. Необычные ощущения для аристократа, но Раиму понравилось — как будто пари выиграл.
Два других дельца тоже получились вполне удачными.
Эр’ваэ Мондоир, как оказалось, все еще был под впечатлением от землянки. Он был весьма неглуп, этот бытовик. А еще он любил свое дело (Раим не очень понимал, что там любить, в бытовой магии-то?), а потому в Ольге чуял родственную душу и за возможность поработать с ней готов был на многое. Нестандартный взгляд на привычное и рутинное дорого стоит. Вот это Раим как раз понимал. Как артефактор. А потому, господин Мондаир легко и непринужденно дал все необходимые клятвы и стал еще одним внештатным сотрудником Корпуса. Бытовику явно зудело порешать нетривиальных задачек. Ну, это Ольга ему обеспечит, веселился попечитель. В крепость Мондоира пускать пока нельзя, а на хуторе такой секретности нет. Артефактора бы еще завербовать. Хотя… Может, самому попробовать?
И еще одна удача, которая, несомненно, порадует венценосного друга. Особенно в свете его нового увлечения — платины.
Нашелся-таки мерзавчик, который украл Ольгино омоложение. Прям сам и нашелся. Не иначе как шельмы поспособствовали.
Арлен Кар. Сам ваэ ходоков! Он привлек внимание Раима специфическим поведением. Так бывает, когда человек в изрядных годах прошел процедуру омоложения, но еще не привык к новому состоянию — размашистось и свобода движений, присущая юности еще не вернулась. Да и взгляд почти всегда выдает — нет в нем молодой задиристости. Ментал ваэ окутывали защитные слои, да столь многочисленные, что Раим не рискнул сквозь них пробиваться, не хотелось спугнуть добычу. Эрику будет интересно поковыряться.
Собрать немного сплетен о внезапном и внеплановом омоложении супругов Кар было несложно — медикус Дрири не отказал в любезности чуток поболтать со знакомыми. А Раим просто постоял в сторонке, послушал, эмоциональный фон пощупал и сделал выводы — Арлен Кар виновен. Доказательства? С полномочиями его величества и родовой магией королевского дома — не проблема. Какая же удача, что этот Кар — глава департамента ходоков! Можно сказать, ваэ сам на себя строгий ошейник вздел и короткий поводок пристегнул. Можно сказать, что самая проблемная часть в организации Платиновой аферы разрешилась. Будут, будут у них ходоки! Самые надежные, а главное — страстно желающие услужить короне. Ваэ Кар с лихвой заплатит и за покушение на человека корпуса, и за небрежение к работе, и за Ольгу.
За обшлагом кительного рукава дрогнул магический импульс — сработала почта.
Твоя ненормальная покинула крепость. Без спроса. Два часа назад.
Подписи не было, но руку венценосного друга Раим и так знал.
Уехала-таки. Не утерпела. Куда ее понесло, на хутор или в город?
Интересно, почему Эрик решил писать, а не передать через Прана? Побоялся, что на таком расстоянии не услышит? Ну-ка?
Свап откликнулся вяло, но слышно было отлично. А интересно, Оля как далеко способна ощутить свою зверушку? И вообще, где она, его помощница? Вот и пригодилась следилка. Раим позволил себе пару секунд погордиться — отличный артефакт получился, и все еще работает. Ольга ощущалась не так уж и далеко. Найдем.
Зачем Раиму вдруг понадобилось разыскивать свою неугомонную и неопытную помощницу, он бы не сформулировал, но чутью доверился.
Глава 3
Поговори со мной, подруга
— Олюшка! — Серафима подорвалась из-за прилавка, кивнув Цуэту, чтоб присмотрел. — А говорила, через две недели только сможешь!
— Оказия случилась, Симушка!
Женщины обнялись, как будто полгода не видались, а Сима исхитрилась еще и Павла по щеке погладить мимоходом. Оля прильнула к подруге — бог ты мой, как хорошо, когда тебе рады, когда по-русски здороваются.
— Оказия, хоть, приятная? — уточнила Серафима, отстраняясь и вглядываясь в осунувшееся лицо подруги.
— Да не сказала бы, — устало проронила та.
И так захотелось все рассказать! Ну, про хутор-то, наверное можно, если без подробностей. Собственно, за этим она и пришла.
— А ну ка, пошли поговорим. Там подальше кафешка есть. Вы хоть обедали?
На слово «кафешка» Оля и Павел отреагировали одинаково — заулыбались. Таверны здесь. Та-вер-ны. Но, на родном, особенно — современном, звучит по-идиотски, это да.
— Попозже, ладно? В кафешку. — Ольга говорила уже без улыбки и Сима насторожилась. — Но, с прохода я бы ушла. Разговор будет серьезный и совет Цуэта может понадобиться.
Про то, что барыга поймет лишнего, Ольга не боялась — Сима не дура — учить Цуэта русскому. Зачем ей пилить сук, на котором она так комфортно устроилась?
Разместились в задней части лавки. Подумаешь — на мешках посидеть…
В кратком и эмоциональном описании хутора яркую точку поставил Павел:
— Не верь, тёть Сим. Все еще хуже!
Серафима слушала очень внимательно и — спасибо ей за это — молча. Только глаза на молодом цветущем лице становились все угрюмее и старше.
Оля прикидывала, как продолжить беседу, но не успела ничего придумать.
— Я так понимаю, — заговорила Серафима раздумчиво, — ты в этот головняк уже встряла по полной. Поэтому к разуму взывать не стану. Не шипи на меня, пацан! — Она отвесила подзатыльник сидящему на корточках Павлу. — Понимаю, что вы этих несчастных в свои записали. И что большего сказать не вправе, тоже понимаю! Что собираешься делать? — Серафима примолкла, но было понятно, что она имеет что добавить, но сдерживается.
Оля тихонько выдохнула — только сейчас осознала, как сильно надеялась на поддержку подруги. Не на конкретную помощь — это само собой, на такое вот безусловное приятие их с Павлом, скажем прямо, совершенно нерациональной (с первого взгляда) позиции.
