— Ну, прости, пожалуйста… — действительно, нехорошо вышло. — Я не думал, что ты захочешь со мной встречаться.
— Ничего себе! Не захочу! Ты какой-то странный человек… Нет, ну я подумала, конечно, что ты переживаешь, что надо дать тебе время… Но Стасик! Два с половиной месяца! Если бы не этот твой душка-Штерн, я бы вообще про тебя ничего не знала.
— Мой душка-Штерн?… — переспрашиваю я.
— Ну да! Мы с ним созваниваемся иногда.
— Чего?
— Чего-чего! Твоему молодому человеку не наплевать на душевное спокойствие твоей бывшей девушки. В отличие от тебя! Исправно звонит мне каждые две недели, рассказывает про твое состояние.
— И что же он рассказывает?
— Ну, что ты спать лучше стал, больше не кричишь и не плачешь во сне, что ты музыку стал классическую без слез слушать, что вы ходите на всякие концерты, в кино и в театр. Про то, что у тебя с каждым разом все лучше переводить получается. Про то, что накупили тебе разных обновок… Кстати, пиджак-то тебе в итоге какой купили? Тот самый?
— Какой еще «тот самый»? — хмурюсь я.
— Ой, да ты ничего не знаешь? Неужели он тебе не рассказывал? — тут она вдруг спохватывается, ахает, закрывая рот. — Ой!.. Я, наверное, не должна была тебе говорить. Он же хотел, чтобы это сюрприз был.
— Да ладно, уж, — стараюсь я улыбаться как можно непринужденнее, что в присутствии такой красивой весенней Фейги совсем несложно.
— Так тебе можно все рассказать? — заговорщицки спрашивает она.
— Ну, сюрприз же от этого не перестал быть сюрпризом. Я в этом пиджаке уже давно хожу, отказываться от него не собираюсь…
— Ну, тогда слушай, — Фейга, похоже, и самой не терпится во всем признаться. — Выхожу я как-то утром из дома… кажется, это было на следующий день, как ты за вещами приехал… выхожу и вижу, стоит этот самый твой Штерн напротив подъезда и курит. Ну, мы же не знакомы тогда были, я его только всего один раз издали видела. И я пошла себе к остановке. Смотрю, он за мной. Нагнал и идет по другому краю тротуара и искоса на меня так еще поглядывает. Я на него тоже поглядываю. Вижу, он мне улыбается. Я ему тоже улыбаюсь. Ну, не могу же я не улыбнуться человеку, если он мне улыбается…
— Да, не можешь, — смеюсь я, а сам силюсь представить себе Штерна (тогдашнего Штерна, сразу после моего падения в обморок), который бы столь явно заигрывал с незнакомой девушкой. Силюсь, и ничего у меня не получается.
— Ну, на остановке я, наконец, не выдержала, подхожу к нему и говорю: «А я вас, кажется, знаю. Вы — читатель Штерн.» «А вы, — говорит, — должно быть, Фейга. Могу я вас угостить кофе в обмен на одну ценную информацию?» Ну, я, конечно, сказала, что мне некогда, что я еду в Университет. А он мне на это: «Ну, раз у вас нет времени, я вас тогда провожу, и вы мне по пути все расскажете». И садится со мной в автобус. Ну, и я ему все рассказала!..
— Что «все»?
— Ну, про тебя.
— То есть… Фейга!.. К тебе подошел незнакомый тебе человек, улыбнулся тебе, предложил напоить кофе и… и ты ему стала рассказывать про своего бывшего…. хм… меня. Так что ли?
— Ну, нет, не так. Он сначала рассказал, что ты живешь у него. Сказал, что ты в очень плохом состоянии, рассказал, как ты потерял сознание в библиотеке… Ужас! Стасик, почему ты мне ничего не рассказал?.. Еще он сказал, что никогда не имел дела с такими людьми, как ты, и не знает, как себя с тобой вести, но очень хочет тебе помочь.
— Очень интересно…
— Вот и мне стало интересно, когда это ты роман успел с ним завести…
— Фейга, у нас нет романа! Я у него просто живу!
Она многозначительно закатывает глаза:
— Ну, я в любом случае очень за тебя рада, что у тебя есть с кем «просто жить».
Так, ладно, пропустим.
— А что он еще тебе сказал?
— Ну, стал расспрашивать о твоих вкусах и привычках. Я сначала ничего не могла толком сказать, кроме того, что с тобой очень хорошо вместе, что ты внимательный, заботливый, аккуратный…
«Что ж ты рассталась-то тогда со мной?» — мысленно усмехаюсь я.
— А он мне на это: «Это все ерунда. Это он только к вам внимательный. И то, был бы внимательным, не ушли бы от него, наверное».
Н-да… Узнаю друга и побратима Штерна!…
— Короче, не вышло у меня тебя похвалить… Ну, я тогда стала рассказывать, что ты любишь читать, очень интересно рассказываешь, с тобой хорошо ходить по городу, хорошо беседовать про всякие фильмы, книжки, и вообще, какой ты умница. А он тоже на это только рукой махнул: «Это я, — говорит, — и без вас знаю. Давайте я вам сам лучше расскажу то, что я успел узнать, а вы поправите, если что».
— И что же он тебе такого рассказал?
— Все как есть и рассказал! — со смехом восклицает Фейга. — Что у тебя на лице настолько непосредственно все эмоции отражаются, что с тобой рядом всегда чувствуешь себя страшно неловко. Что ты преувеличиваешь свой рост, искренне думаешь, что на 10-15 сантиметров выше. А еще размеры одежды и объем желудка. Тут я ему, разумеется, сказала, что за тобой надо следить, чтобы ты не съедал лишнего, но при этом регулярно питался. И что в магазин надо с тобой вместе ходить, а то ты сам ничего себе приличного в жизни не купишь. Еще он сказал, что ты очень тревожно спишь, и он вздрагивает по ночам от твоих криков. Ну, что я могла на это сказать? Что я знаю только одно средство, это погладить тебя по голове и шепнуть тебе на ухо, что все хорошо.
Очень интересно… Что же еще происходит в нашей комнате ночью из того, о чем я не знаю и чего не вижу?.. Почему-то у меня тут же всплыла в памяти история с «витаминками» для Лолиты. Не к месту, должно быть, но всплыла.
— А про мою аллергию на кошек ты тоже ему рассказала? Или только про хронический гастрит?
— Ну, про аллергию-то, конечно, сразу рассказала. Это ж важно знать, если с человеком живешь.
Бедный Питоша!… Целый переезд коту устроил и все только ради того, чтобы переложить меня на свою кровать. Что он, интересно, хозяйке его наплел?…
— Ну, понятно, что ни в какой Университет я уже не пошла, — продолжает трещать Фейга. — Мы вышли на Сенной, зашли в «Зурбаган», там я помогла ему выбрать тебе брелок на ключи. Потом мы попили кофе. А потом пошли в Гостинку выбирать тебе плед, потому свой ты зачем-то мне оставил, а я знаю, что тебя непременно нужно чем-нибудь накрывать, когда ты поверх неразобраной кровати вдруг засыпаешь. Цвет-то хоть понравился?..
— Да, Фейга, очень понравился, — с грустью говорю я. — Нет, правда, совершенно чудесный плед. Только ты могла такой выбрать. Про мороженое тоже ты ему рассказала?
— Да, и про мороженое, и рецепт кофе с имбирем он записал! А потом мы еще пиджак тебе вместе выбирали, такой не слишком женский, чтобы ты уж точно его смог носить.
