облегчением поняла, что мои оставшиеся деньги со мной. Это давало хоть крохотную надежду. Хотя на что мне было надеяться, когда я стояла одна промокшая насквозь, в незнакомом районе города и понятия не имела, что мне дальше делать.
Вместе с пятнадцатью медяками я достала из кармана смятую брошюру. Совсем про неё забыла. Богатый выбор: академия и Чудовище, с одной стороны, или вероятность стать удачным “приобретением” для какого-то местного любителя плотских утех с другой.
Что то, что другое казалось одинаково неприятным и унизительным. Я снова представила, как приду к Эдгарну Фавори. Теперь ещё и в таком виде. Что он мне скажет? Как громко будет смеяться в этот раз?
На глаза начали наворачиваться предательские слезы, а в горле застрял противный болезненный ком.
“Так, Иллидия, нечего киснуть. Надо действовать. Ты однажды уже врезала этому Чудовищу, так что тебя может остановить в этот раз? Терять, кроме своей чести, уже фактически нечего, а за неё ты точно будешь драться до последнего”.
Я решительно осмотрелась, найдя взглядом замок-академию, и направилась к ней. Теперь меня не смогли бы остановить и десять таких “покупателей”.
***
К тому моменту, как я дошла до академии, дождь закончился, оставив меня в абсолютно сыром и до неприличия грязном платье. Я шепнула пару слов и капать с меня перестало. Увы, я никогда не была мастером бытовых заклинаний и предпочитала пользоваться домашними артефактами, частенько собственного изобретения. Но сейчас все они, мои любимые, остались в том самом утерянном чемодане.
Чтоб этому “покупателю” всегда икалось в ответственный момент!
Ворота академии, ожидаемо, оказались закрыты. Ещё бы, время, скорее всего, уже подходило к полуночи. Нормальные люди уже в это время спят, а не пытаются устроиться на работу.
Я осмотрела всё вокруг и не увидела ничего мало-мальски похожего на калитку или дверцу, поэтому постучала прямо в сами ворота. Звук получился глухой и совсем тихий, будто я стучала по чему-то мягкому.
На меня, конечно, никто не отреагировал. Я попробовала покричать. Пустое дело. Я уже приготовилась ночевать под воротами, чтобы с самого утра вместе со студентами зайти внутрь, как одна из створок приоткрылась.
Меня услышали? Меня впустили!
Я потрясла юбку, пригладила волосы и, расправив плечи, зашла на территорию академии. Показалось, что за мной ещё кто-то успел проскочить прежде, чем ворота вновь захлопнулись. Резко обернувшись, не заметила никого. Все уже, с голоду мерещиться начинает ерунда всякая.
В дверях меня никто не встретил. Странно… Кто-то же должен был знать, что я пришла, не открываются же тут ворота сами по себе?
Словно подтверждая мои слова, в холл выплыла высокая худая, как палка, ведьма с огромной связкой ключей на поясе. Она так высокомерно задирала свой острый нос, что, казалось, хотела дотянуться им до потолка. Когда ведьма увидела меня, нос опустился, с него слетело пенсне и упало на мраморный пол. Я пригляделась: надо же, не разбилось, наверное, зачарованное.
— Вы кто? — высоким, я бы даже сказала, визгливым голосом спросила она. — У нас не ночлежка, приют не предоставляем.
— И вам доброй ночи! Меня зовут Иллидия Ирис. Я пришла по поводу вакансии преподавателя по специальной артефакторике, — я протянула ей весьма потрепанного вида брошюру.
Ведьма немного брезгливо, двумя пальцами, взяла бумажку и прищурилась, пытаясь прочитать. Пенсне она так и не подняла. Может, согнуться не получается?
Потом, видимо, она плюнула на это бесполезное занятие и осмотрела меня с ног до головы.
— Извините, сона Ирис, но, боюсь, в нашем учебном заведении требуются только профессионалы в своей сфере, и вы нам не подойдёте, — поморщив нос произнесла она.
— Но я обладаю всеми…
— Не сомневаюсь, что вы так считаете, но судя по вашему виду…
Договорить она не успела. На главной лестнице в холле появился Чудовище.
Передо мной был огромный холл с тысячью магических свечей, отражающихся в мраморном полу, высокими резными колоннами и мерцающими витражными окнами. Но это всё внезапно исчезло. Потому что сердце пропустило удар, а я чуть не задохнулась… от негодования.
Эдгарн был до безобразия хорош. Еще выше и шире в плечах, чем был в тот проклятый день, когда я рискнула поверить в исполнение своих мечтаний. Уже не мальчик — мужчина. Сильный, властный, притягивающий взгляд.
Волосы Эдгарна были влажные и слегка растрепанные, будто он только что бегал под дождём или вышел из душа. Мой взгляд невольно привлекла небрежно расстёгнутая на широкой груди рубаха, в вырезе которой виднелись рельефные мышцы.
Его будто окутывала аура непререкаемой власти. Он тут был тем, кого боялись и кого безоговорочно слушались.
Я мысленно дала себе оплеуху. Этот дракон испортил мне жизнь, а я стою и пялюсь на него с нескрываемым восхищением, если не сказать обожанием!
Он тогда ещё ощущал, что может делать со мной всё, что ему заблагорассудится. Даже втоптать меня в грязь. И вот сейчас я стою перед ним, таким идеально-вылощенным в своем грязном старом платье, без денег и нуждаясь в его помощи. Как же это унизительно.
— Донна Солони, что здесь происходит? — спросил у ведьмы-палки Чудовище, с интересом рассматривая меня.
Узнает? Поймёт ли, что я та самая маленькая наивная Иллидия, которую по его милости затравили.
Ведьма удивленно повернулась, услышав Эдгарна:
— Господин ректор, вы не спите в столь поздний час? — она глянула на хронокристалл в браслете, а потом показала рукой на меня. — Эта сона хочет устроиться к нам на работу.
Чудовище хмыкнул и стал неторопливо спускаться к нам. С его приближением внутри будто натягивалась струна напряжения.
— Что ж, думаю, сейчас не самое время для аудиенций, — произнес он.
— Вот и я ей хотела сказать… — начала было ведьма, но Чудовище перебил её.
— Дайте ей комнату в крыле прислуги на эту ночь. А утром я с ней поговорю о работе, — заявил он.
Прислуги, значит? Так он решил, что я пришла устраиваться к нему в горничные или кухарки? Заносчивый индюк! Я не для этого изучала и оттачивала своё мастерство, так что сейчас я ему всё выскажу!
Я шагнула вперёд и набрала воздуха в лёгкие, чтобы разразиться возмущениями.
— Знаешь что, высокомерное ты Чудовище… — начала я.
Внезапно свет начал меркнуть, а колени подкосились. Я успела осознать, что падаю. Сердце затопила досада на то, что я оказалась беспомощна перед этим несносным драконом.
А потом стало легко и невесомо.
