- Я тоже скучаю по еде моей мамы, - сказала я. – Она готовила потрясающую пасту. Грибы и немного белого соуса. Это было божественно. И как же я рада, что могу поговорить об этом с тобой.
- Конечно, - отозвался он. – Надеюсь, ты запомнила мой совет и перестала себя терзать.
- Да.
- Впервые чернила атаковали меня примерно через год, после того как я ее потерял. Словно кровь Ками поняла, что ее нет, и сила передалась мне.
- Это так работает?
- Совпадение, я думаю. Просто я уже не был ребенком. И все же проблемы были большими.
- Понимаю, - сказала я.
- Она оставила мне адский дар.
Он прислонил миску к губам и стучал палочками по дну, ловя водоросли.
- Ты говорил, что я могу злиться, Томо. Что она ушла.
- Ты можешь чувствовать все, что хочешь, - сказал он, поставив миску на стол. – Но тебе это нужно.
- Ты злился?
- Ужасно.
Я не должна была, но не смогла не улыбнуться. Томо усмехнулся и резко встал, отодвинув еду.
Он потянулся через весь стол ко мне и прижался губами к моим губам. От него пахло тофу, водорослями, пастой мисо и шампунем с ванилью.
Когда он отстранился, я тихо спросила:
- Что с ней случилось, Томо?
Он нахмурился, рисуя на моей щеке круги большим пальцем.
- Кошмары, - сказал он. – Они могут быть ужасными. Они не снятся мне постоянно, но когда приходят… ужас. Создания из тени зовут тебя, преследуют и загоняют в углы, открывают в тебе тьму. Они говорят жутко, что знают, что тебе нужно, напоминают о том, чего ты не хочешь, и когда просыпаешься, то уже не понимаешь, где реальность. И… Забудь. Я не хочу об этом говорить, но это больно, - он уже не выглядел спокойным, глаза смотрели на что-то вдалеке. Я и не представляла, что его можно так пошатнуть. – И я знаю. Они ведь не могут ранить? Они лишь во сне. Но и во сне можно погибнуть, если сильно испугаться. Сердечный приступ, и все.
- Так они ее и убили? – прошептала я. Такое случилось с его мамой? Но он покачал головой.
- Она не могла спать по ночам, - сказал он. – Она не могла с ними встретиться. Она просыпалась с криками, но не говорила, почему. И она старалась как можно дольше не ложиться спать, боясь закрыть глаза. Порой она совсем не спала днями. Она была сломлена. И потом…
Он резко рухнул на стул.
- Я забыл обед. Она принесла его мне. И когда услышала гудок машины на перекрестке, то даже не посмотрела, откуда он доносился. Она шагнула вперед.
Я зажала рукой рот.
- О боже.
- Помню, как подбежал к окну в классе, услышав сирены. По всей дороге валялся рис и кусочки омлета.
В моих глазах стояли слезы.
- Мне так жаль.
- Конечно, я злился. И потому я не могу ничего отдать этим чернилам. Ни мою жизнь, ни власть надо мной,… ни тебя.
Стол был барьером. Томохиро был так далеко. Я спешно обогнула его и схватила его за руки, греясь о его тепло.
- Все хорошо, - сказал он. – Это было почти восемь лет назад.
- Это ужасно.
- Прости, - сказал он. – Я не хотел тебя расстроить. Все хорошо, я лишь немного изменился. И сошел с ума, - он убрал пряди волос с моего лица, заправив их за ухо здоровой рукой. – А теперь нам нужно в школу, пока мы оба не опоздали.
Я отвела взгляд и кивнула, чувствуя дрожь, ведь я знала Томохиро лучше всех в школе, он доверял мне больше, чем Мию, Ишикаве или кому-то еще. Конечно, чувствовать такое сейчас было глупо, но я не могла ничего с собой поделать.
Я первой покинула дом, отправившись сначала на юг, а потом на запад. Так я приду с южной стороны от станции Шизуока. Томохиро приедет на велосипеде с северной стороны, перепрыгнет через стену, показав, что он хулиган, прикрыв то, что он пропадал для рисования.
Дождь слегка разогнал летнюю влажность, и утренний свежий воздух скользил по моим рукам. Я проходила мимо ОД – офисных дам – в костюмах, рабочих, учителей, учеников в форме. Один из них, ученик другой школы, долгое время шел в ту же сторону, что и я, и у меня начали возникать подозрения. Если бы он не шел передо мной, я бы решила, что он меня преследует. По его форме я не могла понять, из какой он школы – я не видела галстук, ведь шла позади, а белая рубашка и темные брюки были одинаковыми везде, - но когда он повернул голову, чтобы оглядеть улицу, я увидела заправленные за уши светлые пряди, серебряная серьга мерцала в ухе.
Джун.
Он тоже меня увидел и перевел взгляд на мою форму. Широко улыбнувшись, он поднял руку и покачал головой.
- Доброе утро! – сказал он.
- Доброе, - пробормотала я. Он замер и подождал меня.
- Попала под дождь? – понял он.
- Что? – боже, как это видно? Я источаю вину?
- Грязь, - сказал он, указывая на пятна, что покрывали меня с ног до головы.
- О. Ну, да, - черт, Кэти. Как снизить напряжение?
Он разглядывал меня.
- Так ты еще и в команде кендо Сунтабы? Я был удивлен, увидев тебя на турнире.
Конечно, он заметил. Только я в школе была со светлыми волосами.
- Ага, - вежливо отозвалась я, насторожившись. – А ты известный Такахаши.
- Видимо, так, - усмехнулся он. – Но это лишь спорт, верно?
Его волосы выскользнули из-за ушей, и он поправил их.
- На выходных будет тренировка с некоторыми кендоука твоей школы. Ты придешь? – мы шли уже вместе, и я не совсем понимала, как это произошло.
- Нет, - сказала я, помахав рукой. – Я только учусь. Идут ведь старшеклассники.
- А, - сказал он, отклонив голову и посмотрев на ярко-синее небо. – Плохо.
Он просто хотел быть вежливым. Но все равно его комплимент послал мурашки по моей коже.
- Странные те чернила, да? – сказал он.
- Что?
- На турнире.
- О, - сказала я. – Да, это было очень странно.
- И я сразу подумал о нашей встрече на станции. О том парне из твоей школы, что рисует.
Плохо дело. Нет. Плохо. Не надо, прочь!
- Ага, он перевелся, - сказала я. – Больше я его не видела.
Джун замолчал.
- О. Тогда это не он.
Спасибо, мозги. В этот раз.
- Мы постоянно сталкиваемся, но так ведь и не познакомились нормально? – сказал он, его сумка раскачивалась туда-сюда. Галстук сине-зеленого цвета двигался по его рубашке, пока он шел. – Ты знаешь, что я Джун, а вот я все еще не знаю, как тебя зовут. Даже стыдно спрашивать.
- Серьезно? – сказала я. Но ведь так и было, если подумать.
Я ему не говорила. Он невинно смотрел на меня с интересом, а я не знала, почему покраснела из-за этого. Хотя знала. Он был красивым. Он спас меня в Ишиде и вытащил из волос лепесток вишни. Но Томохиро был прав, Джун скрывал свои мысли, он улыбался, но пронзительный взгляд не показывал эмоции. Взгляд проникал в душу.
Зачем я смотрела в его глаза? Я отвела взгляд, беря себя в руки.
