Я рассмеялась:
— Разумно. Но надо помнить, что внешность обманчива. Бецик с виду тоже пуся, но попробуй кто отобрать у него бутерброд!
Лешек хмыкнул:
— Даже я не рискну этим заняться. Поверь, силы будут неравны, ты лишишься мужа и фамильяра сразу. Оно тебе надо?
Пришлось согласиться, что совсем не надо.
Потом показалось озеро с чуть зеленоватой прозрачной водой. И белые лебеди, сказочные и невероятные. Медленно поднявшись на мостик, я осмотрелась. Оу, вот тут, совсем близко, восхитительная альтанка. Светлая, прямо кружевная.
— Хочу туда, — сообщила я, ткнув пальцем.
Другой бы мужик уже обязательно что-то сказал, однако Лешек только подхватил меня на руки и понес к вожделенной альтанке.
— С ума сойти, — пробормотала я. — Скажи, а тут в любого ведьмака включена функция заботы о жене?
Лешек озадаченно моргнул, но, слава богу, не выронил меня. Потом качнул головой:
— Нет, радость моя, таких, как я один на миллион, поэтому цени. Хотя…
Последнее слово меня насторожило. В то же время меня внесли в альтанку и усадили на скамью, обитую мягким материалом. Рядом лежали подушечки и плед. Ай да князь, поди любит сюда водить прекрасных пани, раз даже в альтанках такой комфорт. Чтобы, кхм, ничего не замёрзло.
До меня только сейчас дошло, что всё тут выглядит не как обычная беседка в парке, всё куда… продвинутее.
— Что хотя? — осторожно уточнила я.
Горячие ладони скользнули по моим бокам.
— С миллионом я погорячился, — шепнул он, обжигая дыханием мою скулу. — Для тебя только один супруг. И кроме меня других не будет. Поэтому не советую сравнивать.
— А то что… — попыталась было я подколоть, но мои губы тут же накрыли пламенным поцелуем, не давая сказать ни слова.
Вокруг по-прежнему светило солнце, искрились всеми цветами шальной осени Княжеские сады, пели птицы, но не было ничего важнее губ и рук Лешека. Его сумасшедшего и полного желания изумрудного взгляда. И вмиг исчезнувших всех запретов и мыслей о приличии. Всё растворилось в хмеле и огне наших ласк и жаре обнажённых тел.
Никто и никогда так не целовал меня, не сжимал и не шептал на ухо таких слов. Первый опыт для тела и не первый для души… Он был таким… Таким… Все связные мысли рассыпались грудой сверкающих драгоценностей, не желая собираться вместе.
— Моя, — хрипло шепнул Лешек, — только моя.
И накрывшее ослепительной волной удовольствие дало выдохнуть только одно слово:
— Твоя…
Глава 16. Тайны босоркани и хозяина шахт
Малгожата шла по коридору замка и постукивала свернутым в трубочку журналом по ладони. Алина, мерзавка такая, утром куда-то умчалась и даже не потрудилась об этом сообщить. Нет, всё ясно, дело молодое. И Бецик, отловленный за крыло, потом сдал хозяйку с потрохами, но сам факт.
Уважаемый пан Скорбута тоже получит. Всё же Алина прибыла сюда с опекун-пани, а не абы как. Поэтому Малгожата была в ответе за племянницу, её прожорливого фамильяра и… ещё приблудного волколака, да. Вот уж… зверинец ещё тот.
И куда только умчался Вацлав? Ещё вчера вроде бы не звучало ни слова про срочный отъезд. Да, конечно, он князь и всё такое, но перед Выданьем лучше не шляться по соседним государствам, а зорко следить за своим собственным.
А ещё до ужаса беспокоило, что Шлях-Успенский назначил встречу тет-а-тет по приезду. Что ему могло понадобиться от смотрительницы Палланка? С замком, слава богу и всем кузякам на свете, всё в порядке. Корятович тоже доволен жизнью, а его родня чувствует себя сухо и комфортно. Так в чем же дело?
Спустившись на первый этаж, Малгожата столкнулась с Виславой. Последняя выглядело свежо и прекрасно. Светлое платье, убранные в высокую прическу волосы, жемчужное ожерелье на шее. Немножко даже завидно. Нет, не внешности, а умению Виславы подбирать наряды. Пусть она, конечно, ведьма. И чем-то напоминает змею-фамильяра Жизелу, которая живет у пана Змеевского, но вкус имеет отменный.
