немного времени.
Она открыла рот.
Прежде чем она успела заговорить, Кэл потянулся к ней.
Прежде чем она успела снова накричать на него, он обезоруживающе погладил её по подбородку.
— Я понимаю, — сказал он. — Я правда понимаю. Но мы не можем, Алексис. Мы действительно не можем.
Легко проведя рукой по её шее, он добавил:
— Посади меня в самолёт. Вытащи нас отсюда. Мне станет лучше к тому времени, когда мы прилетим в твой родной город… при условии, что нас не подстрелят… и меня не пырнет ножом, не укусит и не ударит кулаком кто-то из других пассажиров.… или твой друг Девин.
Он взял её измором.
В конечном счёте.
И почему-то Алексис сдалась.
Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось делать это с ней.
Она удивлялась, как Кэлу всегда удавалось побеждать в этих битвах силы воли между ними.
Это вызвало у него улыбку.
— Ах, но ты ошибаешься на этот счёт. Ты делаешь то же самое со мной, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её в губы. Откинувшись назад на виниловое сиденье, он улыбнулся, хотя его лицо исказилось от боли. — Боюсь, это привилегия супругов.
Алексис прикусила язык, пытаясь не наорать на него.
Или, может, не поколотить.
Вместо этого она поинтересовалась, как он получил ножевое ранение.
Он не стал ходить вокруг да около и сразу выложил ей всё.
Его кровная сестра Дхарма, очевидно, нанесла этот последний удар перед тем, как появились те существа в небе… эти Тёмные Боги, чем бы они ни были… те самые, которые засосали его кровожадную сестрицу прямо с пола храма в…
…ну, неизвестно куда.
В какое бы измерение или измененное состояние бытия всё это не увлекло их.
Ни Алексис, ни Кэл не могли с уверенностью сказать, что всё это значило.
Неужели все эти люди, эти пешки Иных, действительно были съедены каким-то космическим, иномирным или квази-пространственным инопланетным видом?
Были ли они поглощены нефизическим «богом» в форме какой-то энергии?
Были ли они полностью стёрты со всех уровней существования?
Судя по тому, что рассказал ей Кэл, сама Дхарма боялась худшего.
Несмотря на облегчение от того, что его проклятая сестра больше не имела возможности убить его, Кэл сказал Алексис, что наблюдать за тем, как Дхарму «затягивает», было крайне шокирующим. Он сказал, что никогда не видел такого ужаса на лице другого живого существа. Он никогда не испытывал такого противоречивого чувства, наблюдая за чьей-то смертью: жалость и облегчение, одновременно чувство вины и справедливости, ужаса и возмездия, восторга и отчаяния.
Алексис чувствовала, что Кэл хотел рассказать больше.
Он хотел объяснить это ей.
Кэл, возможно, даже хотел, чтобы Алексис помогла ему осмыслить то, что он увидел.
Или же он просто хотел, чтобы кто-то разделил его сокрушительные эмоции.
Его сестра умерла.
Теперь и его отец, и сестра были мертвы.
Он отрезан от своего родного мира, возможно, навсегда.
Он прошёл путь от короля целой расы — могущественной, древней расы со сверхъестественной магией настолько великой, что даже сам Кэл утверждал, что до конца не осознаёт её — до того, кем Кэл являлся сейчас, брошенный в чужом мире лишь с крошечной горсткой себе подобных.
У него был Борген.
Ещё с ним были два других Странника — Монту и Вулка.
У него была Алексис… которая раньше являлась Светоносной, но растеряла все свои силы и может никогда больше не обрести их снова.
Она, по правде говоря, не могла понять, кто из них теперь был в большей степени сиротой, она или Кэл.
Она не могла понять, кто из них в большей степени утратил своё прежнее наследие.
Она всё ещё предполагала, что это она.
По крайней мере, Кэл по-прежнему являлся Странником.
У него хотя бы было это.
В любом случае, чем бы он ни хотел поделиться с ней, в конце концов, Кэл больше ничего не сказал в тот момент, сидя на заднем сиденье такси. Алексис не давила на него; она не знала, то ли он решил не рассказывать ей больше, потому что его это сильно тревожило, то ли он просто чувствовал себя слишком паршиво, чтобы пытаться говорить с ней.
Перед отъездом из храма, где всё произошло, когда они только садились в то зелёное такси, Алексис бросила последний взгляд на Роллс-ройс, стоящий на парковке.
Красный Дракон и его люди бросили его прямо за воротами.
Они оставили машину там и больше никогда к ней не вернутся.
Судя по цепям на земле и сломанному замку, они проникли в храм сразу после того, как припарковали машину. Согласно табличкам, написанным на тайском и английском языках, которые покрывали часть сетчатого забора, предполагалось, что в храме проводятся ремонтные работы, и это объясняло, почему место было заброшено.
Алексис испытала искушение отогнать Роллс-ройс обратно в отель.
Прежде чем вызвать такси, она всерьёз подумывала о том, чтобы угнать эту чёртову штуковину и оставить её у швейцаров отеля с запиской на приборной панели о том, что ею можно пользоваться.
Естественно, она отмахнулась от этой идеи.
Она понятия не имела, чья это была машина, и где Красный Дракон её раздобыл.
В любом случае, они, скорее всего, сами угнали её.
Само собой, они бы не стали приобретать её каким-то законным путём. По той же причине Алексис планировала обходить её за километр.
Она не знала, кто может разыскивать машину, и ей совершенно точно не нужно было вляпываться в какое-нибудь дело о пропаже людей, или об убийстве, и/или об угоне автомобиля, особенно здесь в Бангкоке, Таиланд.
Только боги знают, сколько бы времени им тогда потребовалось, чтобы выбраться отсюда.
Чёрт возьми, возможно, даже боги не знали этого.
Алексис, естественно, не собиралась так рисковать.
Как и её раненный и подстреленный бойфренд, она просто хотела вернуться домой.
Сейчас они направлялись обратно в отель и Девин, её друг-оборотень, решил устроить ей допрос с пристрастием.
— Да, сегодня вечером, — сказала она, проигнорировав или, может быть, забыв большую часть того, что он только что сказал.
Она даже не могла вспомнить, какой последний вопрос он ей задал.
Вздохнув, она провела рукой по волосам.
— Я хочу вернуться домой, Дев. Сейчас же. Я хочу вернуться домой. А ты разве нет? Потому что я думала, что хочешь. Я думала, что Джулс тоже этого хочет. Я думала, вы оба на стены лезете, желая вернуться. Вернуться к твоей стае. Вернуться к твоей девушке. Вернуться к семье Джулс. Вернуться в наши дома, Девин. Но самое главное, просто… вернуться. Разве это
