— Это было весело, — тихо кивнула она, осознавая, что это правда. Даже несмотря на всю боль, что причиняли расставания и ожидание, даже не смотря на все остальное. Равенна ведь была не только любовницей, она была еще и другом. Очень дорогим другом. — Спасибо тебе! — добавила Кьяра.
— Всегда пожалуйста, — картинно поклонилась Равенна. Потом, хитро ухмыльнулась. — Губа у тебя не дура, девка действительно ничего. Если она, и правда, больна на всю голову, то в следующий раз, когда я приеду сюда, надеюсь, вы возьмете меня третьей.
— Даже не рассчитывай, — покачала головой Кьяра.
— Ты зануда, Кира! Тебе нужно было родиться при храме, а не в публичном доме! Боги вечно все путают! — Равенна кивнула ей головой. — До встречи, любимая! Наверное, я вернусь сюда месяцев через восемь-девять.
— Попутного ветра и тихих волн! — пожелала Кьяра.
— Это слишком скучно для меня, — фыркнула Равенна, отсалютовала кулаком, развернула жеребца и погнала его галопом к расселине.
Кьяра проводила ее глазами, чувствуя легкую грусть. Так много лет, так много всего, связанного с ней. Но пиратка оставалась самой собой. И в этом была ее невыразимая, зовущая красота.
Сзади осторожно подошла Адель и уселась рядом с ней на ступеньку крыльца. Кьяра улыбнулась ей и обняла ее, осторожно притянула к себе, чтобы не задеть свой больной бок. Дворянка испытующе посмотрела на нее своими темными глазами.
— Ты не грустишь, что она уехала?
— Не слишком, — честно ответила Кьяра. — Это кончилось, началось новое. Зачем грустить?
Адель посверлила ее глазами, потом медленно кивнула и привалилась к ее плечу. Несколько минут они просто наслаждались тишиной и теплом друг друга. Потом дворянка снова спросила:
— Ты ведь не думаешь, как она сказала? Что я уйду от тебя?
— Не думаю, — помотала головой наемница. — А ты не думаешь, что я с тобой из-за твоих денег?
— Я в этом уверена, — отозвалась Адель. Кьяра уставилась на нее как на сумасшедшую, и дворянка со смехом ткнула ее маленьким кулачком: — Да нет конечно, не говори глупостей!
— Осторожней, у меня тут все-таки рана, — поморщилась Кьяра, потирая бок.
— Мне кажется, я знаю одно средство, которое точно тебя вылечит, — глаза дворянки стремительно чернели. Кьяра покачала головой и прижала ее к себе.
* * *
Равенна изо всех сил хлестала проклятого жеребца, который почему-то не желал бежать быстрее. Морда и бока у него покрылись пеной, он тяжело дышал, едва передвигая ноги. Пиратка зло уставилась на него. Вот поэтому корабли и лучше лошадей, они не устают, их не нужно кормить, и уж совершенно точно от них нет такой вони.
Ночное небо поливало ее дождем, холодный ветер приносил с моря запах соли, гниющих водорослей и свободы. Ей нужно было туда, как можно скорее к волнам. Только белые барашки пены сейчас могли составить ей компанию. Только там она могла бы успокоиться.
Ну что такого в этой девчонке? Ну почему ее янтарные глаза так жгут лицо? Почему так больно внутри? Равенна в который раз уже убрала руку от груди и потянулась к фляге. Ром почти закончился, но на «Морской суке» его еще несколько ящиков. А ей сейчас нужно было выпить. И побыть одной.
Кривые зловонные улочки Мереса вывели ее к набережной. Грозовое море вздувалось и шумело, как гигантский, недовольный зверь. Волны взбухали и бросались на причал с яростью, разбиваясь грудью о замшелые доски. Несколько небольших рыбацких суденышек качались на волнах, и ветер плакал в снастях. Равенна зажмурилась, подставляя лицо соленым брызгам. Ветер запустил свои холодные пальцы в ее волосы, ледяными губами поцеловал глаза. Одному тебе я буду верна всегда, мой милый. Только тебе и никому больше.
Резким движением поводьев, Равенна остановила коня и спрыгнула на причал. Каблуки громко стукнули о деревянный настил, и она блаженно выдохнула, почувствовав под ногами легкую дрожь причала. Это не то же самое, что качка на палубе, но уже что-то.
В небе кипели темные, грозовые тучи. Далеко над горизонтом сверкали зарницы. Это северный грозный бог летит на своей ладье, швыряя в смертных свои разящие копья? Равенна усмехнулась. Ну если и так, то она поборется с ним совсем скоро. И в который раз победит его.
Ноги немного разъезжались на мокрых досках, но она быстро зашагала к «Морской суке». Возле сходней сидел абсолютно мокрый Аледин, накрывшись большим куском промасленной ткани. Впрочем, это ему не слишком помогло. С головы его лила вода, в руках матрос сжимал бутылку. Судя по всему, он дремал. Равенна отвесила мощный пинок по вытянутой ноге.
— Ты, сухопутная крыса! Чего дрыхнешь? Совсем страх потерял?
— Капитан?! — Аледин вскочил, спросонья выкатывая глаза и пытаясь спрятать за спину бутылку. — Вы чего здесь? Вы же сказали, останетесь в Травном Холме на неделю!
— Захотела и приехала, прогнивший киль тебе в брюхо! — рявкнула Равенна. — Завтра будешь драить трюм. И чтобы там все так блестело, чтобы портовые шлюхи могли на себя в пол, как в зеркало смотреться!
— Слушаюсь, капитан! — гаркнул Аледин.
— Я серьезно! — пригрозила Равенна. — Ты меня знаешь, я ведь приведу шлюх!
Матрос побелел.
— Слушаюсь, капитан Равенна!
— Вот так! — довольно кивнула она, потом громко простучала каблуками мимо него. — Покорми моего коня и можешь спать дальше. Все равно уже проштрафился, чего теперь стесняться-то?
— Так точно, мой капитан! — рявкнул Аледин. Но в голосе его слышалось восхищение.
Равенна довольно улыбнулась и прошагала на нос корабля.
«Морская сука» была большим маневренным судном, рассчитанным на глубокую воду. Но гроза бушевала нешуточная, поэтому даже здесь палуба под ногами ходила ходуном, а снасти отчаянно скрипели на ветру. Равенна любовно огладила рукой мокрые борта своей красавицы. За нее она пролила столько крови и пота, что хватило бы и на сотню солдат. И проплыла на ней столько, что можно было бы написать тысячи песен. Вот, где ее настоящая жизнь. И почему Кира никогда не хотела разделить ее с ней? Неужели из-за тех убитых когда-то давно людей? Но люди ведь умирают всегда, везде, каждую минуту в этом огромном мире. И не только от старости, в окружении детей и внуков, но и совсем молодые, голодные, грязные и обездоленные. Почему же тогда?..
Ветер бросил в лицо пригоршню брызг, и Равенна слизнула с губ соленые капли. Это же вода, да? Я же не могу плакать!.. Она взбежала на корму корабля и взобралась на борт, вцепившись в туго натянутый канат. Холодный воздух, казалось, прошивал ее насквозь, волосы бросало за спину. Ноги непривычно скользили: обычно она передвигалась по палубе босиком, а из-за сухопутных сапог с этими дурацкими каблуками ее качало, как зеленого салагу в рыбацкой шлюпке. Из-за особенно сильного порыва ветра ее отогнуло назад так, что Равенна чуть не упала. Она неловко взмахнула руками и засмеялась в лицо приближающейся грозе.