Такой бы свой дом организовать. Было бы дело. Вислава бы не создавала новые наряды, но при этом бы умело все компоновала… как аксессуары, так и таланты наемных работников.
Не то чтобы Малгожата вчера прониклась историей сестры Тадеуша, но всё же что-то задело за живое. Во всяком случае покойный муж о Виславе плохо не говорил. То ли мало знал её, то ли не такое уж вселенское зло эта белокурая ведьма.
— Доброе утро, Малгожата, — чуть улыбнулась Вислава. — Как самочувствие?
— Доброе, Вислава, — кивнула та. — Великолепно, вишнёвая настойка делается на заказ самому князю, поэтому после неё не болит голова и не портится цвет кожи.
Вислава понимающе ухмыльнулась.
— Это да. Слушай, а где Алина?
Вроде бы ничего такого, но сердце кольнуло. Всё же Малгожата должна за ней присматривать, а не кто-то другой. Пришлось натянуть на лицо невозмутимую маску.
— Выехала в город с Лешеком Скорбутой.
Вислава чуть приподняла брови, но ничего комментировать не стала. Хотя через минуту все же осторожно уточнила:
— А что она там делает?
— А что делают юные панны с компании молодых красивых мужчин? — буквально разрезал воздух шипящий голос рядом.
Малгожата резко обернулась и встретилась взглядом с полыхающими, будто черное пламя, глазами Горневича.
— Ведь известно же, — продолжил он совершенно спокойно, — молодым девушкам только дай вырваться на волю, они сразу хотят сделать то, что им не дозволено.
Повисла тишина. Вислава почему-то побледнела и быстро глянула на Малгожату. Та буквально кожей чувствовала напряжение, окутавшее всех троих с ног до головы и с ужасом понимала, что пока не представляет, как достойно ответить.
Пришлось взять себя в руки и чуть задрать подбородок.
— Не стоит всех девушек судить по тем, пан Горневич, с кем вам доводилось встречаться. Настоящая панна не позволит ни себе, ни своему кавалеру чего-то такого, за что придется краснеть и стыдиться.
— Я… — Теперь черные глаза практически прожигали Малгожату. — Встречался с разными, пани Каторжинская. Уж вам ли этого не знать?
Малгожата очень пожалела, что под рукой нет ничего тяжелого. И Виславу тоже не попросишь сбегать и принести пару кастрюль, чтобы надеть на голову собеседнику, который, кажется, потерял ощущение всех границ.
— Действительно, пан Горневич. Поэтому чья бы шахта… грохотала.
С этими словами Малгожата быстро направилась к выходу из зала, понимая, что ведет себя некрасиво, но… ещё чуть-чуть и просто взорвется. А это совершенно ни к чему. Не стоит портить имущество князя и грубить его гостям. Всё должно быть честь по чести. В конце концов, уважаемая она пани или кто? А с Виславой поговорит потом… и извинится тоже.
Стоило только оказаться на улице, как свежий осенний воздух остудил эмоции, вернув способность здраво мыслить. Малгожата сжала кулаки. Господи, сколько прошло времени, а до сих пор… стоит только увидеть Марка, как внутри вспыхивает пожар. Смесь гнева, обиды и страсти. Страсти, которую не потушить ничем. Потому что такое бывает только раз в жизни, босорканя только однажды встречает мужчину, истинного дьявола во плоти, который для неё становится всем миром. И только от неё самой зависит: сгинет в пламени его желаний или же сможет всё превратить в пепел.
Малгожата была сильной. А после смерти Тадеуша практически бесчувственной, немой и пустой. Она не была влюблена в него по уши, но в то же время питала теплые и нежные чувства, бесконечно уважая и желая заботиться.
А вот пепла после их отношений с Марком осталось много. Только всё равно она с горечью осознавала: под пеплом ещё тлеют угли. И стоит только подняться хоть малейшему ветерку, как…
— Думаешь, удастся вечно от меня бегать? — прозвучал за спиной голос Горневича.
Три года назад, Мункач
Сегодня было очень холодно. Весна выдалась поздней, а ночи ещё обнимали льдом и чудовищным шепотом, прятали под своим кровом всех безглазых тварей, вылезших из-под листьев и промерзлой земли.
