«Водопроводчик» — это было хорошим названием того, чем она занималась, блокируя утечку информации и заставляя дерьмо двигаться. И я чуть не рассмеялась при слове «младший». Младший или нет, но своей белой магией она могла измазать мое лицо грязью с детской площадки.
— Я разбираюсь с вещами, — добавила Вивиан, чтобы убедиться в том, что Трент понял. — Заставляю вещи работать бесперебойно. Поэтому я…
Ее слова оборвались, и она казалась смущенной, делая еще один глоток через соломинку.
— Получила это блестящее задание, — сказала я, и она кивнула. — Я сожалею.
— Мне это нравится, — сказала она, пожимая плечами. — Обычно.
Последнее было сказано довольно сухо, и мне стало интересно, было ли это адресовано нашему слушателю.
— Просто береги себя, — сказала я, не совсем в шутку. — Эту должность занимал Пирс — до того, как они замуровали его в земле.
Трент по-прежнему смотрел на мой сироп, даже когда он соскребал своей ложкой остатки супа, и я толкнула маленький контейнер к нему.
На лице Вивиан появилось отвращение. Пирс побил ее прошлой весной, и это было нелегко для такой самоуверенной женщины.
— Пирс, — сказала она, выплюнув его имя так, будто у него мерзкий вкус. — Он был мертв. Ты вернула его назад.
Я почти слышала, как она думает «черная ведьма», и мои челюсти сжались. И почему все так зациклены на ярлыках? На другом конце стола Трент окунул свою чистую вилку в сироп, оттолкнув маленький контейнер обратно после того, как попробовал его. Если он ему не понравился, значит, Дженксу тоже не понравится, и я отставила его, накрыв салфеткой свой последний блин. Я была сыта.
— Я не возвращала Пирса к жизни, — сказала я, не зная, в чем разница, но желая все прояснить. — Он был в чистилище, и я случайно разбудила его, используя белые чары, чтобы попросить у моего умершего отца родительский совет. Сделала это на спор. И вместо отца получила Пирса. Это Ал сделал его снова живым, чтобы использовать в качестве фамилиара. Мертвые ведьмы не могут вставать на линии, и из них выходят паршивые фамилиары.
Я глотнула кофе, стараясь об этом не думать. Пирс должен был жить остаток своей жизни в чужом теле — в теле мертвого мужчины. Это послало по мне нервную дрожь, и я понадеялась, что никогда не столкнусь с таким выбором. Этого парня было тяжело винить. Мне просто хотелось, чтобы он дал мне шанс найти лучший путь, прежде чем отдать себя Алу, пока смерть не разлучит их.
— Но ты же первой разбудила его? — спросила Вивиан сосредоточенно, ее глаза были покрасневшими от недосыпа.
— Это было белое заклинание, — сказала я, взглянув на Трента. Он уже некоторое время знал, что я могу это сделать. — И оно не работает на мертвых, только на тех, кто в чистилище.
Вивиан повертела соломинкой, чтобы перемешать свой молочный коктейль.
— Я знаю, что оно белое, — сказала она. — Я пробовала его. Ты заставила его работать, когда тебе было сколько лет?
Ах. Это. Испытывая неудобство, я посмотрела в окно на машину моей матери.
— Я не помню, — соврала я.
Мне было восемнадцать, и я была глупой, но совершенно очевидно, что Вивиан хотела поговорить с тем, кто стоял за всем этим.
— Пирс начал преследовать меня в прошлом году. Он был похоронен на моем церковном кладбище, — я начала закипать, становясь злой. — Это твой драгоценный Ковен убил его.
— Я знаю, — сказала Вивиан так напряженно, будто говорит о ком-то из книги по истории, а не о настоящем человеке, с которым я однажды завтракала, спрятавшись в маленькой норе, обязанная ему своей жизнью.
— Я читала о нем, после того как он… как мы встретились, — произнесла она медленно. — Он был членом Ковена, перешедшим на темную сторону. У них не было другого выбора, кроме как убить его.
Трент молчал, отодвинувшись назад, когда я наставила палец на нее.
— Он был не просто убит. Его замуровали заживо.
— Из-за Элисона… — с горящими глазами парировала Вивиан, как будто мы обсуждали спорный вопрос.
— Элисон был ошибкой, — перебила я. — Этого бы не произошло, если бы он знал основы оборонительного искусства демонологии. Ваш Ковен отвернулся от одного из своих. Отдал его мерзкой толпе, вместо того чтобы попытаться понять, о чем он их предупреждал.
Разочарованная, я наклонилась вперед.
— Вивиан, этот кристально чистое дерьмо, которого придерживается Ковен, не сможет больше защитить тебя. Вам понадобилось пять человек, чтобы усмирить меня, и я не использовала черную магию. А настоящий демон бы использовал. Ты видела, с какой легкостью Ал забрал Брук.
— Рэйчел… — сказал Трент, и я прервала его.
— Знание того, как плести проклятия, не делает тебя злом, — продолжила я, надеясь, что сама в это верю. — Использование демонской магии необязательно означает, что ты плохая. Это просто значит, что ты создаешь намного больше дисбаланса.
— Ты, — ответила Вивиан пылко, — все рационализируешь. Белое — это белое. Черное — это черное.
Трент взял оба счета, вытащил бумажник из заднего кармана и бросил достаточно денег на стол, чтобы покрыть их оба.
— Мадам из Ковена не согласна с тобой, — предупредил он меня, и я нахмурилась, мои внутренности напряглись.
— Послушай, — сказала я, зная, что, вероятно, окончательно решаю свою судьбу, но это мог быть мой единственный шанс сказать что-то в свое оправдание. — Знание демонской магии спасло мне жизнь. Я никогда не пользовалась проклятиями, которым требуются части тела, или теми, которые убивают…
«Дерьмо», — подумала я, заколебавшись.
— Я никогда не убивала…
Вздохнув, я сделала еще одну паузу.
— Я никогда не использовала их, чтобы убить кого-то, кто не пытался убить меня первым.
Губы Вивиан разошлись, и ее пальцы соскользнули с влажного от конденсата стакана.
— Ты признаешь, что убила кого-то? Черной магией?
Выражение Трента было вопросительным, когда он сел обратно. Мои плечи опустились, и я скривилась.
— Фэйри, которых твой драгоценный Ковен послал убить меня, — призналась я.
— Нет, — сказала Вивиан, качая головой. — Я имела в виду людей.
— Фэйри — это и есть люди, — сказала я горячо. — Я спасла тех, кого смогла, но…
Нахмурившись, я заткнулась, радуясь, что Дженкс не слышал этого.
Вивиан молчала, ее молочный коктейль закончился, и ее пальцы были влажными, пока она не вытерла их о белую бумажную салфетку.
— Вообще-то, мне нужно воспользоваться комнатой для девочек, — сказала она, выглядя обеспокоенной.
— Не уходите, пока я не вернусь, ладно? — спросила она с надеждой.
Боже, она даже не понимала, почему я оскорблена.
